Анастасия Хатиашвили - Лучшее, чего у меня нет

Акакий выбежал на мое рыдание из кухни.

– Сынок, что случилось? Ты что? Торнике! – он бросился ко мне и неуклюже крепко обнял меня. От него пахло вином и бутербродами. Я присел на кушетке и плакал с ним в обнимку добрых пять минут. Акакий Сария, как ребенка, постукивал меня по спине своей большой рукой и шептал:

– Успокойся, сынок! Что бы ни случилось, все будет в порядке! Главное, ты жив и здоров! А если хочешь, поплачь, поплачь, раз тебе так горько. Не стесняйся. Плачь, – он гладил меня по волосам и немного раскачивал.

Я никогда бы не подумал, что мог попасть в такую неловкую ситуацию: плакать в объятиях незнакомого мне мужчины. Но понемногу мои рыдания отступали. Я вытер мокрое лицо рукой.

– Это из-за женщины? – Акакий Сария вдруг опять внимательно заглянул в мои глаза.

Я ужасно смутился и попробовал глубоко вздохнуть.

– Сынок, не знаю, говорил ли тебе Заза, но я ведь оставил маму Зазы, пришлось. И знаешь почему?

Я промолчал.

– Она была фригидной. Милая и стройная девушка по имени Экатеринэ, для меня просто Эка, которую мне сосватали всем селом, абсолютно не понимала значения сексуальной составляющей в браке. Я знаю, нельзя говорить плохо об ушедших, но я по-другому не могу. Она или не соглашалась на близость со мной, а, если соглашалась, то лучше бы не делала этого. И поэтому я мечтал о близости с любой женщиной, которая мне улыбалась. А тогда я только начинал работать на грузовике – привозил из деревни в город фрукты, кукурузу и овощи. Целыми днями был на колесах, мотался по регионам. И часто погуливал, не скрою. Но Тина… Тина – это было нечто. Она работала официанткой в одной столовой, где я часто обедал.

Мужчина светло улыбнулся своим мыслям и подкинул в камин сырых дров. Огонь помутнел, как будто ему чем-то не понравилась сырая древесина, и грозно затрещал.

– Мы переспали с ней в первую же встречу после того, как я сводил ее в приличный ресторан. И, знаешь, я ни разу не подумал о ней плохо. Потому что то, что делала со мной в постели она, сынок, это было достойно уважения, а не порицания. Она была моим ангелом.

Вытащив из угла комнаты кочергу, Акакий Сария подправил дрова в огне и вернулся к кушетке. Огонь стал ярче и добрее.

– После той ночи я начал встречаться с ней регулярно. Два-три раза в неделю. А иногда ездил к ней среди ночи. Просто потому, что хотел уснуть в ее объятиях. Я до сих пор помню запах ее тела. Конечно, после Тины я не мог спать со своей женой. Это было выше моих сил. Я прожил с Тиной всего два с половиной года. И это были лучшие 30 месяцев в моей жизни.

– А где она сейчас? – спросил я его еще охрипшим от рыданий голосом.

– Инфаркт. Оказывается, у нее с детства было больное сердце. Наверное, поэтому она так спешила жить.

Я снова замолчал и уставился на огонь. Акакий, увидев, что я успокоился, вновь тихо выскользнул из комнаты и вернулся с маленьким подносом. На нем были бокал вина и три бутерброда на блюдце, а еще пахучий сыр, оливки и нарезанные ароматные помидоры. Я вновь удивился: бокал был как из дорогого европейского ресторана.

– Откуда у вас такие дорогие бокалы? Да и камин построен по самой последней моде.

Тут Сария-старший расхохотался, как Бог. Так сказала бы моя бывшая. В отражении огня его тускло-голубые глаза превратились в сверкающие синие.

– Так это все Заза! Да-да, Заза, мой сынок… – сказал Сария, подошел к комоду и включил на нем старый проигрыватель, сдув с него пыль. Заиграла пластинка, какая-то старая американская джазовая классика. – Этот камин он построил пять лет назад. Сам привез мастеров из города, весь материал притащил, сам процессом руководил. И, видишь, какая красота получилась. И эти бокалы мне прислал на день рожденья тоже он. Он вообще старается приобщать меня к красивой жизни и эстетическому комфорту. Он именно так мне говорит. "Отец, в твоем доме не хватает эстетического комфорта!" Представляешь?

– Это так похоже на Зазу! – сказал я и тоже сделал попытку рассмеяться. И вроде получилось. После горьких слез смеяться было особенно приятно.

– Так выпьем же за Зазу! Негодяй, последние три года только письма пишет! Слишком занят стал, понимаешь! Господин сценарист, ага, как же! Слышал?

– Да, он мне писал…

В ту ночь я долго не мог уснуть. В уме, как кинопленку, крутил кадры нашего с Зазой знакомства. Это произошло в секции по плаванию. У нас оказался общий тренер. Помню, на Зазе были плавки с флагом Канады. Он стоял возле меня и, как всегда, широко улыбался. Нам было всего по четырнадцать лет. Но самое интересное случилось потом. Вечером того же дня мы встретились в церковном хоре. До сих пор не пойму, как он туда попал.

С тех пор мы с Зазой крепко сдружились. Первые сигареты, первая выпивка, первые девушки. Заза с сестрой даже перешли в мою школу, но учились на год старше, потому что мама их отдала в первый класс в пять лет.

Заза всегда стремился проводить со мной много времени. И несмотря на то, что сам был откровенным красавцем, восхищался мной. В разговорах с друзьями он всегда отмечал во мне мои лучшие стороны, хотя их было не так уж много. Я хорошо плавал, неплохо пел вторым голосом в церковном хоре, немного рисовал, обожал решать математические задачи. Но я всегда был замкнут, а Заза, наоборот, маняще открыт. Я не о многом мечтал, мой друг же хотел покорить мир.

Заза пользовался огромной популярностью у девушек. Хотя в этом плане у нас часто случалась странная закономерность: в Зазу влюблялась какая-то девушка, он с ней гулял пару раз, а потом терял интерес. Бедняжка обращалась за помощью ко мне, я ее успокаивал, и она влюблялась в меня, а через некоторое время Заза с умным видом по пунктам давал мне советы, как от нее избавиться.

Через три года Заза с мамой и сестрой Русудан эмигрировали в Торонто. Для меня отъезд Зазы был очень неожиданным. В семнадцать лет я остался без лучшего друга. Хотя Заза часто присылал мне электронные письма, рассказывал о жизни в Канаде, о своих новых друзьях по плавательной секции, о том, что планирует поступать на режиссуру.

Но через год, когда Зазе с Русудан исполнилось по 18 лет, их мама умерла. Несчастный случай. Заза с сестрой вернулись в Грузию. За ними стала присматривать родная сестра их матери Натия. Но с тех пор мы с Зазой почему-то отдалились друг от друга. Я поступил в художественную академию, Заза – на режиссерский. Мы практически не виделись. А потом Заза вдруг серьезно сблизился со своим отцом.

Правда, в конце 2015 года мы неожиданно вновь стали общаться и даже все лето отлично провели вместе. Как-то в конце мая Заза заявился на порог моего дома и сказал, что у него есть для меня прекрасное предложение. Его знакомые открыли в Кобулети ночной бар и попросили Зазу заняться его раскруткой. Я тогда как раз уволился с работы в одной рекламной конторе и взял тайм-аут. Так что мы отправились с Зазой в Кобулети, поселились в уютном местечке на берегу моря и начали думать, как бы заманить в клуб побольше народу. Я занялся разрисовкой стен, разработкой интерьера. И так вошел в раж, что сделал из этого заведения по-настоящему фантастическое место. А Заза взял на себя рекламу в соцсетях и флайеры. Мы разъезжали по всей Аджарии, зазывая народ в наш клуб. А параллельно на полную катушку веселились. Действительно, как писал Заза, это лето было самым запоминающимся в нашей жизни.