Люттоли - Докритум

Она потянулась и обвила его шею двумя руками. Её губы накрыли губы Джованни. Поцелуй длился долго. А когда они отстранились, Джованни обнял Марию правой рукой. Она же доверчиво прижалась к плечу:

– Джованни! Ты мальчика хочешь или девочку?

– Я не думал об этом! – честно признался Джованни. Он, конечно, думал о детях. И даже думал о количестве детей в семье, но о том, девочки это будут или мальчики, ему в голову как-то не приходило.

– Я хочу четырёх девочек, Джованни!

– Чтобы надо мной все соседи смеялись?

Мария рассмеялась, отстранилась и бросила на него озорной взгляд.

– Ну же, Джованни… четыре очаровательные малышки?! Ты только представь, как они вместе идут к первому причастию?!

Джованни нахмурился. Он определённо не разделял желание будущей жены.

– Меня бы вполне устроили мальчик с девочкой. Двоих детей вполне достаточно.

– Джованни, у меня большая семья! Мне очень нравится большая семья!

– А у меня маленькая. Только я и мама.

– У тебя есть сводная сестра в Риме… Да, – неожиданно спохватилась Мария, – твоя мама приходила! Она сказала, что звонил твой отец. Предлагал переехать в Рим.

Джованни кивнул.

– И ты мне ничего не сказал? – возмущённо вскричала Мария. В ответ раздался лёгкий смех.

– Нечего говорить. Он предлагал мне свою старую квартиру на Виа-Делла-Ротонда рядом с Пантеоном. Предлагал продолжить образование в Риме. Я отказался. Мы ведь говорили с тобой об этом, и приняли решение остаться здесь.

– Я люблю тебя, Джованни! – Мария прижалась к нему, взяла руку и тихонько её погладила. – Брат говорит, что у тебя блестящие перспективы. Ты лучший студент на курсе. Ещё он говорит, что тебя пытается прибрать к рукам жандармерия.

– Я пока ничего не решил, Мария. Мы время от времени работаем в жандармерии. Помогаем экспертам. Эта работа самая важная в расследовании преступлений, но её никогда не видно.

– Джованни! Я не хочу, чтобы ты работал в жандармерии. Это очень опасно. Работай адвокатом, кем угодно, можешь устроиться в депо машинистом поезда, как мой отец…я на всё согласна, кроме жандармерии.

– Не буду! – пообещал Джованни, и попросил до свадьбы не затрагивать тему работы. – Поженимся. Проведём медовой месяц, а потом вместе решим, как нам поступить. Хорошо?

– Хорошо! – согласилась Мария. – Джованни?!

– Что?

– Я очень хочу стать твоей женой!

– Ты скоро ею станешь! – пообещал Джованни. – Я с детства люблю тебя. И с каждым днём всё сильнее!

– Я тоже! – прошептала Мария.

– А как же Антонио?

– Это…чтоб тебя позлить! – призналась Мария заглядывая в лицо Джованни. Тот улыбался. – Ты знал?

– Нет. Я хотел убить и тебя, и Антонио.

– В четвёртом классе?

– В шестом!

– Значит, это не тот Антонио.

Оба засмеялись. Мария встала и протянула руку.

– Пойдём! Не хочу здесь больше сидеть!

Они взялись за руки и направились к тропинке, что вилась вдоль ограды: за ней начинался покатый склон с многовековыми платанами, изящными пиниями и яркими бугенвиллиями, чьи цветы усыпали всю тропинку впереди. Они только собирались вступить на неё, как Мария неожиданно охнула и упала бы на землю, не подхвати её за талию Джованни.

Он усадил её на землю и с тревогой вгляделся в глаза. В какие-то считанные секунды лицо Марии стало неестественно-серого цвета.

– Что с тобой? Тебе плохо? Отвезти тебя в больницу?

Мария отрицательно качнула головой. Сделав усилие, она, ухватившись за руку Джованни поднялась и даже попыталась улыбнуться.

– Всё пройдёт. Скоро всё пройдёт. Пойдём на нашу лавочку. Я немного приду в себя…

– Может, домой?!

– На нашу лавочку!

Джованни почувствовал неясное беспокойство и неприятный холодок, и это ощущение усиливалось с каждой секундой. На ней лица не было. Она стала какой-то вялой и едва шла. Но на лавочке ей стало немного лучше. Она призналась, что у неё с утра была высокая температура. И тем рассердила Джованни.

– Почему ты мне не сказала?! – досадовал он. – Тебе же надо лежать. Идём немедленно домой. Вызовем врача. Так нельзя, Мария!

– Пожалуйста, Джованни… Давай останемся здесь. Я не хочу домой. Это всего лишь температура… Скоро пройдёт.

Мария обняла своего Джованни, положила голову ему на грудь и затихла. Джованни ничего не оставалось, кроме как прислушаться к просьбе невесты.

Так они и сидели обнявшись. Никаких разговоров. Никаких слов. Рядом с ними приходили и уходили пары, а они всё сидели. Проходили минуты, часы. Стало темнеть, от деревьев потянуло холодком.

– Пора, – тихо прошептала Мария. И было в её голосе что-то такое, отчего Джованни стало не по себе. Утихшая тревога нахлынула снова, когда она обратилась к нему с просьбой.

– Обещай, Джованни! Обещай мне! Если вдруг…ты останешься один…позвони отцу и скажи, что согласен.

– Мария! Мне…

– Просто обещай! – попросила Мария да так, что у него слёзы на глаза навернулись.

– Но и ты мне пообещаешь; завтра мы вместе отправимся в больницу, и ты пройдёшь обследование. Хорошо?

– Хорошо! – Мария не стала спорить.

С ней что-то определённо происходило. От задорной и весёлой Марии не осталось и следа. Сейчас рядом с ним находилась слабая и потерянная девушка с больным лицом.

Джованни вызвал такси. Он отвёз Марию до дома и хотел войти вместе с ней, но она не позволила.

– Папе рано утром на работу. Не надо его беспокоить. Приходи завтра утром, Джованни! И не забудь про обещание, – напомнила она на прощанье, закрывая перед ним дверь.

Джованни отправился домой. В голове тревожно звучал только один вопрос: Что…? Что с ней?

Часы на Ратуше едва пробили девять, а Джованни уже стоял перед дверью дома Марии. Ночью он почти не сомкнул глаз. Ему всё время казалось, что она его зовёт. Джованни даже порывался раз или два пойти к ней, но решил не тревожить домочадцев.

На стук никто не отозвался. Он постучал сильнее. Снова тишина. Обычно ему сразу открывали дверь. Дома всегда были люди. Но сейчас за дверью не раздавалось ни единого шороха.

Джованни постучал в третий раз. Когда снова никто не отозвался, он потянул ручку вниз. Дверь оказалась не заперта. Он вошёл в прихожую. В глаза бросились несколько полок с плотно заставленной обувью. Обычно так бывало только по вечерам, когда вся семья собиралась дома. Он прошёл дальше. На кухонном столе лежали нарезанные овощи, кастрюля с кусками мяса, пучки зелени. Рядом стояла стопка тарелок. Джованни перешёл в столовую. Там был накрыт стол. Хлеб, вино, сыр, пиалы с соусом, были расставлены тарелки, вилки, бокалы. Всё выглядело нетронутым. Точно такая же картина наблюдалась по всему дому. Пустые комнаты без единой души.

– Что-то случилось?! Какая-то беда?! Вот они всё бросили и уехали…