Кристина Воронова - Искyсство yбивать

Для меня.

Я медленно иду вдоль длинных залов бесконечных кафетериев. Такое впечатление, что люди только тем и занимаются, что едят. В этом их смысл жизни. В поглощении. Жадном, неистовом и нетерпеливом.

И каждый любит заниматься этим по-своему. Кто-то украшает стол белоснежной накрахмаленной скатертью, а кому-то достаточно хот-дога сомнительной свежести и качества, съеденного наспех, по дороге на работу или с работы.

Для кого-то особенно важен ритуал, предшествующий трапезе, как для меня.

Иногда я представляю себя за огромнейшим столом, в руках у меня гигантский нож с не менее громадной вилкой, сверкающие серебром. Вокруг шеи обвязана салфетка, чтобы не заляпаться.

И бокал с вином цвета крови в качестве аперитива.

Я медленно иду, нащупывая в верхнем кармане облегающей чёрной курточки то, что послужит орудием очередного убийства.

Не первого и не последнего.

Это хрупкие ампулы с ядом. Ядом, который изобрёл мой дорогой отец. Он настоящий сумасшедший учёный, оборудовал в гараже, в котором никогда не было машины, свою мини-лабораторию, украв из своей родной лаборатории всё, что только можно было стащить.

И целыми сутками он торчит именно там. Я или мама частенько приносим ему еду, забиваем небольшой холодильник полуфабрикатами, напоминаем о том, что живому человеку нужно иногда питаться не только собственной гениальностью и больным вдохновением.

Впрочем, мой отец отнюдь не псих. Изобретённый им яд действует, да ещё как! Я не сразу поверила, конечно.

В те дни я колебалась между ножом и удавкой, с отвращением занимаясь айкидо в свободное от работы время. Столько страсти – и нельзя никого прикончить! Правда, одному парню я сломала руку во время тренировок, но это была лишь досадная случайность. И вообще, в тот момент я думала не о том.

Сейчас я перешла на тренажёры. Однако на бодибилдера я так и не стала похожей, что не может не радовать. "Рыжая Соня" – отнюдь не мой пример для подражания.

Папочка настолько облегчил мне жизнь, что за одно это я буду всегда ему благодарна.

И он даёт мне этот яд, ни о чём не спрашивая. Подозреваю, что его почти не интересует то, что происходит в обыденной реальности.

Наконец, мой взгляд, рыщущий по залу, словно трепещущая леска с крючком бывалого рыбака в прозрачной воде, наткнулся на девушку, которую я тут уже видела раньше. И она была полностью в моём вкусе.

В душе заурчало так, как это бывает в голодном желудке. Спазм, неприятный, подзуживающий, подталкивающий к решительным действиям. Говорящий о том, что эту потребность уже давно пора удовлетворить.

– Привет, – я улыбаюсь, походя к столику знакомой незнакомки. Точнее, мой глаз-алмаз давно уже её приметил, ещё неделю назад, но она меня, конечно же, не знает. Эта тварь высокая, где-то метр восемьдесят, типичная модель . Смазливая, конечно же. Сверкает золотой цепочкой с кулончиком и сережечками с брильянтиками. Если это не цирконий, конечно, но мне уже наплевать. Этот блеск режет глаза и отравляет душу, проникая в сознание. – Тут не занято? – я указываю на пустой стул, стоявший напротив.

– Нет, садись, – девушка улыбается, отрываясь от книжечки в конфетно-розовой обложке.

Раньше я бы спросила: "Ты случайно не модель?"

Сейчас мне уже всё равно. Ведь главное – это образ. И все части паззла сошлись.

Я улыбаюсь в ответ, зная, что моё очень красивое лицо, украшенное, как новогодняя ёлка игрушками, дорогой косметикой, а также идеальная причёска, в которую уложены натуральные белокурые волосы, – привлекут её внимание, подтолкнут к возникновению симпатии. Конечно, такая фифа не подпустила бы к себе какую-то бомжишку. Поэтому… приманка продумана на все сто: макияж, причёска, сексуальный наряд, длинные сапожки на шпильке (как же я ненавижу эту модель! Убиться же можно! И без всяких маньяков), драгоценности.

У меня тоже есть брильянты, а ещё сапфиры, идеально подходящие под цвет моих глаз.

Да, лицо – это мой козырь. А ещё эти широко распахнутые, почти кукольные тёмно-голубые глаза. И классная фигура. Единственный недостаток, который, как это не смешно звучит, сделал меня серийным убийцей – низкий рост. Точнее, средний рост. Лет десять назад именно я была бы идеалом. А так – ровно десять сантиметров, которых у меня нет – и я стала никем.

***

Мы разговорились. Это произошло достаточно быстро. Впрочем, девушки чаще всего сходятся гораздо быстрее, чем мужчины, да и поговорить любят куда больше. Даже тема тут совсем не важна.

Блеск, искусственный блеск, который необходим, чтобы что-то продать, а мне было чем сверкнуть. И я ослепляла её своей белоснежной улыбкой, золотистыми волосами и драгоценностями.

Возможно, я даже выглядела богаче этой девушки, но я выбираю жертв не за их деньги, а за внешний вид. Вот такая я шовинистка.

Я смотрела на неё, поддакивала в нужных местах, воспользовавшись советом Дейла Карнеги, и давая собеседнику выговориться. Правда, он был не совсем прав и, если бы двое людей, которые исповедовали его принципы, вдруг очутились рядом, то они бы просто оба молчали. Никто не любит чересчур замкнутых собеседников, если, конечно, человеку не требуется выговориться любой ценой. И всё-таки людям необходимо сопереживание: кивки, взгляды, улыбки, поощрительные фразы.

Я прокручивала в голове свой план, который обычно не давал сбоев.

И когда девица по имени Кристина выговорилась, я предложила, улыбаясь:

– Давай я куплю нам чай с тортиком? Я понимаю, у тебя диета, но иногда можно, – я подмигнула. – Ты ведь не возражаешь?

Склонить другого человека к тому, что нужно тебе, не всегда просто, но иногда это не составляет труда, особенно, если собеседнику не требуется вложить деньги, отправиться на другой конец света или продать квартиру. Совершить незначительные усилия всё равно ничего не стоит.

– Конечно, – она уже было поднялась, но я остановила её.

– Постой, зачем нам двоим стоять в очереди? Я угощаю, – добавила я ещё сахара в нашу паточную беседу. – Ты как раз сможешь почитать, – я кивнула на её книгу. – Любовный роман? – уточнила я.

Она согласно кивнула.

"Кто бы сомневался".

Я поднялась и отправилась к одной из многочисленных кафешек, которые соседствовали друг с другом, словно символизируя единство народов мира. Разная кухня, различные цены, хотя, конечно, это всё-таки была дешёвка.

Но я любила именно такие места, хотя моя маскировка, строго говоря, была рассчитана на заведения куда более высокого класса. Но здесь куда проще затеряться в толпе. В дорогих кафе и ресторанах намного больше официантов, чем посетителей. И в таких местах сложно объяснить незнакомому человеку, какого чёрта тебе понадобился его столик. Там неприлично подсаживаться к другим людям, а в заведениях типа Макдональдса – очень даже прилично. Даже необходимо в виду огромного количества посетителей.