Александр Воевода - Неизвестный со станции Титлин

Последние слова были произнесены без яростного запала или возбуждения. Они были обдуманными, твердыми и травмирующее спокойными. Верчеенко понимал, что Корвин уже все решил. Теперь в нем говорили не только раздражение, ярость и обида, но и холодный расчет, а с ним и логикой спорить уже было сложнее.

– Саш, ты не можешь уйти, – как можно спокойнее, ответил он. – Контракт. По нему мы приписаны к Мастерсону и будем работать с ним, пока проект не подойдет к концу. Так что не стоит разбрасываться ничем не подкрепленными угрозами, которым не суждено сбыться.

Корвин улыбнулся: Верчеенко был умен, но не всегда умел смотреть дальше своего носа, как, например, сейчас. Уверенность в том, что он все просчитал и продумал, его часто подводила.

– Поправка, – спокойно произнес он, снова начав подниматься вверх по лестнице, но уже не так быстро, чтобы собеседник мог не надрываться, стараясь успеть за ним. – Это ты подписал контракт с Мастерсоном. Я же, как твой помощник, подписывал контракт с Геджани.

– То есть? – во рту у Верчеенко пересохло.

– Ты жестко прикреплен к проекту Мастерсона, как его вторая скрипка. А я прикреплен к Титлину и не обязан ограничиваться проектом Мастерсона.

Верчеенко отступил на шаг назад, словно не веря своим ушам.

– Ты серьезно думаешь, что тебя кто-то возьмет в свой проект? – прошипел он. – Ты приехал сюда, как довесок, запасная деталь. На станции есть только один человек, который возьмет тебя в проект. И это я!

Корвин, молча, дослушал, попутно кивая на каждое слово своего оппонента. Олег выбрал не самую подходящую тактику принижения его заслуг и способностей, чтобы оставить своего компаньона подле себя.

– Вообще-то, – вздохнул Корвин. – Меня уже приняли в проект.

– Что? – Верчеенко не на шутку перепугался: такого развития событий он не ожидал. – Куда?

– Совместный проект Инитаро и Кастора. Им не помешают мои мозги и навыки.

Верчеенко растекся по широким мраморным перилам. Это был удар ниже пояса. Его помощник возвращался к япошке, от которого с трудом удалось отделаться.

– Ты не можешь…

– Почему?

– Ты мне должен! – вскрикнул он. – Если бы не я – тебя бы здесь не было!

– Согласен, – спокойно произнес Корвин. – Вот только если бы не я, не видать тебе мирового признания.

– В смысле?

Корвин подошел к Верчеенко поближе, чтобы понять, действительно ли он ничего не понимает или притворяется.

– Ты серьезно такой самовлюбленный или просто убедил сам себя?

Верчеенко ничего не ответил. Он просто потупил взор, как нашкодивший ребенок, которому пришлось отвечать за постриженного кота директора.

– Я больше не буду работать с Мастерсоном, – очень медленно, выговаривая каждое слово, прошептал Корвин. – И, знаешь, с тобой я тоже больше не буду работать. Заканчивай проект без моей помощи. Посмотри, на что ты способен. Это хорошая проверка твоих способностей. Удачи.

С этими словами он развернулся и выскочил на крышу станции, оставив Верчеенко наедине с самим собой.

38.

– Нам нужно снять отсюда эту штуку, – Хартли почесал затылок. – Это будет сложно…

– Мы ее сами сюда вешали, Уэлен, – Корвин оглядел самую высшую точку станции: прикрепленную к шпилю антенну профессора Акайо. – Смогли повесить, сможем и снять.

– Да, – Хартли лукаво улыбнулся. – Но в прошлый раз она ждала нас уже на крыше, и у нас был транспортер, а теперь работать придется вручную. Ребята из группы Хаггарта забили транспортер еще до нас, а ждать его долго придется. Плюс спуск, знаешь ли, не всегда проще подъема.

– Это как понимать?

– Ну, – Хартли пожал плечами. – Подъем – полностью под твоим контролем, а вот спуск – зачастую стихийное мероприятие.

Корвин снова оглядел конструкцию. Восьмиметровая антенна плотно закреплена на шпиле, разработанном проектировщиками здания специально для таких нужд. Внизу под навесом стоял генератор, антенна сужалась к верху, где распадалась на семь сегментов, направленных в небесам. Будь сегменты чуть шире, ее можно было бы спутать с футуристическим цветком с другой планеты. По краям антенны, словно шипы, торчали приваренные скобы, предназначенные для подъема на верхушку – импровизированная лестница в небо. На каждом метре с обратной стороны от скоб была прикреплена небольшая – размером с тостер – коробочка – усилители сигнала, каждый усиливал сигнал почти втрое от предыдущего и так далее по геометрической прогрессии. Установка довольно размашистая, но, если посчитать, какой мощью она обладает, то ее габариты оправдывались с лихвой. Крыша сама была сконструирована как огромная телевизионная тарелка, так что в дополнительной антенне не нуждалась. Как только человек выбирался на крышу, он уже оказывался на блюде из сигналов, так что, во время массовых работ ее предпочитали отключать.

В прошлый раз, когда они с Хартли устанавливали аппаратуру, на улице было довольно прохладно и дул неприятный пронизывающий ветер – все-таки конец осени. Теперь условия были более чем щадящие, середина июля и комфортные двадцать пять градусов по Цельсию. Проблемой являлись разве что комары и мелкая мошкара, старающаяся залететь в самые интимные и труднодоступные места, мерзко прилипая к телу и вызывая зуд. Для работы на высоте – не слишком-то приятно и безопасно. Однако, мелкие неудобства никогда не пугали ни одного, ни второго.

– Есть идейка, – вдруг произнес Корвин.

Хартли расплылся в широкой улыбке.

– Сдается мне, Алекс, мы думаем об одном и том же.

39.

– И не жалко тебе? – спросил Кастор.

Акайо с грустью смотрел за тем, как рабочие разбирают и грузят консоли на небольшой погрузчик. Они делали это очень аккуратно, как и подобает относиться с дорогостоящей техникой, но его все равно не покидала щемящая ностальгическая печаль. Проект больше полугода пробыл в одном из экспериментальных залов, коих на станции было много, и вот, наконец-то, когда старый удобный зал вновь понадобился, нашел свое место на родном Титлине. К сожалению, этим местом оказалась кладовая.

– Чего жалеть-то?

– Все-таки твой проект…

Акайо вздохнул. Погрузчик, водрузив на себя консоли и бесчисленные метры кабелей, отправился восвояси. Он увозил кусочек его жизни, кусочек памяти.

– Это все в чулан направляется, – наконец, ответил он. – А не на помойку или переработку. Там все будет храниться до поры до времени. Пока не понадобиться мне, тебе… или еще кому-то…

– Но тебе все равно грустно…

– Ну, разработка не пропадет. Какие-нибудь умники, которым инвесторы отдадут наши чертежи, модернизируют систему. Возможно, она станет меньше и появится специальная платформа для кофейной чашки, но… Обидно, что прототип будет всеми забыт.