Татьяна Нильсен - Смертельный вояж

– Да ты что извиняешься, я так благодарна за то, что ты мне помогаешь!

Наташка поцеловала подругу в щёку и вдохновенно произнесла:

– С меня причитается! Когда я денег заработаю, пир с тобой устроим.

– Про пир потом будем думать, а завтра ты приступаешь к работе. Жду тебя в восемь утра в офисе, водитель отвезёт по первому адресу. Сейчас купим СИМ карту «Тюрксель» на мобильник, поужинаем в кафе, и я поехала домой.

Наташка поселилась в трёхэтажном, уютном, недорогом отеле-пансионате, который забронировала Тамара, недалеко от офиса недвижимости. Комнатка оказалась просто крохотной, но с балконом и со всем необходимым. Застеленная, свежим бельём одноместная кровать, зеркало с тумбочкой, телевизор с несколькими русскими каналами на кронштейнах под потолком, малюсенькая прихожая, а самое замечательное –отдельный душ и унитаз. Наталья проверила кровать на упругость, полистала телевизионные каналы, повесила на плечики одежду и отправилась в душ.

Вечерело. Из открытого балкона тянуло чудесным запахом моря, ароматом цветущих петуний и кофе. От подруги Наташа узнала, что город условно поделён на две части: старую, где находились полуразрушенные крепости, мечети, древние деревянные дома, узкие улочки, извилисто ведущие к морю, и новую – элегантную часть с отелями различного количества звёзд, современными высотками, множеством магазинов, ресторанов и парков. Её трёхэтажный пансионат, построенный в прошлом веке, находился как раз на границе – окна выходили на неоновую вывеску новомодного ресторана, который располагался на первом уровне пятнадцатиэтажного дома, а парадный вход отеля вёл в старую часть города. И хоть Наташка устала с дороги, и понимала, что рано вставать, её неудержимо тянуло прогуляться по улицам, выпить чего-нибудь и взглянуть на море. Она не боялась заблудиться, потому что перед тем, как ехать, нашла в интернете карту города, прошла мысленно все улицы, улочки, проспекты и поняла систему расположений – город как бы стекался улочками, проспектами, бульварами к морю. И всё же она сделала фотографию вывески своего отеля на телефон, на тот случай, если придётся общаться с кем-то, не говорящем на русском или английском.

Рано утром она спустилась в небольшой ресторан, плотно позавтракала, потому что не знала, как сложится день и когда получится поесть в следующий раз, да и утренняя еда входила в стоимость проживания. Завтрак не привёл в восторг– под стать звёздам на отеле: немного сыра, оливки, масло, яйца и множество всяких булочек. Складывалось впечатление, что турки этаким намёком призывали туристов к вегетарианству. Но на такие мелочи, как скудность пищи, не стоило обращать внимание. Наташа позвонила родителям в Тамбов, сообщила о прекрасном начале заморской жизни и поспешила в офис. Небольшое помещение располагалось в огромном здании близ оживлённой улицы. Хозяин обставил офис с минимальными затратами, но с комфортом для посетителей. Мягкие, кожаные диваны, кресла, низкие столики с множеством проспектов и буклетов. Сияющая, румяная Томка уже сидела за столом, громко прихлёбывала горячий чай из маленького стеклянного стаканчика и в тоже время быстро печатала на компьютере. Тут же отвечала на звонивший телефон и бегло разговаривала то на английском, то на турецком языках. Она познакомила подругу со своим боссом – пожилым, солидным мужчиной и водителем – юрким, маленьким турком средних лет, с которым девушка тут же отправилась на место своей новой работы.

В первый рабочий день Наташка с непривычки устала неимоверно. Она убирала двухуровневую квартиру с несколькими спальнями, двумя туалетными комнатами и большой гостиной с кухонной зоной. Меняла постельное бельё, мыла окна, чистила плитку и унитазы. К середине дня пот стекал ручьём по её спине, шее, капал с локтей и щекотно струился по ногам. Шорты и майку можно было выжимать. Она старалась не включать электроприборы типа кондиционера без нужды. Имущество дорогое и чужое, да ну его к лешему от греха, вот только пылесос и утюг. Наташа прикинула, что на завтра пригодится сменная одежда для работы, и бутылка воды больше. Когда уже заканчивала уборку, позвонила подруге, чтоб та прислала машину. Тамара, увидев её измочаленный вид, покачала головой.

– Так подруга, ты убирала одну квартиру шесть часов. Этак ты толком ничего не заработаешь, вымотаешься как Барбоска, и ни моря, ни пляжа не увидишь. Такая стерильная уборка никому не нужна. Меняешь постельное бельё, моешь пол, смахиваешь пыль, химией чистишь туалет, выносишь мусор и всё! И ещё, чтобы ты знала – для всех кроме меня и шефа, ты работаешь не официально и денег не получаешь! Если налоговые службы узнают, то могут выслать из страны в двадцать четыре часа, потому что ты со своих заработков не платишь налогов. Это я так на всякий случай, если что – ты мне помогаешь безвозмездно, так сказать по-дружески.

На том и порешали. Наташка постепенно втянулась в работу, за день успевала навести порядок в двух квартирах. На вечер оставались прогулки по городу, мороженое и пляж, и все прелести курортной жизни. Но и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Солнце садилось рано. В девять часов с гор спускались сумерки, окрашивая пурпурным цветом море. Намотавшись за день, девушка медленно брела к своему пансионату мимо прибрежных ресторанов и кафе, где нарядные туристы пили пиво, вино, танцевали, громко смеялись, знакомились, заводили романы. С ней тоже пытались познакомиться мужчины разного возраста, но она избегала встреч, потому что знала –курортные связи почти никогда не приводят к браку, к тому же, она ещё не отошла от прежних, горьких отношений, да и приехала для других целей. На удивление то, чем она занималась, приносило хороший доход. Наташка в уме подсчитывала, что погасит кредит в банке почти за четыре месяца вперёд, эта мысль грела душу, ведь многолетнее, долговое ярмо гирей висело на шее. Так пролетела неделя, пока Наташка не открыла дверь того злосчастного дома.

Мустафа считал себя человеком порядочным, умным, с прогрессивными взглядами, любящим своих детей и жену. И это не важно, что он, вместе с такими же сутенёрами, поделили город на несколько частей для своего сомнительного бизнеса. У него имелись веские причины считать себя таковым, потому что он относился к трудовому коллективу с уважением и по-деловому. Многие его приятели шутили, мол, ты ещё профсоюз создай и предоставляй оплачиваемый отпуск своим шлюхам, за это повысится производительность труда. Но турок терпеливо поправлял своих друзей, что шлюхи – дешёвки привокзальные, неухоженные, от которых всякую нечисть подцепить можно. А его проститутки с маникюром, с бритыми ногами, ароматно пахнут, как правило, владеют языками помимо своего – родного, да и дело исполняют мастерски. Он строго наказывал за наркотики и алкоголь, штрафовал, если девка деньги тырила, ну а если совсем борзела, отбирал турецкие документы и отправлял на улицу. Там она действительно превращалась в грязную шлюшку, зарабатывая на обратный билет минетами. Коллективом Мустафа гордился – девахи с длинными ногами, натуральные блондинки, по национальности русские, украинки, девушки из Белоруссии. Именно то, что надо клиенту! Он категорически не принимал на работу несовершеннолетних, наркоманок, любительниц крепких напитков. Обманом никого не заманивал. Это не про него в бульварных газетках и криминальных хрониках: мол, выходит объявление – нужны официантки, горничные, массажистки для работы в отелях, а потом на улицу, проституцией промышлять. Нет! Мустафа несколько лет прожил в Германии и знал, как цивилизованно разрулить свой нелёгкий бизнес, да ещё и в стране, где проституция официально запрещена и карается законом. Однако на первый взгляд всё именно так и обстояло. Он завёл своих людей в России, на Украине, которые, конечно, за свой интерес, давали объявления в солидных журналах и газетах о том, что требуются горничные, официантки, гиды, аниматоры. Во время собеседования эти люди объясняли особо привлекательным дамам, мол, да, такие должности пустуют в отелях необъятного побережья Турции, но есть и другие интересные, выгодные предложения, с большим заработком. Некоторые соглашались сразу, некоторые намаявшись пару недель в уборщицах, надевали короткую юбку, высокие каблуки шли на Площадь Республики продать свою любовь, которая стоила за один час сто и больше лир. Путём несложных вычислений, дамы понимали, что будут драить унитазы, мыть пол и бегать с пылесосом по этажам минимум три– четыре дня, а на панели такой заработок можно получить за одну ночь.