Максим Евсеев - Стеклянное солнце

Жил Алексей Игоревич на окраине города, в северной его части. Свой частный дом и прилежащий садовый участок он держал в порядке и чистоте. Даже на фоне других зданий его отнюдь не маленькое домишко смотрелось молодо и свежо. А два пристроя – баня и сарайчик для велосипеда вообще казались футуристичными.

Жизнь Шпакова не казалось ему самому легкой. Он вкусил в ней все, что только можно. От страха до восторга, от ненависти до любви. Много чего пережил и сумел преодолеть. Он заслужил свое право на безбедную старость вдали от городской суеты. А в тишине рыбалки можно и поразмышлять спокойно. Но сегодня он будет не один.

В 10:40, после всех утренних дел, его забрал на своей машине сосед – Денис Викторович. Бравый мужик без прикрас. Пенсионер в свои 58. Вместе они смотрелись немолодо, но Алексей Игоревич выглядел все же лучше.

До нужного места – местной речки, необходимо было проехать всего полтора километра. Плевое расстояние для Шпакова. Но не для его спутника. Да и лодка за тяжело давила на спину.

– Как жизнь молодая, Леха?

Самым главным достоинством Дениса Викторовича Шпаков выделял неистощимый позитив, убивающий и неубиваемый.

– Уж краше вашей "Нивы". – Отозвался непринужденно бодрый рыбак. – Сегодня на Остров меня повезешь?

– Да, там удить утром самое оно. – Тут Денис Викторович заговорил пылко, с жаром. – Окунь, щука, даже сом забредает.

– Знаю. – Вздохнул Шпаков. – Ты мне вот что скажи, внучка приедет завтра? А то мне английский некому преподавать.

Денис Викторович посмотрел на своего приятеля так, как дураки смотрят на умных и задал встречный вопрос.

– А твой ублюдок-племяш не хочет к нам на огонек заскочить?

Алексей Игоревич проигнорировал оскорбление в адрес родственника. Даже улыбка не исчезла с его губ. Он спокойно ответил:

– Сегодня обещал в 14 часов, письмо даже прислал, бумажное.

– Успеем, мы сегодня ненадолго. Правда знаешь, не хочу я с ним пересечься сегодня. Ты понимаешь.

Оба посмотрели на часы. Дома каждый из них будет как раз через три часа. А пока можно порыбачить, успокоить нервы и отдаться природе.

Солнце нежно ласкало свежую летнюю землю. С дерева на дерево над рекой пролетали птицы. Щебетали голуби и суетились на ветках дятлы. По лесной подстилке ползли и скрывались змейки, зайцы и полевки. Природа жила и крепла. Лето вступало в свой зенит.

Клевало сегодня действительно хорошо. Денис Викторович поймал шестерых окуней, Алексей Игоревич восемь и еще оба поймали по щуке. В отличие от соседа, Шпаков отпускал рыбу обратно в воду. "Живое должно жить" – думал всегда он. Денис Викторович же всегда брал с собой контейнер для рыбы и привозил домой, чтобы внуки да дети полакомились.

Шпаков нашел время для того, чтобы оставить удочку и буквально на несколько минут погрузиться в мир медитации и покоя. Он не любил в такие моменты разговоры. Рыбалка – дело одного. Так считал Алексей Игоревич, в отличие от Дениса Викторовича, потягивающего бутылочку Жигулевского вдали от жены.

– Я ж закодировался, нельзя.

– Так не рискуй, замени водой.

– Ты как себе это представляешь? Не могу, а точнее, не хочу. Я, Леха, мужик простой, не то что ты. И сухой закон мне не нужен.

Нива поскакала обратно от острова через небольшой мост в поселок. В 13:40 они въехали в мир небольших частных домиков и садовых участков. Ясное небо освещало дорогу лучше любого фонаря, который только может гореть на планете. Во всем чувствовалась размеренность и неторопливость. Да и куда теперь уже торопится, когда тебе скоро 70 и все ты в жизни повидал?

Старенькая Нива подъехала к дому Алексея Игоревича и остановилась, немного не доезжая до него. Около калитки на корточках сидел молодой человек и что-то разглядывал в своем телефоне. Затем, когда подъехала машина, он убрал его и стал вглядываться в лица приехавших. Это был Власов.

Эмоции в салоне машины резко стали другими, можно даже сказать, прямо противоположными тому, что царило минуту назад. Алексей Игоревич радостно улыбнулся, а Денис Викторович злобно отвернул взгляд от посетителя и тихо произнес, словно не хотел, чтобы его услышали:

– Никак племяш твой на огонек заскочил, как и обещал.

– Да, он самый. Ладно, не будем раздувать конфликт, поэтому до завтра.

– Ага, во столько же, и да, за машину деньги держи, помог. – Денис Викторович залез в бардачок и достал оттуда три тысячи за ремонт автомобиля. Шпаков в технике очень хорошо разбирался и зарабатывал починкой.

Дверь машины открылась. Алексей Игоревич вышел наружу. Улыбка на лице стала только шире. Власов встал и тоже улыбнулся. Как бы они не конфликтовали, а на всем белом свете нет людей роднее друг для друга. Денис Викторович проехал вперед и скрылся за высоким деревянным забором.

– Здравствуй, Гоша!

– И тебе привет, дядь Леша.

Объятия, мужские, дружеские, крепкие, перешли в пылкий, но чуткий разговор на кухне за кружкой чая.

– Давненько не приезжал, на день победы тебя в последний раз видел. Где был, что делал?

– Да так, подрабатывал местами, думал в стройку вернусь, не получилось. – Георгий деланно принял сокрушенный вид.

Но Алексей Игоревич знал в чем дело. Точнее, подозревал. Его чуткости и спецназовской афганской выучки хватило на то, чтобы без труда определить, что племянник ему врет. Врет уже шесть лет. Но Шпаков не обижался, он понимал – об участии в неонацистском движении никто в лоб не говорит, особенно ветерану-афганцу.

Подозревал также Шпаков и тот факт, что Георгий не работает. Вместо этого он занялся грабежами и мошенничеством. Многие бы сочли его безнадежным, но только не Алексей Игоревич. Шпаков считал племянника заблудившимся ягненком. Маленьким теленком, отбившимся от стада. А он – старый вожак, пытающийся вернуть малыша в привычное общество.

Да вот только сам Георгий навряд ли этого хотел. Он понимал, что если бы не родной дядя – единственное, что еще ценно в этой жизни, то он бы давно сам слетел с катушек. Только мудрый старичок помогает ему и тормозит путь в пропасть. Вот и сейчас он приехал сюда неспроста.

Власову нужен совет. Ответ на один очень интересующий его вопрос. Проблема крылась в другом. Как сформулировать вопрос, учитывая то, что дядя не знал предмет его занятий?

Власов начал издалека.

– Дядь Леш, вы любите перемены?

– Школьные? – Пошутил Алексей Игоревич.

– Нет. – Смущенно улыбнулся Георгий. – Вы прекрасно знаете, о чем я.

– Эх… – Шпаков вздохнул и после долгой паузы продолжил. – Я любил то, что приходило после них. Сами перемены болезненны и тяжелы. Хочешь перемен в своей жизни?

Алексей Игоревич вел свою игру. Его цель – раскусить племянника, изменить его натуру. Шпаков чувствовал, что путь, по которому идет Георгий, мягок и хлипок. Надо лишь умело надавить там, где это нужно.