Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял. Рассказы

– Вот, полюбуйся.

Первое, что бросилось в глаза, были занавески, колышущиеся от ветра, как паруса фрегата Петра. В комнате стоял свежий запах сирени. На подоконнике, на полу, на супружеской кровати, валялись осколки битого стекла.

– Я чуть с ума не сошла от страха, – призналась Ирина.

– А что случилось? – Николай в растерянности оглядел комнату.

– Вот что случилось, – Ирина показала на мяч, виновато лежащий в углу рядом с тумбочкой, – футболисты хреновы.

– А наши на чемпионате постоянно позорятся, – пробормотал Николай.

– Очень смешно, – скривила Ирина губы, – они внизу стоят, мячик просят.

Николай осторожно прошел к поврежденному окну по осколкам. Звук стоял такой противный, что Ирина закрыла уши руками и зажмурилась. В одной раме стекло было целым, другая рама была только оконтурена острыми краями. Во дворе стояла ватага пацанов и смотрела вверх.

– Здравствуйте, дядя Коля! – радостно поприветствовали они.

– Физкульт-привет, шпана!

– Верните, пожалуйста, наш мячик!

– Я бы с радостью, но тетя Ира будет ругаться, если мы не решим вопрос с окном.

– Паразит, – послышалось за спиной.

В коридоре раздался звонок, Ирина бросилась открывать дверь. Обратно она вернулась с Виктором и Надеждой, соседями по лестничной площадке. Соседи робко встали в дверном проеме, разглядывая погром.

– Это наш сделал, – сообщили они, – сам признался.

– Хороший удар, – похвалил Николай и швырнул мяч во двор.

– Сегодня магазины уже закрыты, – сообщил Виктор, – завтра стекло вставлю, а на сегодня прибьем какую-нибудь фанеру.

– И как это будет выглядеть с улицы? – спросила Ирина.

– Страшно и некрасиво, – ответила Надежда.

– Я думаю, ночью не замерзнем, – Николай посмотрел, как мяч опять заметался по двору, – ночи теплые, одеяло толстое.

– Если мужик страстный, то одеяло не понадобится, – сказала Надежда, покраснела, отправилась на кухню и вернулась с веником и ведром.

Ирина аккуратно свернула постельное покрывало вместе с осколками и, тяжело вздохнув, запихала его в ведро.

– Не мешайтесь под ногами, – скомандовала Надежда мужикам, – сходите в магазин.

Вскоре все-все осколки отправились на помойку, а следом, после мучительных раздумий, покрывало Ирины. Соседи сидели на кухне, пили за мир и взаимопонимание, беседуя о превратностях судьбы и резких жизненных поворотах. Вечер задумчиво склонил голову над землей, городской шум стих, мячик успокоился в чьей-то детской.

– Вот я в детстве много стекол перебил, – радостно сказал Виктор, разливая вино по стаканам, – просто жуть, как много. И в садике, и в школе. В школе – особенно.

– Вот и сын по твоим стопам пошел, – заметил Николай.

– А ты тоже мячик гонял? – спросила Ирина.

– Нет, я камнями в окна швырялся. Наверно не любил их за что-то.

– А ты у меня, оказывается, хулиганом был, – удивилась Надежда.

– Так, шалил малость, – смущенно улыбнулся Виктор.

– Это называется «малость»? – спросил Николай.

– Ну а ты, – обратилась Ирина к Николаю, – сколько стекол разбил в детстве?

– Ни одного.

– Почему?

– За что их бить? Они красивые, гладкие и защищают от ветра.

– Ты, наверно, отличником был? – решила Надежда.

– Это была заветная мечта мамы, но она не исполнилась.

– Стекол не бил, отличником не был, – подытожила Надежда, – чем же ты в детстве занимался?

– Сначала рос, потом подрастал, – Николай взял свой стакан, явно не желая говорить на эту тему, – ничего интересного. Обыкновенное серое детство, без прикрас.

– Никогда не думал, что детство бывает серым, – заметил Виктор, – уж что-что, а детство должно сиять всеми гранями и сниться по ночам.

– Да чему там было сиять, – махнул рукой Николай.

– Ну, ты же не сидел сутками на одном месте? Что-нибудь да делал? – спросила Надежда.

– С друзьями во дворе играли? – добавила Ирина.

– Играли, – кивнул Николай, – и во дворе играли, и в лесу.

– А в лесу что делали?

– Клад искали.

– Ну-ка, расскажи, – попросила Надежда.

– Да что там рассказывать, – опять отмахнулся Николай.

Ирина поставила локти на стол, голову положила на ладони, всем видом показывая готовность внимать каждому слову мужа.

– Давай.

Виктор быстро наполнил бокалы.

– Не будет рассказа, не будет окна.

Надежда промолчала, но кивнула в знак моральной поддержки.

И все смотрели на него. Отступать было некуда. Николай вздохнул.

– Наш клад был двадцатикопеечной монетой. Участвовало две команды, наши пацаны и из соседнего двора. Одни прятали монету в лесу, сразу за городом. Другие находили. Все.

– Коротко и ясно, – разочаровано вздохнула Надежда.

– А как искали монету? – спросил Виктор.

– Искали по карте.

– А карту где брали?

– Сами рисовали, – оживился Николай.

Он залпом опустошил свой бокал и тут глаза его засверкали, но не от вина.

– Для начала мы обжигали края будущей карты огнем, будто она побывала на пылающем корабле, во время боя.

– Круто! – воскликнул Виктор, и хлопнул ладонями по столу.

– Ты чего? – вздрогнула Надежда.

– Это реально круто!

Николай строго посмотрел на слушателей и продолжил.

– Обжигать надо было сразу, потому что карта могла сгореть. Потерять пустой лист бумаги не так жалко, как готовую карту.

Слушатели согласно кивнули.

– В первую очередь на карте мы изображали самое главное. В верхнем правом углу у нас была роза ветров, в нижнем левом – череп.

– Это самое главное? – удивилась Ирина.

– Ну да, – понимающе кивнул Виктор, – карта без черепа – не карта. Все равно, что документ без печати.

– Мальчишки! – улыбнулась Надежда.

– А уже после мы рисовали наши дворы, дорогу, за ней шли гаражи, после – лес с тропинками и оврагами, старая водокачка, отдельные деревья, каменная гряда на северо-западе, стройка чего-то там на востоке… Естественно все было изображено схематически, но с большим усердием.

А на обратной стороне красной пастой, будто кровью, писалась инструкция: сколько шагов, в какую сторону надо сделать от поваленной березы, возле которой лежит условный скелет пирата. Или старого маяка. Хижина отшельника, она тоже встречалась. А в довершении карту слегка мяли, терли обо что-нибудь грязное, чтобы наложить на неё отпечаток времени.

У Надежды зазвонил телефон.

– Наш футболист, – пояснила она, – Да! Нет, не скоро, ложись без нас.

Она нажала «отбой» и превратилась из мамы в слушателя.

Николай с охотой продолжил.

– О времени передачи карты договаривались заранее. До этого момента мы должны были нарисовать её и спрятать клад. Стоит ли говорить, что с каждым разом карта делалась все более… настоящей, а клад прятался все более изощренно.