Александр Пикалов - История одного профессора

Хохот демонессы эхом отражался от кирпичных стен, давил на уши, заставлял терять рассудок, но Владимир продолжал двигаться вперед.

Вышеславский ввалился на кухню клуба: людей здесь уже не было, только на плите стояла огромная кастрюля, в которой закипала вода – видимо, нерадивый повар ушел и забыл выключить плиту. Владимир сбросил крышку с огромной, литров на тридцать, емкости и, превозмогая боль в руках, опустил в кипяток кинжал и серебряный крест, снятый им с тела жены.

Слова молитвы вспоминать не пришлось – губы сами шептали нужное, Владимир силой воли заставил руки погрузиться все глубже в кипяток. Кожа на руках пошла волдырями, когда молитва была произнесена и мужчина, шипя от боли, вытащил руки из кастрюли. Серебряный крест почернел, а кинжал стал заметно отливать металлом.

– Я уже рядом, – снова пропела демонесса, входя на кухню. – Надеюсь, ты подготовился! И выкинь свою игрушку, она тебе не поможет! Не сможет человек убить демона!

Брюнетка расхохоталась, одежда на ней вспыхнула и сгорела, осев на пол масляными хлопьями. Демон во всей красе предстал перед Владимиром, с трудом удерживающим в обожженных руках кинжал.

– Малыш обжег пальчик? – вновь рассмеялась демонесса. – Ну это ничего, это не больно! И в тысячную долю не больнее того, что я с тобой сделаю!

Огненная фигура стремительно понеслась на Владимира, вытянув лапы с бритвенно острыми когтями. Владимир был готов к броску противника, он ушел от удара когтей и, развернувшись, выплеснул на демона кипящую воду из кастрюли. Демонесса завизжала, пламя на ее теле исчезло, превратившись в смрадный пар. На грязном полу кухни, скуля от боли, скрючилось уродливое тело, ничем не напоминающее о былой кричащей сексуальности демонессы.

Владимир перевел дыхание, поудобнее перехватил костяной кинжал и двинулся к лежащей фигуре.

– Нет! Нет, не надо! Умоляю! Я всего лишь выполняла приказ! Я ничего не имела против тебя и твоих родных! – демонесса тщетно пыталась отползти подальше от надвигавшегося на нее мужчины. – Не делай этого! Я могу тебе помочь! Мы вместе сможем охотиться на пернатых ублюдков! Я многое знаю, я буду полезной!

Владимир не слушал ее. Он направил кинжал в грудь демонессы – в этот раз костяное лезвие легко вошло в демоническую плоть, с громким хрустом проломило грудную клетку и добралось до черного сердца демона.

Фигура на полу всхлипнула совсем по-человечески, черные, обожженные ноги несколько раз дернулись в конвульсии и навсегда замерли. Владимир, обессилев, упал на спину рядом с поверженным врагом. Грудь его бурно вздымалась, воздух с хрипами проникал в легкие, спина нещадно болела, а от ожогов хотелось выть и кататься по полу.

Владимир пролежал, собираясь с силами, около часа. Внутренний будильник подсказал, что на улице уже рассвело, и скоро на кухню прибудет первая смена работников, а значит, необходимо поторопиться.

Вышеславский поднялся, снова поудобнее перехватил кинжал и методичными движениями принялся отделять голову демонессы от туловища.

– Какой ужас! – произнес я, откинувшись на спинку стула. – То есть, вам удалось убить демона? А что стало с телом? Ведь следы вашей схватки должны были быть повсюду. То есть, ну после такого-то уж точно были бы доказательства вашей правоты!

– Сложность убийства демона в том, что после смерти они превращаются в обычных людей, – покачав головой, произнес седовласый профессор. – Для всей общественности мои действия выглядели и выглядят как жестокие убийства.

– А вы не думали, что это так и есть? – не удержался я от жестокого вопроса. – Что все ваши действия – это просто мания сумасшедшего? Что вы не зря сидите в этом чудовищном месте? Может быть, вы убили обычную девушку?

– Это не так! – жестко прервал мою тираду Вышеславский и вскочил со стула. – Я все досконально проверил, я провел в наблюдении и изучении этих тварей долгие годы! Ошибки не было! Это они убеждают всех в том, что я жестокий психопат! Я один знаю правду! Только я!

Старый профессор не на шутку разбушевался, и я начал подумывать о том, чтобы выскочить из комнаты и предоставить право разбираться с этим психом службе охраны и Михаилу Адамовичу, но неожиданно мой собеседник угомонился и снова присел на стул. Тон его речи сменился – Вышеславский снова говорил спокойно и размеренно, интеллигентная речь подействовала на меня успокаивающе, и я решил послушать, что еще расскажет сумасшедший старик.

– Нет, ошибки не было, – устало произнес Владимир Семенович. – Голова демона, отделенная от туловища, не изменила формы. Я принес ее в свое убежище и сжег, согласно правилам. Самое интересное, что сажа после сожжения осталась на моих руках. Чем я ее только не тер! Я размазывал черную субстанцию по ладоням, запястьям, потом по плечам. Меня словно окутывала новая, черная кожа. В конце концов, я оставил попытки смыть с себя следы сожжения. Черные разводы на моем теле превратились в татуировки, смысл которых я не сразу разгадал.

Вышеславский закатал рукава рубахи и продемонстрировал мне руки, покрытые черной вязью то ли рун, то ли еще каких непонятных и позабытых символов. Я потянулся было к этим рисункам, желая провести пальцем по узорам, но профессор резко отдернул руки и вновь скрыл татуировки под рукавами рубашки.

– Всему свое время, Алексей, – загадочно проговорил он.

Я задумчиво потер подбородок: слишком уж нормальным выглядел мой собеседник, слишком уж пугающей была эта нормальность! Если бы он с пеной у рта доказывал, что не псих, что только он один знает правду, я ни секунды бы не сомневался в его невменяемости, но старый профессор рассуждал логически, говорил ровно и спокойно. В моей душе поселились сомнения, я не знал, чему верить. Разумом современного, прогрессивного человека я понимал, что никаких ангелов-демонов не существует, что всю эту мифологию придумали люди, чтобы управлять другими людьми, держать в узде общество! Вышеславский утверждал другое – он не пытался обратить меня в свою веру, наставить на истинный, как ему казалось, путь! Седовласый профессор просто рассказывал свою историю, предоставив мне возможность самому делать выводы.

– Ну хорошо, – задумчиво проговорил я. – Допустим, вы уничтожили демона, ну а как же быть с другими? С ангелами? Их вы тоже уничтожали?

– О да! С ними все гораздо проще – чтобы убить ангела, необходимо лишить его крыльев, сделать простым человеком! И с этим проблем не возникает обычно. Проблема с ангелами в том, что, будучи убитыми здесь, они возрождаются на небесах, и все повторяется снова! По-настоящему уничтожить пернатого можно, только убедив его в том, что он согрешил! Вот тут-то и конец ему. Пернатый развоплощается и больше не может вернуться в наш мир. Плохо, что все ангелы твердолобы и абсолютно убеждены в своей непогрешимости! Даже массовое убийство детей они могут легко объяснить всеобщим благом и остаться в чистых одеждах! Ангелы не видят зла, не совершают зла и не знают о зле! Для них это все естественный ход вещей. Возможно, именно поэтому Господь и создал людей – ангелы получились уж слишком бесчеловечными, искусственными! Для них не существует выбора, а если нет выбора, то нет и души. Только делая выбор, человек становится человеком; да, подчас злым и жестоким, но человеком, а не бездушной машиной с крыльями!