Харлан Кобен - Пропащий

На автоответчике я обнаружил два сообщения. Первое было от Эдны Роджерс, матери Шейлы. Говорила она сухо и официально. Похороны состоятся через два дня в Мейсоне, штат Айдахо. Служба пройдет в такой-то часовне. Далее следовали адрес, точное время и информация о том, как доехать из Бойсе. Сообщение я сохранил.

Затем я услышал возбужденный голос Ивонн Стерно. Она просила меня срочно перезвонить. Я забеспокоился. А что, если она также выяснила, кто такой на самом деле Оуэн Энфилд? И если так, то хорошо это или плохо?

Ивонн сняла трубку после первого же гудка.

– Что случилось? – спросил я.

– У нас большие новости, Уилл.

– Я слушаю.

– Нам следовало догадаться об этом раньше.

– В чем дело?

– А вы подумайте сами. Попробуйте сложить все вместе: человек под чужим именем, внимание ФБР, странная таинственность, тихий поселок в отдаленном районе. Ничего не напоминает?

– М-м-м… Нет, ничего.

– Все дело в «Крипко», – продолжала Ивонн. – Как я уже говорила, это фиктивная компания. Я попробовала привлечь свои источники и копнуть как следует. Хотя, по правде говоря, концы спрятаны не так уж глубоко. Ну конечно, для них ведь главное, чтобы их человека не засекли, а там уж все равно никто не станет разбираться.

– Ивонн…

– Да?

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

– Компания «Крипко», которая предоставила в аренду дом и машину, имеет отношение к правительству США.

От неожиданности у меня закружилась голова. Уже не помню, в который раз за последние дни. В глубине души искоркой засветилась сумасшедшая надежда.

– Погодите, – начал я. – Вы хотите сказать, что Оуэн Энфилд – тайный агент?

– Нет, не думаю. Что бы он стал расследовать в Стоунпойнте? Жульничество за карточным столом?

– А в чем же тогда дело?

– Это похоже на государственную программу защиты свидетелей.

Опять путаница.

– То есть, значит, Оуэн Энфилд…

– Совершенно верно, правительство спрятало его там, снабдив новыми документами. Все дело в том, что они не особо стараются насчет легенды. Об этом мало кто знает. Черт побери, иногда до смешного доходит! Я слышала, что однажды они засунули черного наркоторговца из Балтимора в пригород Чикаго, где все белым-бело. Полный облом. В нашем случае все было сделано не так уж плохо. Но опять же, если бы семья Готти искала Сэмми Быка, то им достаточно было бы узнать его в лицо. Копать глубже они бы уже не стали. Ясно?

– Кажется, да.

– Насколько я понимаю, Оуэн Энфилд – та еще штучка. Впрочем, как и большинство тех, кто попадает под программу. Не знаю, что уж там случилось, но он убил тех двоих и сбежал. Ясное дело, ФБР не хочет скандала. Представляете, как бы это выглядело: правительство заключает сделку с преступником, а он начинает убивать направо и налево? Шумиха в прессе и все такое…

Я молчал.

– Уилл?

– Да.

Она сделала паузу.

– Вы еще что-то знаете, верно?

Я замялся.

– Ну же, – подбодрила меня Ивонн. – У нас ведь обмен, помните? Вы – мне, я – вам.

Не знаю, что бы я ей сказал и что было бы лучше: признаться, что мой брат и Оуэн Энфилд – одно лицо, или пока скрыть это. Но решение приняли за меня. Я услышал щелчок, и в трубке наступила мертвая тишина.

Тут же раздался резкий стук в дверь.

– ФБР. Откройте немедленно!

Это был голос Клаудии Фишер. Я подошел к двери и отпер замок. Дверь тут же распахнулась, чуть не сбив меня с ног. Фишер ворвалась первая, с пистолетом наготове, скомандовав «руки вверх». Дэррил Уилкокс, как всегда, следовал за ней. Оба выглядели бледными, уставшими и, пожалуй, даже слегка напуганными.

– Какого черта! – возмутился я.

– Руки вверх, живо!

Я послушно поднял руки. Она уже было достала наручники, но остановилась в нерешительности.

– Обойдемся без этого? – Голос Фишер прозвучал неожиданно мягко.

Я кивнул.

– Тогда пошли.

Я не спорил. Не кричал о своих правах и не требовал дать мне позвонить. Я даже не спросил, куда меня везут. Излишняя суета в подобный деликатный момент чаще всего бесполезна, а то и вредна.

Пистилло предупредил, чтобы я не лез в это дело. Он дошел до того, что арестовал меня за преступление, которого я не совершал. И даже обещал, что сфабрикует улики, если понадобится. И все-таки я не отступал, сам удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости. Наверное, мне просто больше нечего было терять. Может быть, это и есть уровень храбрости, при котором на все наплевать. Шейла и мама мертвы. Брат потерян. Загоните человека в угол, даже самого слабого, и вы увидите перед собой дикого зверя.

Мы остановились на узкой улице, вдоль которой тянулся ряд одинаковых домиков. Куда ни глянь, одно и то же: аккуратные лужайки, ухоженные цветочные клумбы, белая садовая мебель, тронутая ржавчиной, шланги, змеящиеся в траве, и колышущийся туман вокруг дождевальных установок. Мы направились к одному из домов. Фишер нажала на дверную ручку – дверь была не заперта. Мы прошли через комнату, в которой стоял розовый диван. В углу был телевизор, на котором я заметил фотографии двух мальчиков, расставленные по порядку, начиная с младенческого возраста. На последнем снимке мальчики, уже совсем большие, были в парадных костюмах и целовали в щеки какую-то женщину. Очевидно, их мать.

Дверь в кухню была открыта. За пластиковым столом сидел Пистилло и пил чай со льдом. Возле раковины стояла женщина. Та самая, что была с мальчиками на фотографии. Фишер и Уилкокс потихоньку испарились. Я остался.

– Вы подключились к моему телефону…

Пистилло кивнул:

– И записывали все разговоры. Кстати, все было сделано законно, у нас есть ордер.

– Что вам от меня нужно?

– То же самое, что и все последние одиннадцать лет. Ваш брат.

Женщина у раковины включила воду и стала мыть стаканы. На дверце холодильника висели еще фотографии: там был Пистилло, какие-то незнакомые люди, но чаще всего те же самые мальчики. Это были более поздние и, в основном, случайные снимки, сделанные на пляже и во дворе.

– Мария… – обратился к ней Пистилло.

Женщина выключила воду и повернулась к нему.

– Мария, это Уилл Клайн. Уилл, Мария…

Женщина, которая, как я понял, была женой Пистилло, вытерла руки полотенцем. Ее рукопожатие оказалось неожиданно сильным.

– Очень приятно, – произнесла она довольно формальным тоном.

Я кивнул и что-то промычал в ответ. Затем, повинуясь жесту Пистилло, опустился на жесткий металлический стул.

– Выпьете что-нибудь, мистер Клайн? – предложила Мария.

– Нет, спасибо.

Пистилло поднял свой стакан с холодным чаем:

– Классная штука, попробуйте.

Мария вопросительно посмотрела на меня. На чай пришлось согласиться. Хотя бы для того, чтобы перейти к более важным темам. Провозившись довольно долго, хозяйка поставила передо мной стакан. Я изобразил улыбку и поблагодарил. Мария улыбнулась в ответ, еще более холодно, чем я.