Tais - А&В. Бабочка

– Угостите?

Какое-то время он рассматривал ее молча.

– Как врач предупреждаю, курение вредно для здоровья, – в конце концов, выдал он.

– Я не о вреде курения спрашивала. Так угостите, нет?

Он протянул пачку, она выдернула из нее одну, он помог прикурить. Она с наслаждением затянулась. Через пару затяжек, врач решил нарушить тишину:

– И не холодно вам? – сказал он и почему-то кивнул ей в ноги.

Сначала она удивилась его жесту, а потом взглянула, куда он указывал. Она стояла босая. Тут же она рассмеялась. «Ну молодец, Лилит. Документы взять додумалась, а обуться нет. Браво!».

– Честно, я и не заметила бы, если бы вы не сказали. Погодите, я, что, прям из дома такая? И в больницу такая пришла? Что ж, вы раньше-то не сказали?

– Я пытался, когда вы в машину садились, но вы меня разве послушали?

– Да верно, не послушала. Будь я хоть голая, мне бы все равно было, – призналась она и продолжила курить. – А вы медбрат?

– Вообще-то, интерн, – обиженно ответил он.

– Вопрос вам как интерну, правду говорят, что курение убивает?

– Наверно, да. Но я пока ни разу не встречал «убитого» сигаретами. Одни убийства, самоубийства и вот такие несчастные случаи. Курение, конечно, штука вредная, но как причина смерти – маловероятная. Больше шансов помереть в ДТП, например.

– Ясно. Значит, можно курить спокойно. – Она хихикнула.

– Все равно советую бросить. Хорошего от этой привычки ничего. Да и маловероятно не значит невозможно. – Он с укором взглянул на нее.

– Да поняла-поняла.

Тут у него зазвенело в кармане, он достал мобильный, объяснил, что это будильник, возвещающий об окончании его перерыва.

– Я надеялся с вами поболтать еще, – грустно протянул он.

– Я понимаю, вам нужно идти спасать мир.

– Я вас умоляю, какой там мир? Бабульку из тридцать седьмой палаты и только.

Она вновь засмеялась.

– Ладно, я тоже пойду. – Она затушила окурок в пепельнице. – Удачного вам спасения бабульки. – Она сделала пару шагов в сторону парковки, родители, наверно, уже ее обыскались.

– Постойте.

Она остановилась и посмотрела на него с вопросом. А он, опершись на стенку, разулся.

– Вы чего делаете?

– Обувайтесь. – Он протянул ей свою обувь.

– Нет-нет. Вы что? Оставьте себе.

– Никаких отказов. Вас в школе не учили, все, что говорят полицейские, спасатели и врачи, нужно выполнять без возражений? Обувайтесь, я и так опаздываю.

– Так вы не врач, вы – интерн.

– Вы решили на самое больное давить, да? – Он шутливо улыбнулся.

– Не хотела вас задеть. Но мне буквально до машины дойти, а там уже и дома буду. А вам еще босиком работать.

– Это сменные тапочки для работы в отделении. В больнице еще пруд пруди таких. Да и как я – врач, будущий великий хирург, без преувеличения надежда всей отечественной медицины – могу позволить, чтобы такая прекрасная дева, как вы, отморозили себе ноги? Это же бросит тень на мою репутацию! – Это была шутка, она сразу это поняла, но, стоило признать, у него недюжинный актерский талант.

– Какой вы скромный. Ладно, так уж и быть, давайте сюда свои тапочки. – Она обулась, и сразу стало намного теплее. – Как я могу вас отблагодарить?

– Как насчет ужина?

Тут она будто впервые увидела его. Перед ней стоял не безликий государственный врач. Перед ней стоял мужчина. Молодой и, между прочим, симпатичный. Она взглянула на него, оплела взглядом с ног до макушки. Дойдя до макушки, ее взгляд остановился на его волосах. Иссиня-черные. Тут же в голову полезли рыжие волосы Дэна, его улыбка, смех. Она испытала дикое желание оказаться с ним рядом. А потом она вспомнила сегодняшний день и бессознательно потерла свое запястье.

– Простите, – сказала она, опустив взгляд в пол. – Вынуждена отказать. У меня есть парень.

– Ну никто сразу про такие отношения и не говорит. Я предлагаю дружбу.

– Поймите, он очень ревнивый. Будет лучше без ужина.

– Печально. Ну что ж, если передумаете, в этой больнице я работаю до конца года по понедельникам, средам и четвергам с 16 до 4 утра. Заходите. Если меня вдруг не будет на смене, спросите у любого врача : «Где Харон?». Они помогут вам меня найти.

– Харон? – Его имя вызвало у нее улыбку. Совсем не подходящее имя для врача.

– Да-да. Ирония, бессердечная сука. А вас зовут Лилит, да?

– Откуда вы знаете?

– Случайно подслушал, когда вы с родителями говорили. Ладно, я побежал. Хорошей вам ночи.

– И вам. Спасибо огромное за обувь.

Он убежал, а она направилась на парковку, шаркая подаренными тапочками. Там заслуженно получила втык за то, что пропала. Потом, когда отец принюхался, получила и за курение. Пока они ехали домой, ей прочитали нудную лекцию о вреде курения, но она особо не слушала. Так странно, меньше часа назад, она думала, что жизнь рухнула, что пришла такая беда, с которой справиться не получится. А сейчас все так хорошо, спокойно. В кармане завибрировало. Она достала его из кармана. Сообщение. От Дэна. Она смогла понять это только по фото, что у нее на него стоит, но самого сообщения не прочесть. Телефон разбит в хлам. Ответить ему она тоже не может. Громко вздохнув, она убрала телефон обратно. Он тут же завибрировал вновь. Она не могла ему ответить, поэтому решила оставить это на завтра, мысленно пожелав ему сладких снов. Хотя вибрировал телефон в эту ночь часто, но она уже не слышала этого, так как крепко уснула.

Дэн набирал сообщения вновь и вновь. Сообщение за сообщением, но ни на одно не получил ответа. Его пожирали стыд и злоба. Стыдился он того, как с ней поступил, а злился на себя. И с каждым сообщением эти чувства усиливались. Все меньше казалось бредовым предположение о том, что из-за этого она его бросит. Но ничего сделать он с этим не мог. Оставалось только глушить эти чувства выпивкой. Он выпивал все больше, к двум часам ночи допившись до невменяемости.

Он лежал на постели родителей и перечитывал все сообщения, что отправлял Лилит, и на которые не получил ни единого ответа. «Могла бы, сука, хоть что-нибудь написать! Хотя бы из уважения. Но нет, мы будем играть в молчанку. Надменная тварь!». Алкоголь смог уничтожить стыд, вернее, смог превратить его в еще большую ненависть. Он сел на постели и гневно зарычал, словно животное, потер лоб. В голове была каша и непреодолимая злость. Встав с постели, он схватил альбом, который они не так давно рассматривали вместе, вытащил оттуда фото с Новаком и смял его в ладони. «Это ты во всем виноват! Почему ты не можешь просто исчезнуть из моей жизни?!». Открыв окно, он выбросил фото на улицу. Резким порывом уличный воздух ворвался в комнату, обдав его ледяными каплями дождя. Ливень барабанил по крышам, подоконникам спящего дома, заглушая его странный хохот. «Вам твари, наверно, весело меня мучить, да?! Что ты, красоточка, что ты «вроде как друг» надо мной издеваетесь. Привязываете, а потом бросаете, как какую-то игрушку». Он взял пустую бутылку из-под вина, которое они выпили с Лилит, и выкинул ее так же в окно. Вылетев в окно, бутылка приземлилась на асфальт, громко разбившись. Даже дождь не помешал ему это услышать. Следом отправилась вторая бутылка, а позже и бутылка коньяка, который он выпил в одиночку. «Чтоб вы все сдохли! Ненавижу!».