Татьяна Нильсен - Смертельный вояж

И вот когда пришло время снова менять место жительства, жена просто забрала ребёнка, свои монатки и уехала к родителям в центральную Турцию. А Ерин отправился работать к лазурному морю, в прекрасный, курортный город на берегу Средиземного моря. Но для него не существовали прелести этого международного курорта, если за сезон полицейский выбирался пару раз с друзьями на яхте в какое-нибудь живописное место на несколько дней, то это было хорошо. Первое время Ерин сильно горевал, грустил и тосковал по семье, но круговерть в работе забирала много сил, и он заваливался спать, как только добирался до подушки.

Вот и эти два свободных дня полицейский бездельничал. Вчерашний вечер он провёл с друзьями в баре, пил много пива, заглядывался на женщин, и вернулся за полночь. А сейчас, в девять часов утра, смотрел на себя в зеркало с неудовольствием – всего сорок лет, а седая щетина вылезла на лице и кудрявую голову надо непременно подстричь.

«К парикмахеру сейчас, а уж бриться только завтра утром перед службой».

Он умылся, почистил зубы, приготовил большую кружку кофе со сладкими булочками и уютно расположился у телевизора, чтобы узнать утренние новости. Телефон зазвонил, как всегда, невовремя.

– Доброе утро шеф. Извините, но я думаю, что вам надо приехать. У нас ещё один труп, – полицейский узнал взволнованный голос своего подчинённого Закарии, который понимал, что лишает своего шефа выходного, и как бы извиняясь, продолжил. – Вы сами приказали, если случиться что-то похожее, сразу звонить вам!

– Всё в порядке, не извиняйся, говори адрес.

Через двадцать минут Ерин перелез через полосатую ленту, огораживающую место преступления, и, показав удостоверение полисмену, пошёл к дому. За спиной тихо переговаривалась толпа любопытных, стояло несколько полицейских машин и карета скорой помощи. Без суеты и лишних разговоров работали криминалисты, снимая отпечатки пальцев, рассматривая каждую волосинку и раскладывая свои драгоценные находки по пластиковым пакетикам. Он поднялся на второй этаж, нос к носу столкнувшись со своим шефом-начальником полиции. Этот пятидесятилетний мужчина был высок, строен, всегда чисто выбрит и очень нравился женщинам. Он без стеснения признавался, что является карьеристом, и мечтает быстро подняться по служебной лестнице. Ему это во многом удалось, потому что в оперативной работе считался настоящим профессионалом, мог дать толковый совет, в случае необходимости надавить на подчинённых, и всегда использовал любую ситуацию в своих интересах. Он приветствовал Ерина кивком головы и, взяв под руку, отвёл вглубь коридора для приватного разговора.

– Послушай Исан. Это у нас уже третий похожий труп. Я буду ходатайствовать о расформировании отдела, если ты и твои люди не начнёте давать результат, – шеф с трудом сдерживал злость. – Завтра в десять меня вызывают в главк на совещание по этим убийствам, а до этого времени у меня на столе должен лежать отчёт. Ты знаешь, что надо делать, не мне тебя учить. Выжимай из криминалистов всё что можно, отправляй людей опрашивать район и ни слова прессе. В городе должно быть спокойно, без паники. Предупреди своих, чтобы держали рот на замке.

Шеф уже повернулся уходить, но вспомнил:

– Исан, похоже, у нас свидетельница есть, её осматривает доктор во внутреннем дворе. Кажется, дама видела убийцу. Она русская и тем более хорошо, что ты знаешь русский и английский. Так что сможешь с ней договориться, но особенно не дави, она в шоке. С охраной что-нибудь решим, но только с завтрашнего дня и только если она действительно что-то видела. В таком случае, её надо беречь, как единственного свидетеля.

Ерин кивнул и поспешил в комнату, где произошло убийство. Это оказалась небольшая спальня, декорированная в светлых тонах, в которой находилось лишь огромный, зеркальный шкаф-купе от потолка до пола и от стены до стены, и широкая кровать с никелированной решёткой у изголовья. И к этому металлическому плетению шёлковым, белым шарфом были привязаны руки молодой девушки. Полицейский аккуратно, чтобы не мешать криминалистам наклонился над покойницей. В мыслях формировались фразы для протокола: длинноволосая блондинка, рот заклеен скотчем, лицо чистое и уже спокойное, зато тело жестоко растерзано, всё в синяках и кровоподтёках, а самое жуткое-распоротый живот от солнечного сплетения до паха. Это страшное зрелище утвердило Ерина в мысли, что они имеют дело с серийным маньяком, и к двум, уже имеющимся убийствам, прибавилось третье. От этого заныло под ложечкой, он осознал, что смерти на этой девушке, возможно, не закончатся. Для спокойной Турции убийства в принципе были случаями из ряда вон выходящими, а уж серийные убийства с такими извращёнными деталями просто шокировали многих полицейских. Ежедневно они сталкивались с мелкими карманниками и матёрыми ворами в законе, с продавцами наркотиков, насильниками, с пьяными дебоширами – и то, в основном это были иностранцы. А тут третье тело с вырезанными сосками грудей и распоротым животом. Ерин вспомнил наказ шефа и подумал, что надо будет собрать всех, кто причастен к расследованию, обязательно строго-настрого приказать не распространяться не только о деталях, да и вообще наложить гриф секретности на это дело. Он первый раз столкнулся со столь сложной и хитроумной задачей. Многолетний опыт подсказывал, что мотивы убийств можно просчитать, но поймать хитроумного сумасшедшего будет очень трудно, потому что он и сам не знает, когда в нём, в добропорядочном с виду человеке, произойдёт затмение. В поимке маньяка, конечно, можно рассчитывать на случайность, но это мало вероятно. Его нужно просчитывать, лучше посоветоваться с коллегами из других стран, проконсультироваться со светилами психиатрии из Стамбула, да и просто напрячь извилины. В такие минуты Ерен мысленно обращался к Аллаху и просил дать терпения, силы, разумения и веры. Полицейский не считал себя особо религиозным. Во время поста Рамадана ел в неположенные часы, пил воду и курил, иначе не хватало бы сил для работы, тем более что телесное воздержание, как правило, приходилось на самые жаркие месяцы лета, но в такие дни как сегодня возникала острая нужда в поддержке высших сил.

Санитары уже развернули чёрный пластиковый мешок и стояли посередине комнаты, как слуги Харона в ожидании приказа закутать тело в чёрный саван и отправить в морг. Патологоанатом – лысый, дотошный коротышка, увидев Ерина, махнул ему рукой, и когда тот подошёл ближе заговорил негромко:

– Всё как в двух предыдущих случаях, лицо не тронуто, а тело он искромсал, как и у других, он вскрыл живот и отрезал соски. Время смерти от четырёх до семи часов утра. Орудия убийства пока не нашли, но смею предположить, что это был хирургический скальпель или тонкий нож, надрезы сделаны профессионально. Она умерла ужасной смертью, вероятно, он хотел, чтоб она мучилась и, похоже, для этого у него было достаточно времени. Однако точнее причину смерти и по всем вопросам приходи завтра после обеда, я дам заключение.

Читать дальше