Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял. Рассказы

– Не стоит, – сказала Ирина, – это и так понятно.

– К месту встречи соседские пацаны спускались с пригорка на велосипедах. К раме они крепили картонки, которые соприкасались со спицами и при езде издавали трескотню.

– Трещотки, – улыбнулся Виктор, – мы тоже такие делали.

– Чтобы взобраться на пригорок, им приходилось объезжать воинскую часть. Путь был неблизким, но не могли же мы просто прийти в соседний двор и просто передать карту.

– Было бы не интересно, – заметила Надежда.

– А мы подъезжали со стороны заброшенной водокачки. Она располагалась недалеко от дороги, но там постоянно тусовались старшеклассники. Поэтому мы проезжали мимо, как можно быстрее. Естественно, на тот момент они становились ожившими мертвецами в проклятой крепости, сами того не осознавая. А встреча с труппами не входила в наши планы. Поэтому трещотки мы снимали. У нас был скорее разведывательный отряд. Бесшумный.

– Как все продумано, – похвалила Ирина.

– А при встрече мы передавали соседским карту и компас. Но компас был ритуальной составляющей. Переходящим знаменем. Никто не собирался сверяться по нему, мы и так знали, где север. Или, по-нашему, край земли, где все еще обитают мамонты. В следующий раз карта и компас переходили к нам, и уже мы отсчитывали шаги в сторону кладбища слонов или алтаря людоедов.

– Круто, – с восхищением заметила Надежда, – а девочки у вас были?

– Девочек было мало, поэтому они играли более важные роли. Королева амазонок, например, мертвая невеста, похищенная принцесса.

– А какое отношение играла принцесса в поисках клада?

– Никакого. Это было уже в других играх.

– У вас еще что-то было?

– Вы про клад просили рассказать, я рассказал. А игр было много. Мы не только весь лес излазили. На стройках устраивали битвы на мечах. Заброшенные дома подходили как раз для мертвой невесты или черной вдовы. По всему городу устраивали шпионские слежки друг за другом. Одни следили за агентом, передавали объект слежки другому товарищу, а агент старался нас вычислить, передать что-нибудь связному, и по-тихому скрыться в подворотне. Из подвалов сбегали пленники, а на крышах наши ракеты отправлялись на Марс. Зимой на речке Ледовое побоище случалось. Кто победил, тот и русский. Да много чего еще было. Пираты, индейцы…

– И ты утверждаешь, – изумленно проговорил Виктор, – что твое детство было серым?

Николай пожал плечами:

– На курорты мы не ездили, родители зарубежных шмоток не привозили. Даже машины у нас не было.

– Да к черту курорты и шмотки! – рассмеялся Виктор, – Мне бы хоть раз мертвую невесту увидеть в заброшенном доме. Впечатлений на всю жизнь хватило бы.

– А я с сестрой только в куклы играла и в бадминтон с родителями, – сообщила Надежда.

– Я каждых год отдыхала на море, – призналась Ирина, – но никаких пиратов там не было. А жаль.

– А сейчас дети если играют в футбол во дворе, то это уже хорошо, – заметил Виктор.

– Кстати, о детях, – приподнялась Надежда, – нам пора.

– Да, – поддержал Виктор, – завтра с утра с окном все решим. Надеюсь, не замерзните.

– Если Ира сегодня оденется мертвой невестой, то ночь будет жаркой, – засмеялась Надежда.

– Пошлячка, – укорил ее Виктор.

Николай спал, обняв Ирину, а та лежала у него на плече и смотрела, как легкий ветер раздувает шторы, как паруса фрегата Петра. В комнате стоял запах сирени, свежести и далекого детства, заглянувшего к ним сегодня вечером вместе с футбольным мячом. Вспоминалось море, крики мальчишек во дворе, семь свечек на именинном торте. А над этим сияло большое ослепительное солнце, освещающее беззаботное детство – такое далекое и одновременно близкое, стоит только заглянуть в фотоальбом. А что у нас осталось от всего этого, кроме воспоминаний?

А я была бы неплохой королевой амазонок, – подумала Ирина.

Покрытие трассы, мягко говоря, было далеким от хорошего состояния. О качестве дороги красноречиво говорили всевозможные ухабы, выбоины, трещины и ямы, в избытке напичканные на этом участке. И даже иногда встречающиеся асфальтовые заплаты выглядели, скорее, как издевка над расшатанной психикой автовладельцев. Не дорога, а проклятье какое-то. А это федеральная трасса, между прочим.

Автомобиль периодически сбавлял скорость, чтобы на очередной кочке не лишиться какой-нибудь важной детали в самый неподходящий момент, то есть – в любой. Здесь может не только шаровая полететь, или стойка лопнуть. Или мотор выскочить наружу при таких подскоках, как сердце человека от страха. Дожди, размывая дорожную поверхность, сделали свое дело на совесть, чего не скажешь о дорожной службе. На всем горизонте не видно ни асфальтоукладчиков, ни катков, ни рабочих, черных от загара. Понятно, что невозможно поправить все за раз, приходится выбирать самые важные участки. Да и областной бюджет не позволяет. Но на кого-то, все же, надо злиться. Кто-то должен быть виноватым в этом несовершенном мире, иначе смысл жизни попросту теряется. Нельзя ехать в гремящей машине, подскакивая на ухабах, и при этом делать вид, что так все и должно быть. Уж, кто-кто, а нормальные люди будут обличать администрацию в неспособности повысить уровень качества дорог до приемлемого, не говоря уже обо всем остальном.

– Вот поэтому и жизнь у нас такая…

Автомобиль подпрыгнул на очередном ухабе и последнее слово утонуло в грохоте железа.

– Чтоб вас всех!

В машине находились отец с сыном, возвращающиеся с рыбалки. Мужчина, окончательно вымотанный этим днем, внимательно следил за дорогой, подмечая все препятствия, возникающие на пути, чтобы с минимальными потерями добраться до дома. Но дорога зачастую была хитрее.

Семилетний Ваня сидел на заднем сидении и смотрел на озеро, раскинувшееся по правую руку. Что там творилось с дорогой, его не особо интересовало. Наоборот, ему нравился этот аттракцион. А вот озеро притягивало взгляд каким-то магнетическим образом. Звало и манило. Будто хотело что-то сказать мальчику, наталкивало на какую-то интересную мысль. Вот еще чуть-чуть, и родится блестящая идея, словно великолепный цветок из невзрачного семечка. Но пока озеро оставалось озером. На его невысоких волнах отражались розовые блики вечернего солнца. Облака сонно застыли в небе. Вечно голодные чайки носились над водной поверхностью, выклянчивая рыбу.

На отсутствие рыбы жаловались не только чайки. Отец с сыном возвращались с рыбалки на другом, дальнем озере, и тоже не могли похвастаться богатым уловом. Да еще эта дорога, олицетворяющая собой хаос и разруху на всем своем протяжении. Болото, находящееся на полпути к городу и гармонично смотрящееся с такой дорогой, уже проехали. Также остались позади два поселка, лесной заповедник и железнодорожный переезд. Там же – хорошее настроение и надежда на уху. А впереди их еще ожидали позор и саркастические насмешки от мамы. И папу это бесило еще больше.