Алексей Сидоров - Мертвограм

Снова кивнул.

– Отлично, едем! – сказал водитель.

Больше я не проронил ни слова, хотя приложение и его навязчивая реклама, не могли просто выветриться из головы. Ясно, что они связаны с тем, что происходит в округ. Оставалось лишь выяснить, чем и как.

«Лучше подумай о дочке! – посоветовал сам себе. – Вдруг Кристина серьезно заболеет? Это куда важнее, чем вся муть с приложениями и телефонами. Забей!!!»

Честно, хотел так и сделать, но к вечеру стало понятно, что жизнь уже никогда не будет прежней…

Поднимаясь по ступенькам на пятый этаж, едва не столкнулся женщиной. Рыжие волосы. На щеках слезы. Та проскользнула мимо так быстро, что едва не выронил мобильник.

– И-извините, – буркнула женщина и побежала дальше.

Блин, чуть не угробила аппарат! Не сомневался, что если телефон грохнется на лестницу, то не поможет даже огромный «бампер», который напялил на гаджет. Кусок пластмассы разлетится вдребезги – и прощай пара зарплат.

Мысленно проклял тетку, которая не смотрит под ноги. Наверняка ходила к пьянчугам, который живут на четвертом этаже, прямо под нами.

– Ты видел врача? – спросила Света прямо с порога.

– Врача?! – удивился я, вспомнив бешеную тетку, которая едва не угробила гаджет.

– Ну, да врачиха была… Только-только вышла.

– Так это была врачиха?! – я не рискнул сказать, что принял ее за алкоголичку. Или бомжиху. К соседям на четвертом стекался весьма странный контингент, который любил нажраться на халяву, а потом валяться в подъезде. Прямо на железном сундуке, который стоял на лестничной площадке.

– Да, ты ее видел? – спросила Света, но тут снова закашлялась Кристина. И снова показалось, что так лают собаки . В деревне у бабушки, когда был маленьким, очень боялся стай дворняг. Всегда старался обходить их стороной. Псиный здоровенный, такие запросто могли перекусить шею мальцу, если бы захотели. А еще друзья пускали слухи, что одного паренька они уже загрызли – прошлой весной труп нашли на окраине деревни, за гаражами. Не знал, правда это или нет, но предпочитал не рисковать.

«А сейчас один из псов вселился в мою дочь », – почему-то подумал я, но тут же отогнал эту мысль. Слишком уже она дикая и пугающая.

– Видел. Мне показалось, что это к… – я кашлянул. – Она меня чуть не сбила. Точнее, не меня, телефон…

– Да-а, было с чего, – жена вдруг прикрыла дверь в комнату, в которой кашляла Кристинка, и за руку потащила меня на кухню.

– Ты чего? – не понял я.

– Не хочу, чтобы она слышала.

– Кто?

– Тс-с! – сказал Света, приложив палец к губам. Только сейчас я заметил, как они сморщились, будто перезревшие ягоды малины. А еще – посинели. Да и кожа на лице у жены стала совсем тонкой, практически бесцветной, обтянув и без того скуластый подбородок. «Все-таки бессонная неделя сказалась, – решил я. – Бедная, отдохнуть бы ей».

Света закрыла дверь на кухню, хотя я даже раздеться не успел. Покорно сел на стул.

– Слушай, эта… ну, эта врачиха… она ведь убежала не просто так..

– В смысле «не просто так»? – не понял я. – Что еще случилось?

– Кристина! – сказала Света. В уголках глаз блеснули слезы. Хотел подняться и приобнять жену, успокоить, но та жестом показала, что не стоит.

– Стой, послушай! Я хочу, чтобы ты послушал меня внимательно. Внимательно, потому что мне страшно. Очень страшно! С нашей Кристинкой что-то происходит… что-то странное. Не могу это понять… Она у нас не просто болеет…

– Ты о чем вообще? – у меня и так была каша в голове, а жена добавляла новых загадок. Внезапно стало страшно – и за нее, и за Кристину. За всех нас.

– Это не просто коклюш.

– Погоди, врачиха тебе не сказала диагноз?

– Она?! Нет, она вообще только дергалась и молчала. Я же тебе говорила, что она страдает тремором. Ее всю трясет, из-за этого сильно комплексует. Даже когда она слушала Кристинку, я держала ребенка, потому что ее руки ходили ходуном… туда-сюда, представляешь?

– И как ее пустили вообще на работу? Надо сходить… – начал было я возмущаться, собираясь сказать, что намерен дойти до руководства поликлиники. Хотя на самом деле скандалить я не любил.

– Да не в этом дело! – резко повысила голос Светлана. – Ты не понимаешь! Это не болезнь. Не болезнь!

Жена заплакала, осев на свободный стул.

– «Не болезнь», а что тогда?

В глазах Светы читался не просто страх, а безмерный ужас.

– Погоди… – до меня начало доходить, – она что-то сказала той врачихе? Наша Кристинка что-то ей сказала?

– Не просто… не просто сказала. Она пролаяла.

– «Пролаяла»?! Что?

Внутри все похолодело. Я уже был мысленно готов к возможному ответу, но все равно испугался, когда жена произнесла.

– О том, что врачиха умрет. Сегодня! – сказала Надя и, не выдержав, разрыдалась.

***

Зашел в залу, намереваясь поговорить с дочкой. Спросить о том, что Кристина такое сказала врачихе, что та выбежала от нас вся в слезах.

«…и похожей на бомжа», – добавил я мысленно.

Но Кристина спала. В зала темно, потому что мы вычитали, что при коклюше дети реагируют на внешние раздражители – например, резкие звуки или слишком яркий свет. А, учитывая, что дочка за ночь намучилась с приступами кашля, то сейчас ей требовался отдых. И плевать на то, что она сказала врачу. И сказала ли вообще?!

Сейчас, когда смотрел на спящую на диване Кристинку, уже сомневался в том, что это все не привиделось… что, врачихе и жене одновременно?! Разве такое возможно?

Дочка постанывал во сне, глаза под веками бегали из стороны в сторону. Но при этом лицо такое безмятежное и спокойное. «Словно уже отмучилась, а душа покинула тело» – добавило подсознание, но я сразу задушил столь чудовищное предположение.

«Бред! Не может этого быть! Не может – девочка дышит!»

Грудная клетка вздумается и опадает.

Вздымается и опадает.

Вверх-вниз.

Кристина дышала нервно, не так, как обычно, до болезни. Вдохи-выходы резкие, с присвистом. Но в принципе я понимал, что передо мной обычный ребенок, заразившейся обычной детской болячкой.

Ничего сверхъестественного!

«Заболела, потому что вы не делали ей прививки», – наверняка сделаю вывод врачи на приеме. Надя сказала, что врачиха, приходившая на дом, заявила, что в пятницу надо явиться на осмотр. Даже не сомневался, что медики попытаются обвинить нас в нынешнем состоянии ребенка. Что специально не ставили ребенку прививки, поэтому Кристина и заболела. Ай-ай, нерадивые родители! И все такое. И плевать, что вакцина сама по себе опаснее, чем болезнь, к которой требовалось получить иммунитет. Пройти через болезнь, чтобы…

Чтобы – что? Приспособиться к жизни?!

Мы, собственно, и перестали делать ребенку прививки после того, как вакцина АКДС дала осложнение в роддоме. Тогда ребенок пожелтел, печень не справлялась с обилием химии, которую в нее вкачали. Процедуры, типа лежания под лампой, и лекарств, большинство из которых тоже давали нагрузку на печень, не помогали. Еле откачали нашу Кристину, а еще «заработали» гемангиому, которую пришлось сводить при помощи лазера.