Сорен Свейструп - Каштановый человечек

И потому она ожидала и, наверное, надеялась, что Хауге откроется ей с другой стороны после освобождения из-под стражи, и получила разрешение судьи проконтролировать его электронный трафик. Но здесь ее постигло разочарование. Из доступных ей материалов следовало, что Хауге был всецело поглощен своей работой, да и в компьютерной фирме на Кальвебод Брюгге его ценили, хотя главный его жизненный интерес, помимо Лауры и Магнуса, представляли дом и сад, включая гараж, который он, по-видимому, возвел своими руками. Его страничка в «Фейсбуке», по большому счету, пустовала, если не брать во внимание фотографию, на которой он в комбинезоне стоит вместе с Лаурой и Магнусом у садовой тачки, и ничего подозрительного не содержала. Если, конечно, не считать, что он постоянно заходил на всякого рода порносайты. Тулин спрашивала Хауге, почему он не столь активен в социальных сетях, и тот на одном из первых допросов заявил, что и так много времени проводит за компьютером на работе и потому предпочитает на отдыхе заниматься другими вещами. Это впечатление о Хауге как о вполне себе мирном человеке подкреплялось и рассказами его коллег и весьма немногочисленных знакомых, и никто из них не отметил ничего не обычного в его поведении ни на компьютерной ярмарке, ни ранее.

Кроме того, Найя доверяла Генцу и экспертам-криминалистам, которые ни в машине Хауге, ни на его одежде или обуви не обнаружили никаких следов крови Лауры Кьер и вообще ничего подозрительного. И когда Генц вскоре сообщил Тулин, что ни тейп, коим был заклеен рот Лауры Кьер, ни пластиковые ленты, которыми преступник стянул ее кисти, не имели ничего общего с теми, что хранились на полках в гараже Хауге, надежды ее стали совсем угасать. Ни орудие пыток, ни пила, которая использовалась для ампутации кисти Лауры, также не были найдены; впрочем, то же касалось и самой отрезанной кисти.

Выйдя из системы, Тулин принимает решение: Нюландеру придется подождать с обещанным ею отчетом. Она встает, берет свое пальто и прекращает дискуссию двух оперативников:

– Оставьте тьютора, сосредоточьтесь на Хауге. Проверьте еще раз дорожные камеры наблюдения, проследите передвижение его машины на дороге от выставочного центра до Хусума с двадцати двух до семи утра.

– Машину Хауге? Так ведь мы уже проверяли.

– Значит, еще раз проверьте.

– Мы ведь его только что отпустили.

– Позвоните мне, если что-нибудь найдете. А я съезжу и еще раз переговорю с шефом Хауге.

Не слушая протестов коллег, Найя направляется к дверям, в которых внезапно возникает Хесс.

– У тебя есть минутка?

Глазами загнанной лошади он оглядывает оперативников. Тулин проходит мимо него и отрезает:

– Нет, нету.

– Прошу прощения, меня с утра не было. Я знаю, что Хауге на свободе, да это, наверное, и неважно. Нам нужно вернуться к этим отпечаткам.

– Отпечатки как раз таки и неважны.

Тулин быстрыми шагами идет по длинному коридору, слыша за спиной голос Хесса:

– Мальчик сказал, что фигурки не было там до убийства. Тебе необходимо выяснить, может ли кто-нибудь еще подтвердить это. Из тех, кто там живет. Может, кто-нибудь что-то видел…

Тулин приближается к ведущей в ротонду винтовой лестнице. Звонит ее мобильник, но она не включает прием, чтобы не терять времени, и спускается по крутой лестнице. Хесс следует за ней.

– Нет, не надо, мы ведь нашли этому объяснение. И в отделе считают, что нам следует заняться еще не раскрытыми делами и не распыляться на дела уже раскрытые .

– Вот об этом-то нам и надо поговорить. Да погоди ты минутку, черт побери!

Тулин уже спустилась в пустынную ротонду, но Хесс схватил ее за плечо, отчего ей пришлось остановиться. Сбросив его руку, она замечает в ней папку с кратким изложением дела Кристине Хартунг.

– Тогдашний анализ показал, что на орудии, которым Линус Беккер расчленил тело Кристине Хартунг, не осталось следов костной пыли. А следы ее крови остались. Вот и решили, раз уж это соответствует объяснению преступника, что этого достаточно, и признали расчленение свершившимся фактом.

– Какого дьявола ты вообще об этом заговорил? Откуда у тебя такие сведения?

– Я только что из криминалистической лаборатории. Мне там Генц помог провести эксперимент. Когда расчленяешь тело или тушу и распиливаешь или разрезаешь кости, независимо какие, в трещинках и зазубринках на полотне орудия остаются микроскопические частички костной пыли. Посмотри на увеличенное фото этого мачете, мы использовали его во время эксперимента. Строго говоря, как бы тщательно полотно ни чистить, эти пылинки удалить невозможно. Но судебно-генетический анализ того мачете из дела Кристине Хартунг показал лишь наличие следов крови. И полное отсутствие костной пыли.

Хесс протянул несколько листков, где крупным планом были показаны, по-видимому, те самые частички на металлической поверхности мачете, изображение которого тоже было увеличено. Но внимание Тулин сперва привлекли части туши на одном из других фото.

– А что это там на заднем плане? Поросенок?

– Это эксперимент. Это не доказательство, но важно то, что…

– Если это имеет значение, на сей факт тогда наверняка указали бы. Ты так не думаешь?

– Тогда это не было важно, но, не исключено, это имеет значение теперь, когда найден отпечаток.

Входная дверь распахивается, и вместе с холодным вихрем в ротонду вваливаются два хохочущих субъекта. Один из них – Тим Янсен, высоченного роста следак, которого, как правило, сопровождает его напарник Мартин Рикс. Янсен пользуется репутацией крутого сыщика, но Тулин знала его прежде всего как мужского шовиниста. Она прекрасно помнила, как зимой на тренировке по боевым искусствам он прижался к ней и стал тереться о ее лобок, а отпустил, только когда она врезала ему локтем в солнечное сплетение. Кстати, именно Янсену вместе со своим напарником удалось получить признательные показания преступника по делу Кристине Хартунг. У Найи вообще сложилось впечатление, что эти двое имеют в отделе статус неприкасаемых.

– Привет, Хесс. Ты отпуск дома проводишь?

Янсен сопровождает приветствие невинной улыбкой, но Хесс ему не отвечает. Он собирается продолжить разговор, когда коллеги покинут ротонду, а Тулин хочется сказать, что его осторожность выглядит смешно.

– Может, это ничего и не значит. Ведь кровь ее там была, и лично мне все равно, но тебе обязательно надо поговорить с твоим шефом и решить, как действовать дальше, – говорит он, выдержав ее взгляд.

Найе не хочется сообщать ему об этом, но после визита к Магнусу в глострупской больнице она сама зашла в базу данных и перечитала дело Хартунг. Просто чтобы увериться, что в нем и вправду не было ничего, на что ей следовало бы обратить внимание, в чем она лишний раз и убедилась. Впрочем, воспоминания о том, какую боль доставил родителям Кристине их с Хессом недавний визит к ним домой, остались при ней.