Питер Альбано - Атака седьмого авианосца

Два глазка на панели вспыхнули красным. Уильямс нажал на кнопку, и лодка содрогнулась всем корпусом.

— Первая торпеда пошла!.. Вторая торпеда пошла!.. — отрепетовал Дэвидсон доклад торпедистов. — Первая — электрически, вторая — вручную.

— Заходят для новой атаки, сэр, — сказал Пит Ромеро, но и без него все слышали по правому борту характерные звуки.

— Передать энсину Хассе: собрать обломки обшивки, плашкоута, настила — все дерево, какое есть под рукой, — спасательные жилеты и все прочее, что может плавать! Заложить в первый торпедный аппарат. По моей команде — выстрелить!

— Есть, сэр! А второй аппарат?

Уильямс, скрипнув зубами, бросил на Брента быстрый взгляд искоса.

— Передать санинструктору Ясуде: пусть накачает кислород в легкие и желудок адмирала…

— Нет! Не смей! — вскрикнул Брент, шагнув к старпому.

Все обернулись к нему.

— Лейтенант Росс, на место! Лодкой командую я!

— Но это немыслимо!.. Это дико…

— Еще слово — и я вас отстраню от должности. Ясно?

Брент в свою очередь заскрежетал зубами. За последний час ему уже дважды грозили этой карой. Он поднял глаза туда, где нарастал шум винтов.

— Ясно.

Уильямс перевел глаза на телефониста и продолжал как ни в чем не бывало:

— …и положит его тело во второй торпедный аппарат.

Спустя несколько минут смертоносный шквал возобновился. Уильямс был прав: глубинные бомбы рвались на дистанции, по крайней мере втрое меньшей, чем было нужно для поражения лодки. Но, во-первых, пока эсминцы оставались над ней, нечего было и думать об атаке на авианосец, а во-вторых, арабы могли изменить тактику и сбросить бомбы, которые сработали бы на большей глубине. Корпус «Блэкфина» и так испытывал страшное давление. Снова погас свет, но тут же зажегся снова.

Когда третий миноносец стал отворачивать, Дэвидсон доложил:

— Первый и второй торпедные аппараты готовы, сэр.

— Передать Данлэпу: пусть выпускает масло. — Уильямс шагнул к панели, нажал кнопку пуска.

Брент содрогнулся вместе с лодкой и всем ее содержимым.

— Передать в носовой торпедный отсек энсину Хассе: пусть соберет еще обломков и всякого мусора и выстрелит ими из первого и второго аппаратов без моей команды! Ручное управление! И поживей!

— На подходе еще эсминцы до двух единиц — крейсер и авианосец! — крикнул Пит.

— Черт бы их взял! — Уильямс несколько раз стукнул кулаком по стальной трубе перископа. — А где второй авианосец?

— Очень шумно, сэр, — покачал головой акустик, — его винтов я не слышу.

— Ладно.

Прошло еще несколько минут. Хассе выпустил торпеды. В отсеке стало еще жарче.

— Просто цирк, сэр, — сказал Ромеро. — Те три эсминца, что атаковали нас, уходят курсом к югу. Дальность две-три тысячи ярдов. Ложатся в дрейф.

— Штурман, — крикнул в люк Уильямс. — Какое течение?

— Экваториальное противотечение, скорость — два узла, — донесся ответ Каденбаха.

— Ладно, — повторил, потирая руки, Уильямс. — Они увидели… — Он на секунду замялся. — Увидели то, что мы выбросили наружу.

— Мы еще поговорим о том, что, — Брент произнес это слово с нажимом, — мы выбросили наружу.

— Поговорим.

— Да, поговорим!

Брент понимал, что принятое командиром решение было единственно правильным, что в подобной ситуации сам адмирал поступил бы так же. Спасение лодки было самым важным — все прочее отходило на задний план. Да, он сознавал все это — и все равно еле сдерживался, чтобы не наброситься на Уильямса, не набить ему морду, пустить кровь, вышибить зубы. К Марку Аллену Брент относился как к отцу. По трагической иронии судьбы он осиротел дважды.

— Уходят, сэр, уходят! — воскликнул Пит. — Уходят курсом на северо-запад: сначала эсминцы, за ними авианосец, а концевым — крейсер.

— А второй авианосец?

— Все еще стоит на якоре. Рядом с ним — крейсер и не меньше пяти эсминцев.

— Отлично! Отлично! Вот его-то мы и долбанем! Дэвидсон! Запросить центральный пост о повреждениях!

Все молча слушали телефониста, репетовавшего доклады командиров БЧ:

— Два кингстона разбиты, трещины на корпусе в четырех местах, трюмный насос под кормовым аккумуляторным отсеком сошел со станины, кожух воздушного компрессора треснул.

— Ясно. Могло быть хуже.

И в самом деле, повреждения были серьезны, но не катастрофичны: силовые установки, гребные валы и рулевые подшипники целы, лопасти не погнуты. Трещины можно заделать, а вышедший из строя кормовой трюмный насос подсоединить к носовому. Воздушный компрессор работал, а на крайний случай хватило бы действия второго, неповрежденного. «Блэкфин» сохранил жизнеспособность и остался грозным боевым кораблем.

Уильямс придвинул к себе микрофон:

— Мы обвели их вокруг пальца. Они думают, что мы — покойники, но скоро убедятся, что это — сильное преувеличение. — Послышались смешки. — Итак, ситуация такова: противник разделился на две ударные группы. Одна двигается курсом на северо-запад, другая пока стоит на якорях, но, я уверен, скоро последует на соединение. Они хотят зажать «Йонагу» в тиски. Наше дело — этому помещать. Когда авианосец снимется с якоря, миноносцы дальнего охранения и сопровождения начнут активный гидроакустический поиск, и житья нам от этого писка не будет. Чтобы нас опять не загнали на мелководье, мы тоже двинемся на северо-запад, держа, можно сказать, в кильватер первой группе. А вторая, по моим расчетам, пойдет следом, обогнув северную оконечность атолла, и — дальше на восток. Постараемся сделать так, чтобы далеко она не ушла. — Снова раздались одобрительные смешки. Уильямс повернулся к Ромеро:

— Акустик! Поиск в режиме кругового обзора!

— Слышу только шум винтов уходящей группы, сэр, — доложил Пит. — Вторая по-прежнему стоит на якорях, двигатели не запускала — это совершенно точно.

— Ну да? — Уильямс повернулся к Дэвидсону. — Отбой бесшумного режима! Отбой атаки глубинными бомбами. Самый малый вперед! Центральный! Подвсплыть до шестидесяти двух футов! Рулевой, держать два-девять-ноль!

Брент услышал гул генераторов: лодка качнулась и стала медленно подниматься. Сторджис переложил руль. Включилась вентиляция, нагнетая воздух в душные отсеки. Все наконец-то вздохнули полной грудью.

— Сэр, прошу прибавить хода, рулей не слушается, — донесся снизу, с поста погружения и всплытия, голос Бэттла.

— Понял. Средний ход.

— Есть держать два-девять-ноль, — сказал Сторджис.

Брент знал, что командир затеял весьма рискованную игру. Снявшись с якоря, ливийцы могли выйти из гавани курсом на юг, но с тем же успехом — на восток, а могли и вовсе оставаться на месте. Уильямс пошел ва-банк: все поставил на то, что группа непременно выйдет и непременно курсом на северо-запад. Что ж, он командует лодкой, ему и принимать решение.