Ольга Волкова - Запретные сети

С этими словами и с улыбкой, мама оставляет меня в моём доме. С минуты на минуту ко мне приедет Макс Бесов, для которого я приготовил отличную работу, думаю он не должен отказаться, тем более что ему самому это в будущем пригодится.

Амина.

Как любила говорить моя мама, от судьбы не уйдёшь, даже если затеряешься в пустыне, и похоже она точно попала в точку. Смотрю в зеркало на своё отражение, провожу пальцами по своим губам, вспоминаю наш первый с Самиром поцелуй, кажется, что это был сон, но это не так. Закрываю глаза, вновь оживляю в памяти тот момент, когда увидела его за столом на аукционе, мне казалось, что он до последнего не согласится приехать, тем более что недавние события с семьёй Верховских здорово прошлись по нашим жизням. Затем, мы встретились глазами, словно началась борьба за наше притяжение, по крайней мере именно это почувствовала. Я давно питаю нежные чувства к этому замечательному мужчине, с тех самых пор, когда пригласил работать в свой дом в качестве гида для своих гостей.

– Добрый день, девушки. – В наш маленький кабинет входит высокий, статный мужчина в темных очках. На плече висит компьютерная сумка, конечно, кто к нам ещё зайдёт, кроме туристов, чтобы договориться об очередной экскурсии. Я полностью погружаюсь в работу, предоставив своей подруге этого мужчину в распоряжение. Лайза приглашает его присесть, предлагает кофе-чай, а я настолько вошла в работу, как не заметила, что молодой человек обратился ко мне.

– Мне кажется, я вас уже где-то видел, – смотрит на мой бейдж, опустив очки, тем самым заворожив меня своими глазами и этой сексуальной ухмылкой, – Амина, – смакует моё имя, пробует его на вкус и звучание. – Достаточно редкое имя в наше время.

– Возможно и видели, – отвечаю ему, и вновь опускаю глаза на монитор, программа зависает, пытаюсь исправить, но компьютер перестаёт отвечать на мои запросы. Складываю перед собой руки, смотрю в упор, словно гипнотизирую свой ящик, надеясь, что вновь соизволит заработать. За моими действиями следит этот незнакомец, начинает посмеиваться.

– Извините, вам смешно? – смотрю на него, глаза в глаза. Мужчина встаёт с диванчика, подходит ближе ко мне, кладёт на стол свою сумку, и что-то вынимает из неё. Я же не двигаюсь с места, как будто приросла к креслу, ощутив его мужской парфюм, будто бы никогда не ощущала запаха мужских духов. Естественно, не ощущала так близко, почти фыркаю на свою же мысль.

– Можно? – спрашивает он, присев на корточки, напротив процессора и почти касается моих бёдер. Я отъехала на стуле ближе к стене, дав ему больше пространства, а также, чтобы не почувствовал мою дрожь. Длинная юбка предательски выставляла на показ моё напряжение.

– Что вы пытаетесь сделать? – не сдаюсь. Мужчина молчит, вынул шнуры, посмотрел, что-то пробормотал себе под нос, полностью игнорируя мой вопрос, затем подсоединил свой прибор, одна минута, и мой старичок заработал. Я почти с открытым ртом уставилась на мужчину, но хорошо, что он не видел моего негодования и удивления одновременно.

– У вашего компьютера мало оперативной памяти, – что-то печатает на своём мини приборчике, – конечно, забит старым обновлением системы, – качает головой, затем поднимает её, улыбается и подмигивает мне. – Советую, установить ещё один жестокий диск. – Затем вынимает свою штуковину из моего компьютера, встаёт и сматывает провода, – А обновление, я уже сделал.

Мне показалось, или я услышала некоторый акцент, кажется дома у мамы некоторые слова произносились с такой интонацией.

– Так, где же я мог вас видеть, Амина, – молодой человек садится обратно на диванчик, задумался, а я молчу. Шрам до сих пор не позволяет вспоминать недавние события, и кажется, он вновь начинает гореть, как только я вспоминаю о нём. Осторожно потираю бедро, ни одно моё движение не останется не замеченным. Мужчина вдруг уставился на меня, распахнул глаза, словно вспомнил, то, о чём давно забыл. – Амина, вы та самая модель, – слова так и повисли в воздухе.

– Не понимаю, о чём вы.

Затем нас прерывает вошедшая Лайза, ставит поднос и обращается к нему.

–Господин, Кхан, у вас особые пожелания к выбору мест?

В этот момент весь мой внутренний мир перевернулся верх дном, потому как я понимаю, кто передо мной сидит. Самир. Компьютерный гений и по совместительству наш несостоявшийся правитель. О Аллах, это точно очередное испытание.

Вновь возвращаюсь к вчерашнему вечеру, кто бы мог подумать, что этот мужчина станет мне женихом, но прекрасно понимаю, что я далеко не подходящая партия. Его отчаянный поступок, назвать меня своей невестой при огромном количестве гостей, в присутствии его семьи, стал шоком для меня, да что говорить – для всех присутствующих. А все из-за танца. Из-за того, что я вышла на замену своей подруги, которая должна была исполнять эту роль.

– Амина, милая, ты должна меня выручить, – умоляет Лайза, местная танцовщица и моя коллега-подруга. Мы обе сидим напротив друг друга в кабинете, где принимаем заказы от самых разных клиентов, провести экскурсию в разных точках города – конечно, это к нам. Мы обе хорошо знакомы с местными краями, поэтому нам легко было открыть что-то вроде своего маленького бизнеса. Отец, был категорически против, чтобы женщины из его семьи работали, но не я, теперь, с лихвой хлебнув "хорошей" жизни, у меня нет права доверять свою судьбу другому человеку. Уж тем более своему отцу, если бы не мама, ни за что не согласилась бы на переезд. Она так гордилась мной, что я сумела вырваться из кошмара, в который нас отправил отец. А всё из-за чего, из-за того, что мама не смогла после меня родить ему наследника. Четыре прерванных беременности, две из которых сорвались уже на 9 месяце. Не могу представить даже чувства моей мамы, когда она теряла своих сыновей. Но Аллах распорядился таким образом, а отец посчитал это знаком свыше, и после последнего случая отправил нас обеих обратно на родину к моей маме. Мне было четырнадцать тогда, уже достаточно взрослая, чтобы понять всю суть отцовской ненависти, как к ней, так и ко мне. Ведь он считает, что виновата именно я. Будто какое-то наказание для него, единственный первенец от любимой женщины, но теперь его любовь к маме испарилась, словно её никогда не было.

Вновь открываю глаза, ощущаю, как по щекам пролились дорожки. Нет. Никогда не дам отцу увидеть моих слёз. Слежу за отражением, смахиваю капельки, затем приглаживаю выступающий шрам на бедре. Обожжённая кожа кислотой до сих пор чувствительна, но благодарна своей судьбе, что отделалась так легко. Розовый оттенок кожи соревнуется с молочным, теперь, я вынуждена прикрывать его, когда надеваю танцевальный костюм.