Рикки Рен - Рыбы

Часы показывали уже половину первого, но Анри, сидя в кожаном кресле напротив часов, всё смотрел на мирно лежащего в гробу Томаса, крепко сжимая в руке найденную утром фигурку.

– Тик… Тик… Тик… – злосчастные часы с бронзовым осьминогом по-прежнему заставляли Анри ощущать дрожь в теле, раз за разом прокручивая в его голове сцены со смертью деда и дяди.

– Два часа ночи, – с удивлением констатировал он, проснувшись всё в том же кресле главного зала, прямо напротив гроба покойного брата. Несмотря на то, что кресло оказалось на удивление комфортным, Анри нехотя привстал, намереваясь всё же дойти до своей спальни. Громко шоркая ногами, он поплёлся вдоль длинного темного коридора, прихватив с собой бутылку открытого «Леро Extra».

– Та-да-да… тра-да-да-да… да-да-та… Да как же там было? – довольно насвистывал он полузабытую рок-балладу.

Поднимаясь на второй этаж, Анри чуть замешкался, но, приближаясь к своей комнате, начал напевать:

– Мой страшный зверь… Он в темноте совсем один… А что там было дальше? О! Залезь в мой шкаф… Найди скелет, играйся с ним! В моей руке… всего лишь пульт… Давай со мной! Забьём в башку ещё нулей и пропоём… – снимая левый ботинок на ходу, Анри на секунду потерял равновесие и чуть не уронил бутылку коньяка двадцатилетней выдержки на пол. – Стой… Плетись… Иди… Беги… Стой, плетись, иди, беги…Стой! Плетись! Иди! Беги! Стой!..

– Я у тебя за спиной, – услышал он позади себя финальную реплику припева из открытой двери темной комнаты и от неожиданности выронил бутылку.

Тяжело дыша, Анри старался не двигаться, словно игнорируя собственные уши. Он хорошо понимал, что этот странный гортанный голос точно не принадлежал Жюлю или кому-то из персонала. Еще лучше он понимал, что не хочет видеть то или того, кому этот голос принадлежит.

– Я у тебя за спино-о-о-ой, – настойчиво донеслось позади, но Анри все так же не шевелился.

– Спиной! Спиной! Спиной! Спиной! Спиной!

Не выдержав столь мерзкого визга, Анри с болью схватился за уши, обернулся на звук, и голос в ту же секунду стих. Весь пол комнаты был залит алой кровью, в которой медленно бултыхались мелкие аквариумные рыбки.

– Только не на кровати, – шёпотом молил он, переводя взгляд в центр комнаты. – Только не на кровати… Только не… она!

Но это была она. С большой деревянной кровати в центре комнаты на него сейчас со злостью глядели два серых глаза. Голова девушки была вывернута в неестественном положении, так, что копна её длинных каштановых кудрей свисала вниз, словно щупальцы медузы. Мертвенно-бледные руки раскинулись на постели, словно на них были перерезаны сухожилия, отчего их владелица уже не могла ими управлять. Из тонких вен на пол всё ещё продолжала струиться кровь.

– Ты опоздал… Ты видишь, что ты опоздал?! – рычала девушка.

– Мари-Жюли, – опустив глаза, начал было он, но тут же был перебит.

– Стой… Плетись… Иди…Беги… – начала она.

– Я… – снова попытался он.

– Стой, плетись, иди, беги… Стой! Плетись! Иди! Беги!

– Послушай! – закричал он.

– Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги!

Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги!

Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги!

Жуткий визг резал его уши так сильно, что, не выдержав этой резкой боли, он упал на пол…

Холодный пот крупными каплями стекал со лба Анри, когда, открыв глаза, он обнаружил себя по-прежнему сидящим в кожаном кресле напротив бронзовых часов с осьминогом. Два часа ночи… Тяжело вздохнув, Анри медленно побрёл к себе, оглянувшись на бутылку открытого «Леро Extra», но чуть поколебавшись, решил оставить её здесь. Быстро пролетев ступеньки на пути к спальне, он чуть замедлил темп, подходя к своей комнате в конце коридора на втором этаже. Дверь снова была открыта… Осторожно, словно по льду, он выверял последние восемь шагов до открытой двери. Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один…

Лежавшие на прикроватном столике бумаги были небрежно раскиданы по полу ворвавшимся из незакрытого балкона ветром. Медленно подойдя к кровати, он быстро снял пиджак и, повесив его на стул, посмотрел вдаль сквозь открытый балкон. Он смотрел в ту сторону, где днём четко виднелась ярко-багровая крыша особняка семьи Лангле.

– Прости меня, Мари-Жюли… – прошептал он, упав на кровать, и в то же мгновение обессилено уснул.

В ту ночь ему больше ничего не снилось.

– Как насчет утреннего кофе в постель?

Анри привстал на локти, пытаясь установить источник разбудившего его шума, это оказался нависший над ним Жюль.

– Я бы предпочел, чтобы меня спросил об этом кто-нибудь посимпатичнее, – ответил он, переворачиваясь на правый бок.

– Мне позвать дворецкого? – лукаво хихикнул младший, стаскивая с брата одеяло.

– Позови мисс Францию… – зарываясь в подушку, прорычал Анри.

– А как же девушки-воины из твоего любимого девчачьего аниме? Я, кстати, слышал, что у отца были определённые опасения в тот период на твой счет.

– Что за нелепые гендерные стереотипы, это вообще-то культовая классика японской анимации, – зевнул он, отбирая у Жюля своё одеяло. – Почему так рано? Погребение же в одиннадцать?

– Пришлось перенести погребение на вечер. К часу нам нужно быть на благотворительном приёме в Монпарнасе. Так что жду тебя на завтрак через двадцать минут, – деловито отчеканил младший и, выждав несколько секунд, с улыбкой добавил: – Месье Чёлка.

Запустив в ускользающего в двери брата подушкой, Анри ещё несколько минут неподвижно смотрел в белый потолок, с удивлением понимая, что впервые за девятнадцать лет он ночует в стенах родного дома.

Приняв душ, одевшись и наспех расправившись с завтраком, Анри всё ещё в полудрёме сел в машину и, проспав почти всю дорогу, неожиданно для себя оказался в пятнадцатом округе Парижа, а если точнее – в одном из самых высоких в Европе панорамных конференц-залов знаменитой башни Монпарнас.

Подобные приёмы часто напоминали Анри рыбный косяк. Сбиваясь в кучку, тучи рыб, преодолевая собственное ничтожество, пытаются предстать перед миром чем-то большим, нежели они сами. Все эти знатные гости, мелкие поодиночке, собираясь вместе, раздувались до неимоверных размеров, с самого утра заливая литрами алкоголя остатки собственного разума… И зачем только Жюль притащил его сюда сразу после завтрака? Ему же ещё нужно успеть собрать чемодан до отъезда. Анри нервно покрутил часы. Время 13:20, до обратного рейса в Гонконг ещё десять с половиной часов, так что, в принципе, он успевает.

– Ну, великий, – прервал его мысли младший из детей Леро, беспечно потягивая апельсиновый сок. – Кто на этот раз предстаёт перед нашим взором?