Андрей Щупов - У самого Черного моря

– Она – моя ахиллесова пята. Я ведь москвич и здесь практически не живу. Есть кое-какой бизнес в Крыму, однако не более того. Так вот, пару месяцев назад кое-что приключилось. В масштабах страны – пустячок, для меня же – событие крайне неприятное. Подробности тебе не нужны. Скажу только, что кое-кто из столичных бонз провернул лихую операцию. Кинули не одного меня, – многих, но я – не многие и подобных фокусов никогда и никому не спускал. Ни одной живой душе… – Петр Романович замолчал, и я обратил внимание на то, как побелели его сжимающие бокал пальцы. – Ублюдки галстучные! Думали, все им позволено, неприкосновенностью депутатской бравировали! Теперь двое отдыхают в Сочи.

– В Сочи? – я сразу и не понял. – То есть совсем рядом?

Он слепо взглянул на меня, негромко рассмеялся.

– Сочи – это не рядом, Кирилл. Это очень и очень далеко. Думаю, не на небесах, сенаторам там места нет, так что где-нибудь пониже и поглубже. Понятно, что кое-кто в Кремле всполошился. Короче!.. – Он встряхнулся. – Все это мишура и нюансы, а главное – то, что Алису уже пытались однажды похитить. Им это почти удалось, и кое-чему моя девонька успела стать свидетелем. Дело уладили, положив еще с полдюжины придурков, но пришлось срочно менять дислокацию. Так сказать, временно ретироваться. Политика – дело переменчивое. Сегодня ты на коне, а завтра, глядишь, тебя затопчет собственный скакун.

– Поэтому вы и хотите, чтобы она уехала?

– Поэтому и хочу!

– Так может, проще спрятать Алису где-нибудь в России? Отвезти в тьму-таракань, в деревушку какую-нибудь – и все дела! – я вытер руки о салфетку. – Что за мода такая пошла – прятаться за рубежом? Там и найти, думаю, много проще. Иностранцы – все на виду. А в нашей глухомани – сто лет ищи-свищи, никого не найдешь. У нас же десятки тысяч деревень! И не надо никаких Испаний с Венгриями! Солнце, воздух и вода – чем не курорт?

– Вот тут ты ошибаешься. Это добрый дяденька Познер уверяет всех, что законы за кордоном железные, а полиция неподкупная. Каждый видит то, что хочет видеть, а уж мне-то лучше других известно, что криминалитет на свободном западе царствует и процветает. Купить можно все, что угодно, а затаиться – и того проще. Паспортный режим, Кирюша, – не такая уж глупая вещь. Особенно в государствах со смутным режимом. Так что с их гуттаперчивой демократией, да с нашими деньгами – обстряпать любую темную сделку вовсе несложно. А уж спрятать человека – проще пареной репы. Это во-первых, а во-вторых… Возможно, я не возражал бы против деревни, в твоих словах есть резон, но неизвестно, сколько все это протянется. Может, год, а может, и все пять, – Петр Романович покачал головой. – Я не хочу, чтобы целых пять лет Алиса проскучала в какой-нибудь глухомани. Не тот возраст и не то воспитание. Тем более, что она знает кое-какие языки… В общем ей нужно учиться. Там это устроить не просто, но все-таки вполне реально. В твоей же деревне при всей ее безопасности отсутствует главное – а именно возможность образовываться и постигать жизнь.

– Вы считаете, что постигать жизнь в деревне невозможно?

– Да, я так считаю! Лет в шестьдесят-семьдесят, если, конечно, доживу, вероятно, я и сам куплю какое-нибудь уютное село, отстрою фермочку, заведу лошадок. Но что хорошо под старость, не всегда годится в молодости. Ты меня понимаешь?

– Более или менее. Я другого не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете?

И снова в лице Петра Романовича произошла странная метаморфоза. Губы его нервно задергались. Ответил он не сразу.

– Видишь ли… У нее нет друга. Она не сумеет прожить одна. После того, что стряслось в Москве… Ее ведь тогда чуть-чуть не убили. Кому она может теперь верить?

– У вас нет верных помощников?

– Ты хочешь, чтобы я послал с ней своих бритых ублюдков? – он жестко улыбнулся. – Нет уж! Я знаю, как она к ним относится. В чем-то, пожалуй, и разделяю ее мнение.

– Даже так?

– Давай без этих ужимок, Кирилл. У нас с тобой серьезный разговор.

– Тем более хочется понять ваше ко мне отношение. Слишком уж крутые перепады.

Петр Романович подпер подбородок рукой.

– А перепадов и не было. С самого начала ты оказался крепким орешком, просто я не знал, кто ты есть.

– То есть?

– Видишь ли, ты вполне мог оказаться и человечком от НИХ.

– Вы шутите?

– Ни в малейшей степени. Эту территорию мы, по счастью, пока контролируем, но всех отдыхающих не проверить, верно?

– Значит?.. – меня пробрало дрожью. Искристый фейерверк догадок опалил сознание. Все сразу встало на свои места – погони, возвращения, угрозы, недомолвки. – Вот же черт! Выходит не было никакого рэкета?

Петр Романович одарил меня тяжелым взглядом.

– Алиса любит музыку, об этом знали многие – в том числе и ОНИ. И вот в один прекрасный день в Бусуманске, где она скучает, появляется три смазливых гитариста. Причем играть они начинают прямо напротив ее окон…

– Да мы и понятия не имели, что играем под чьими-то окнами!

– Вероятно. Однако первый ваш концерт состоялся именно в таком месте. Мой дом ей не нравился. Она хотела постоянно видеть море. В одном из домиков на набережной я снял для нее квартирку.

– Фантастика!..

– Разумеется, вас тотчас взяли на заметку. Кстати сказать, если бы мои противники додумались до чего-нибудь подобного, это было бы и впрямь неплохим ходом.

– Понимаю. Нас приняли за диверсантов-донжуанов и при первом же удобном случае постарались выставить вон.

– Все правильно. Будь у нас стопроцентная уверенность, что вы не те, за кого себя выдаете, вам бы и шагу ступить не позволили. К счастью, подобной уверенности у нас не было, и Мула попросту взял вас в разработку. Сначала вас, а после и ваших подружек.

– То есть?

Петр Романович жестко улыбнулся.

– А ты всерьез полагал, что дамочки отправились за вами исключительно по любви?

Сказал, как ударил. Я вспомнил беседу с Адольфом, наше ожидание в кафе, вспомнил собственное удивление, когда вместе с Элизой в зал вошла и Татьяна. Если мой собеседник ничего не выдумывал, ЭТО могло случиться именно тогда – в тот час их недолгого отсутствия. А что? Притиснули подружек к стенке и, деликатно поиграв ножиком перед глазами, коротко и деловито перевербовали.

– Вот пакость! – в горле у меня запершило. – Но каким образом? Как?!

– Неважно. Важно то, что их информация вкупе со сведениями, полученными позднее, подтвердила вашу полную непричастность к закулисным играм.

– И тогда…

– И тогда вы стали нам не нужны.

– Но тот ангар. Какого черта?!

– Тише, Кирилл, тише. До ангара, неплохо бы тебе напомнить, имело место событие, случившееся в моем доме. – Петр Романович продолжал жутковато улыбаться. – Еще ни один человек не обидел меня безнаказанно. Ни один, Кирюш. Таких же, что пускали в ход кулаки, не было вовсе. Если бы не Алиса, если бы не те твои слова…