Эдгар Грант - Событие 2024

«Ну почему я? – с горечью подумал президент. – Может бросить все нахрен и доработать оставшийся срок спокойно, без нервотрепки.». Но слова Грумана о том, что он может войти в историю как человек, решивший все проблемы Америки на десятилетия вперед, прочно засели в его мозгу. Он итак уже сделал немало. Сократил безработицу. Пусть за счет роста дешевых неквалифицированных рабочих мест, но все же. Вывел страну из жестокого кризиса, спровоцированного коронавирусом. Ну или почти вывел. Восстановил отношения с Европой и Китаем. Возобновил переговоры о создании нескольких крупных торговых блоков, инициированных когда-то либеральными глобалистами. Экономика теперь понемногу восстанавливалась. Во внешней политике, правда, дела шли не столь успешно. Ну и черт с ней. В конце концов она никогда не была в числе его приоритетов. Стали ли от этого американцы счастливее, он не знал. Именно поэтому в последний год своего президентства ему очень хотелось совершить что-то по-настоящему грандиозное. Чтобы, когда детишек будут водить на экскурсии по Белому дому, они останавливались у его портрета и с благоговейным трепетом говорили: «Уау! Смотрите. Это дедушка Америки. Президент, который сделал нашу страну по-настоящему великой».

Ласкаемый такими мыслями, глава Белого дома сделал над собой усилие, снова открыл папку с планом «Перезагрузки» и, пропустив первый абзац с кратким описанием, принялся внимательно читать.

* * *

НОВОСТНАЯ ЛЕНТА. Минобороны РФ: «Учитывая возросшую враждебную активность в воздушном пространстве у российских границ, средства ПВО страны вводят дополнительную пятидесятикилометровую зону безопасности. Неопознанные летательные аппараты и все воздушные суда с выключенными транспондерами, находящиеся в этой зоне, будут считаться легитимными целями». МИД РФ: «Несмотря на давление США, все страны, приглашенные на саммит по безопасности в Персидском заливе, подтвердили свое участие».

* * *

– Значит, хреново давили, – прокомментировал президент новость и, выключив телевизор, бросил колючий взгляд на Грумана.

– В этих условиях мы мало что можем сделать, не применяя грубую силу, – пожав плечами, ответил тот. – Да и применение силы сейчас уже не дает гарантированного результата.

– А что, раньше давало? Напомните мне когда. Может, Вьетнам? Или Афганистан? Или Ирак?

– Ну… У нас были и удачные операции. Гренада, например. Панама. Та же Украина, если из свежего.

– Гренаду и Панаму можно на карте плевком закрыть. А в результате нашей украинской операции Россия стала только сильнее, отжала весь Ближний Восток и Крым с Донбассом, – пренебрежительно хмыкнул глава Белого дома. – На Украине мы не добились главного. Войны в Европе до сих пор нет.

– Это можно исправить. Была бы политическая воля. Теперь у нас там идеальный плацдарм прямо под носом у Москвы.

– Плацдарм, забитый неуправляемыми, обдолбанными нациками.

– Но эти нацики люто ненавидят русских. Это как раз то, что нам надо. Для нас нет абсолютно никакой разницы, кого посылать в русскую мясорубку. Главное, чтобы она наконец заработала.

Они сидели в малом каминном зале резиденции Кэмп-Дэвид, который через огромное открытое панорамное стекло выходил на террасу. Стояло теплое декабрьское утро. Свежая травка на ухоженном газоне, веселое теньканье пичуг, копошащихся в аккуратно постриженных кустах, и лениво растянувшийся на солнышке жирный кот резко контрастировали с броским рождественским убранством и говорили о том, что в этом году настоящая зима так и не наступит. Президент с удовольствием набрал полные легкие свежего воздуха и с шумом выдохнул.

– Хоть я и не люблю это место, но иногда здесь очень мило. Свежий воздух, природа, травка зеленая.

– Ты прочитал бумаги? – спросил помощник. Он прилетел в Кэмп-Дэвид утром, бросив неотложные дела в Вашингтоне, и хотел быстрее перейти к делу.

– Прочитал, – хозяин Белого дома сделал глоток воды и поднялся со своего кресла. – Пошли пройдемся. Подышим воздухом.

Они вышли на лужайку прямо через террасу. По пути президент ногой отшвырнул кота в сторону, и тот, испуганно взвизгнув, забился под кресло.

– Не любишь животных, – улыбнувшись сказал госсекретарь.

– Отчего же. Люблю. Особенно хорошо приготовленных и под соусом барбекю, – они вышли на усаженную кленами аллею и не спеша направились в сторону периметра. – Прочитал я твое сочинение. Замысел, прямо скажу, меня пугает.

– А на что ты рассчитывал?

– Ну, не знаю… На Украину. На Турцию. Да хоть бы на Прибалтику. Этих не жалко.

– Так они и будут страховкой в игре в случае, если после второй фазы все пойдет по более радикальному сценарию.

– Понимаю, – выдохнул президент. – Но меня очень пугает завязка. Реакция русских может быть непредсказуема.

– При детальной разработке плана мы просчитаем все варианты. Все возможные действия Москвы будут компенсированы. Риск, конечно, есть, но не стоит его опасаться. Он не больше и не меньше, чем при начале операций в Ираке или Афганистане.

– В Ираке и Афганистане мы получили негласные заверения русских о невмешательстве. Честно скажу – опасения насчет твоего плана у меня серьезные. Но не настолько, чтобы не дать ему шанс на серьезную проработку.

– Я знаю, что ты не любишь документы. В папке были только несколько страниц общего описания. Если есть желание, я предоставлю полный вариант с раскладом по привлечению сил, с действующими лицами и планируемым применением активов.

– Не надо мне полный расклад. Ты мне вот что скажи. У тебя есть уверенность в том, что после события ты сможешь контролировать первое лицо в Кремле? Не получится ли так, что вся наша энергия опять уйдет в свисток, а Россия в очередной раз вывернется и станет еще сильнее.

– С русскими стопроцентной уверенности быть не может. Но у нас есть все основания полагать, что этого кадра мы сможем прибрать к рукам с очень большой вероятностью. По словам директора ЦРУ, мы ведем его уже лет пятнадцать, с того момента, как его последний раз вышвырнули из правительства. Из них пять очень плотно. Обложили со всех сторон: слабости, друзья, вторичные контакты – все в нашу пользу. Материала намыли море. Так что если он не захочет облажаться на всю страну и загреметь за решетку лет на десять, то будет сотрудничать. К тому же надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого шанса. Войти в историю как демократизатор России, как человек, освободивший народ от тирании! Ты просто послушай, как звучит.

– Ты сам себя послушай, – в смешке президента чувствовался сарказм. – Какая, нахрен, демократия? Какая тирания? Оставь ты эти штампы для глупеньких госдеповских интерночек 27 27 Стажерок. . Мы-то с тобой понимаем, что происходит.