Алекс Зубарев - Апокалипсис

– Ага, давай! – машинально ответил Пиркс, шаря лучом фонаря вокруг себя, и найдя трупы немецких солдат, спросил: – что на это скажите профессор?

Профессор внимательно посмотрел на трупы:

– Немецкие солдаты времен второй мировой войны.

– Я не про то. Обратите внимание на расположение трупов!

Картер спустился с лестницы на пол, подошел к одному трупу, поднял с его головы каску, под ней оказался белесый затылок черепа:

– Я такого еще в своей жизни не видел! Немецкие солдаты лежат затылками вверх и это значит…

– Правильно! – не дал закончить профессору сказал Пиркс, спустившийся с лестницы: – их убили, когда они бежали к лестнице!!!

– Но, что, же их убило-то?

– Сейчас узнаем! – ответил Пиркс и прочеркнул от ног трупов немецких солдат прямую линию лучом фонаря: – ни фига себе!!!

Картер, стоящий рядом, от удивления тоже присвистнул. И было от чего – луч фонаря выхватил из темноты помещения стену, в ней была встроена арка, замурованная плитой.

Профессор и Пиркс подошли к арке поближе и стали ее рассматривать.

Картер посмотрел на плиту, служащей некогда дверью:

– Джон посмотри на это!

Пиркс посмотрел, куда показывал профессор – на плите оказалась двойная печать. Внимательно на оттиски, на которых был изображен некрополь с изображением шакала и девятью пленными, сказал:

– Царская печать фараонов Древнего Египта!!!

Киев. УССР. 2 недели спустя

В кабинете сидел мужчина в темном пиджаке, одетый на белую рубашку, на которой в свою очередь болтался ослабленный галстук в полосочку.

На вид мужчине было чуть более сорока. Звали его Василием Степановичем. Сам же Василий Степанович являлся научным сотрудником Института государства и права при Академии Наук УССР, где сейчас и находился.

Василий Степанович попивал чаек, закусывая печеньем, лежащее в вазочке на столе, и параллельно просматривал лежащие перед ним документы, когда в дверь его кабинета легонько постучали.

– Да! Войдите!

В кабинет вошла Танечка, которая временно исполняла обязанности секретаря при Василии Степановиче, пока Наталья Петровна – личный секретарь Василия Степановича, отдыхала в санатории в Крыму.

– Василий Степанович к Вам пришли!

– Кто? – нарочно грубо спросил Василий Степанович, который не любил, когда его отрывали от срочных дел.

– Быстрый Андрей Петрович из Москвы.

Печенье, поднесенное ко рту Василия Степановича, выпало из руки и разбилось на куски у его ног.

– Кто?! – уже удивленно спросил Василий Степанович.

– Быстрый Андрей Петр…

– Да понял я уже! – Василий Степанович вскочил на ноги, начал поправлять на себе галстук: – как я выгляжу? – и увидел удивленный и ехидный взгляд Танечки, говоривший что-то типа: «в гробу ты смотрелся бы лучше!», сказал, – иди! Давай, зови гостя! …И приготовь одну чашечку натурального бразильского кофе.

Танечка, ничего в ответ не сказала, только тихо фыркнула, дернула возмущенно плечиком и, покачивая бедрами, вышла из кабинета.

Через несколько минут в кабинет Василия Степановича энергично вошел мужчина таких же лет, как, и Василий Степанович, с портфелем в одной руке.

– Ба, какие люди к нам пожаловали! – Василий Степанович встал из-за стола и вышел навстречу гостью с широко расставленными руками: – это ж чем же заинтересовала моя скромная личность одного из помощников Генерального Секретаря ЦК КПСС, что он пожаловал прямо ко мне на роботу?!

Андрей Петрович неудовлетворенно покачал головой и вызывающе постучал по мочке уха пальцем свободной от портфеля руки – намекая на «прослушку».

«Ну, как дети ей-богу! … Ты ж в Академии Наук находишься, москалик»: – подумал Василий Степанович, но вслух естественно ничего не сказал, только так, же вызывающе покачал головой – в знак отрицательного ответа.

На лице Андрея Петровича пронесся дух облегчения, он положил на стол Василия Степановича свой портфель и крепко обнял своего давнего друга:

– Степаныч, Нам нужна твоя помощь!

Тут открылась дверь кабинета, друзья, все еще стоя обнявшись, синхронно повернули головы в сторону открывшейся двери – то оказалась Танечка, держа в руках разнос с чашкой бразильского кофе:

– Василий Степанович! Как просили…, – и увидел открывшуюся перед ней композицию, состоявшую из обнявшихся крепко с друг другом мужиков, добавила садящимся с каждым новым словом голосом: – ко-фе… бра – зильск …ий.

Василий Степанович и Андрей Петрович резко отстранились от друг друга.

– Спасибо Танечка, – сказал Василий Степанович, присаживаясь за свой стол: – поставь чашечку на стол и можешь пораньше отправляться на обед!

Танечка, выходя из кабинета, и не удержалась, язвительно спросила:

– Двадцати минут вам хватит мужички?

Андрей Петрович, который явно не понял под смысла вопроса, ответил:

– Танечка-котик, если мы с Василием Степановичем договоримся – нам и десяти минут хватит сполна!

Танечка-котик с красным лицом, от еле сдерживаемого смеха, вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. За дверью тут же раздался громкий девичий смех.

– А чего это она? – спросил явно не понявший, что он такого сказал Андрей Петрович, посмотрел на улыбающегося во всю Ивановскую Василия Степановича – и тут ему начало доходить: – подожди. Это … она подумала, что мы … – Василий Степанович не дослушал до конца, громко засмеялся, – ну блин!!! – в сердцах сказал Андрей Петрович и тоже засмеялся: – ну, у тебя и кадры!

– А то! Новое поколение! А представь, что будет через двадцать лет! – сказал Василий Степанович и после добавил уже серьезно: – что ты там говорил о помощи?

– А да! – Андрей Петрович попробовал кофе: – не забыл мои вкусы! … В общем, Степанович выручай! Нужна твоя группа!

– Ты же знаешь, частные заказы они не выполняют.

– Да какие там «частные заказы» !! – яростно махнул рукой Андрей Петрович: – личная просьба Леонида Ильича! Не веришь да? Он, между прочим, сам хотел ехать к тебе, но болезнь не дала этого сделать. Поэтому вместо него приехал я.

Андрей Петрович отставил чашку с бразильским кофе, поставил себе на колени портфель, расстегнул его и достал запечатанный конверт – передал его через стол Василию Степановичу:

– Это тебя убедит! Надеюсь, помнишь еще почерк Леонида Ильича?

– Помнишь-помнишь! – сказал Василий Степанович, открывая конверт. В нем была сложена в несколько погибелей бумажка. Когда Василий Степанович развернул бумажку, там оказались написанные корявым старческим почерком несколько строк. После прочтения письма Василий Степанович спросил: – а, как он узнал о моей группе, а?

– Ну, каюсь! – Быстрый развел свои руки в сторону: – я сказал. Прости, если бы ты знал, что сейчас в Кремле твориться!