Нельсон Демилль - Игра Льва

Это была не угроза, потому что правительство не угрожает своим гражданам. Так, легкое предупреждение.

Я попытался напомнить коллегам, что мы с Кейт герои, но, похоже, никто из них ничего не знал об этом. Тогда я объявил джентльменам, что мне пора ставить клизму, и они удалились.

Что касается средств массовой информации. О попытке покушения на Рональда Рейгана сообщили во всех «Новостях», однако значение этого происшествия было значительно преуменьшено. Официальное заявление Вашингтона гласило: «Жизни бывшего президента ничто не угрожало». Ни единого упоминания об Асаде Халиле, никакого намека на связь между убийствами пилотов и попыткой покушения на Рейгана.

На четвертый день нашего пребывания в окружной больнице Санта-Барбары появился мистер Эдвард Харрис собственной персоной. Сотрудник ЦРУ, коллега Теда Нэша. Его мы тоже приняли в комнате для посетителей. Как и сотрудники ФБР, мистер Харрис напомнил нам о запрете общения с прессой, а также предположил, что, поскольку мы пережили сильнейший шок, потеряли много крови и все такое, нашим воспоминаниям не слишком можно доверять.

Мы с Кейт предварительно обговорили этот вопрос, поэтому дружно заверили мистера Харриса, что не можем даже вспомнить, что ели на завтрак.

– Я даже не знаю, почему нахожусь в больнице, – сказал я. – Последнее, что помню, – дорога в аэропорт Кеннеди для встречи перебежчика.

Харрис скептически посмотрел на меня.

– Не стоит переигрывать, мистер Кори.

– Кстати, пари вы проспорили. Я выиграл у вас двадцать долларов и еще десятку у Теда, – напомнил я.

Харрис как-то странно усмехнулся. Я подумал, что это связано с упоминанием имени Теда.

Надо сказать, что все, кто посещал нас, вели себя таким образом, словно они владели какой-то неизвестной нам информацией. Мы могли получить эту информацию, если спросим. Поэтому я и спросил:

– А где Тед?

После небольшой паузы Харрис ответил:

– Тед Нэш мертв.

Нельзя сказать, что меня изумила эта новость, но все же здорово шокировала.

– Как это случилось? – спросила Кейт.

– Его обнаружили после того, как нашли вас. На ранчо Рейгана. Пуля попала прямо в лоб, и он умер мгновенно. – Помолчав, Харрис добавил: – Мы установили, что его застрелили из той же винтовки, из которой Асад Халил стрелял в вас.

Мы с Кейт сидели и молчали, не зная, что сказать.

Жаль, конечно, Теда, но если бы сейчас он находился в этой комнате, я бы сказал ему: «Когда играешь с огнем, всегда есть риск обжечься. А когда играешь со львом, есть риск быть съеденным».

Мы с Кейт выразили свои соболезнования. Меня удивило, почему сообщение о смерти Теда не попало в новости.

Как и Тед, мистер Харрис предложил нам перейти на работу в ЦРУ.

Я не думал, что подобное возможно, но когда имеешь дело с хитрецами, надо и самому быть похитрее. Поэтому я ответил:

– Надо подумать. Теду бы это понравилось.

И снова я заметил промелькнувшую на лице Харриса скептическую усмешку.

– Жалованье у вас будет гораздо выше. Гарантируем совместную пятилетнюю командировку – Париж, Лондон, Рим. По вашему выбору.

Похоже, он предлагал нам взятку, и, на мой взгляд, это звучало гораздо лучше, чем угроза. Но все дело заключалось в том, что мы знали слишком много, а они знали, что мы знаем слишком много.

– Мне всегда хотелось пожить в Литве, – ответил я. – Мы с Кейт обсудим ваше предложение.

Не знаю, понял ли Харрис, что его дурачат, но он сохранил невозмутимость и попрощался.

– Этих людей не перехитришь, – заметила Кейт.

– Не знаю, мне не часто предоставлялась такая возможность.

Помолчав немного, Кейт промолвила:

– Бедняга Тед.

А я почему-то сомневался в том, что Тед мертв, поэтому не торопился скорбеть о нем.

– Пошли ему все же приглашение на нашу свадьбу, – посоветовал я. – Мало ли что может быть.

На пятый день пребывания в больнице я понял, что если останусь здесь хотя бы еще на день, то ни физическое здоровье, ни психика уже никогда не восстановятся. И я выписался, порадовав тем самым тех, кто занимался страхованием моего здоровья. Конечно, я мог бы покинуть больницу уже на третий день, учитывая легкий характер моих ранений, но федералам хотелось, чтобы я повалялся там еще. Того же хотела и Кейт, поскольку ее рана требовала более продолжительного лечения.

На прощание я сказал Кейт:

– Жду тебя в отеле «Вентура инн».

И удалился, унося с собой пузырек с антибиотиками и обезболивающие таблетки.

Кстати, кто-то позаботился о том, чтобы почистить мою одежду, а костюм отгладили и заштопали две дырки от пуль. Правда, при внимательном рассмотрении пятна крови все же можно было разглядеть, зато мне выстирали трусы и носки. Машина «скорой помощи» отвезла меня в Вентуру.

Регистрируясь в отеле «Вентура инн», я чувствовал себя бродягой: вещей нет, одежда забрызгана кровью. Однако очень скоро мистер «Американ экспресс» все исправил. Я щеголял в новой одежде, купался в океане, смотрел по телевизору «Секретные материалы» и дважды в день говорил с Кейт по телефону.

Кейт присоединилась ко мне через несколько дней, мы продолжили курс оздоровительного лечения прямо в отеле, я много загорал и научился есть авокадо. Кейт, носившая бикини, вскоре обнаружила, что ее шрамы не загорают. Ее это расстраивало, поскольку мужчин шрамы украшают, а женщин – нет. Но я каждую ночь целовал ее шрамы, и Кейт постепенно перестала волноваться по этому поводу. На самом деле она даже начала демонстрировать входное и выходное отверстия местным пижонам на пляже, которые считали пулевое ранение очень даже пикантной деталью. В перерывах между флиртом с пижонами Кейт пыталась научить меня серфингу, но, по моему мнению, для этого надо было иметь белоснежные зубы и выгоревшие на солнце светлые волосы.

Мы гораздо лучше узнали друг друга за эти две недели неофициального медового месяца и пришли к молчаливому согласию, что мы созданы друг для друга.

Но все хорошее кончается, и в середине мая мы вернулись в Нью-Йорк, в наше родное здание на Федерал-Плаза.

По традиции нам устроили скромную, но торжественную встречу, произносили речи, провозглашали тосты за нашу преданность работе, за полное выздоровление и, разумеется, за помолвку и долгую счастливую совместную жизнь.

Чтобы как-то разнообразить это мероприятие, Джек Кениг отвел меня в сторонку и сказал:

– Твои тридцать долларов, а также двадцатку Эдварда и десятку Теда я истратил на еду и выпивку, которые ты видишь на столе. Я не сомневался, что ты не будешь возражать.

Конечно. Да и Тед, наверное, тоже не стал бы возражать.

Обдумав свое положение, я изъявил желание вернуться в отдел по расследованию убийств, но этому не суждено было случиться. Капитан Штейн и Джек Кениг заверили меня, что в Особом антитеррористическом соединении меня ждет блестящее будущее, несмотря на официальные жалобы со стороны отдельных личностей и организаций.