Анатолий Сарычев - Гражданин СССР

Не все евреи вернулись в Иудею, а многие остались в Вавилонии, да и немало иудян завербовались в персидскую армию, так как после окончания действительной службы ветераны получали приличные земельные наделы и пенсию, на которую семья могла безбедно существовать.

Уже через сто лет после правления Кира Второго Великого при персидском царе Артаксерксе Первом [69]евреи имеют организованные общины по всем сатрапиям, то есть областям персидской державы!

Вторая волна евреев – переселенцев прибыла в Среднюю Азию в правление Артаксеркса Первого..

Тогда же евреи наладили торговые и общественные отношения между общинами, которые существовали и развивались почти четырнадцать веков! – поднял вверх указательный палец отец.

Мама тотчас налила отцу чая.

Отпив пару глотков из пиалы, отец благодарно кивнул и продолжил рассказ:

– В начале четырнадцатого века в Среднюю Азию с севера под руководством Мухаммеда Шейбани вторглись кочевые узбеки и основали Государство Шейбанидов, из которого возникло Бухарское ханство и в Хорезме Хивинское ханство. Одновременно с этими событиями в Персии к власти пришли Сефевиды, которые начали переделывать Азию! Они организовали Сефевидское государство. Кочевые узбеки были суннитами [70], а Сефевиды – шиитами [71]!

И контакты между евреями Персии и Средней Азии ослабли! Единая община евреев, которая просуществовала десять веков, распалась на общины персидских евреев и бухаро-афганских евреев! Бухаро-афганская община в связи с образованием Дуранийской империи [72]распалась на афганских и бухарских евреев.

Теперь перейдем ближе к нашему времени!

В тысяча семьсот сороковом году Бухарское и Хивинские ханства, без Кокандского ханства, перешли под контроль Ирана, который тогда возглавлял Надир – шах.

Когда только Надир – Шах пришел к власти, то он очень плохо, если не сказать больше, относился к евреям. В угоду шаху приближенные даже устроили погром хамаданских евреев, но потом Надир – Шах резко переменился, практически стал другим человеком, и стал покровительствовать евреям.

– Почему это произошло? Просто так ничего не бывает! То был врагом евреев, то стал другом! – темпераментно воскликнула Фира, смотря на рассказчика горящими глазами.

«Надо изучать историю еврейского народа! Дедушка и отец – вон сколько знают, а я в этом плане на уровне ЦПШ [73]!

Надо подождать пока все разойдутся и рассказать бабушке о предложении КГБшника! Бабушка обязательно даст умный совет!» – сам себя укорил себя Борис и одновременно дав себе зарок обязательно поговорить с бабушкой сегодня же, несмотря на позднее время.

Взяв литровый чайник, Борис пошел на кухню и, заварив свежий чай, принес обратно, аккуратно поставив в центр стола.

– Давайте еще коньячку выпьем! – предложил отец, разливая коньяк по рюмкам.

Все выпили, но Фира, уставилась на отца с немой просьбой. Отец, усмехнувшись, снова начал рассказывать:

– В тысяча семьсот сорок первом году, Надир – Шах воевал в Азербайджане и овладел Кубой [74], где еврейская часть города отделялась от мусульманской рекой и представляла как бы отдельный самостоятельный город.

Во время богослужения, Надир – шах вошел в самую большую синагогу горда, с обнаженным коротким мечом и, с угрожающим видом приблизился к кафедре, требуя от читающего Сефер-тору [75]отречься от Иудейской религии и принять ислам.

Раввин гордо отказался, предпочитая смерть принятию ислама.

Тогда Надир – шах поднял свой меч и ударил раввина, который в этот момент машинально поднял Тору над своей головой.

Меч Надир – Шаха наполовину разрубил свиток и серебряный футляр, в котором хранилась Тора, и застрял в нем!

Надир-Шах, видя такое чудо, стал умолять раввина простить его и прочесть прощальную молитву за него! То есть за то, что он посмел поднять руку на священное Писание Пророка.

Надир-шах угрожал сжечь не только еврейскую общину, но и весь город, если раввин откажется выполнить его просьбу.

Но раввин наотрез отказался!

Но и не только отказался, но и сам обрушался на шаха со словами: «Кайся, несчастный! Кайся, злодей!» – кричал раввин, размахивая руками.

«Ты надругался над пророком, осквернил Божий дом и хочешь получить от меня прощение! Не бывать этому! Кайся! Иначе не будет у тебя удачи ни в бою и ни в счастье!»

Надир-шах задрожал от страха, хотя был очень смелым человеком, порвал на себе одежду, упал на колени перед раввином и снова попросил прощения.

Раввин прочитал что-то на иврите, видимо проклиная шаха, и сказал тирану, что Моше-Пророк простит его, если шах прекратит издеваться над евреями.

По приказу Надир – Шаха немедленно прекратились преследование евреев, и было возвращено все награбленное имущество. Надир – Шах сразу же покинул еврейскую часть города, не убив ни одного еврея! Так Тора стала настоящим щитом для маленькой еврейской общины города Кубы!

И Надир-шах сильно изменился и стал относиться к евреям весьма благосклонно! – возвестил отец, отпивая глоток чая.

– Что же сделал хорошего шах для евреев? – попробовала уточнить Фира, скептически улыбаясь.

– Ты зря улыбаешься, девочка! В тысяча семьсот сорок третьем году Надир-Шах перенес столицу в город Мешхед и переселил туда не только большое количество евреев, но и трудоустроил их! И самое главное: назначил евреев управлять своей казной! И не прогадал! В казне у шаха стал полный порядок и деньги потекли в нее рекой!

До этого времени в Мешхеде не было еврейской общины, так как там находился Мавзолей Имама Резы и евреям вход в город был запрещен.

Буквально через год, пользуясь покровительством Надир – Шаха, евреи превратили Мешхед в крупный центр международной торговли.

Община Мешхеда привлекла евреев с других городов Ирана, и тогда в город потянулись переселенцы, одновременно заселяя Бухару и Самарканд, – снова отпил чая отец, утомленно замолчав.

Бабушка кашлянула, призывая к вниманию и начала рассказывать:

– Когда я только попала в Среднюю Азию, то поняла, что евреи, как, впрочем, и русские, считаются неверными – кяфирами и должны были жить отдельно от мусульман.

В Марах, по старому, в Мерве, был район, который так и назывался Гяур-кули, где жили все иноверцы.

А вот в Бухаре евреям было немного легче жить. Еще в шестнадцатом веке евреям в Бухаре была выделена обособленная территория, которая называлась Махалляи Кухна [76], в то время как мусульманские кварталы назывались «Гузарами», а кварталы, в которых жили евреи так и назывались махалля.

Разница заключается в том, что квартал – составная часть города, а слобода, то есть по-узбекски, махалля, подчеркивает ее автономность, изолированность от остального города. То есть это городок, в городе, своего рода микрорайон со своим укладом, своей жизнью. А вот Самарканд в начале восемнадцатого века сильно обезлюдел. С занятием Надир – Шахом Самарканда в город начали стекаться большое количество лезгин, турок, афганцев, иранцев, которые были в составе разноплеменного войска шаха. А так как евреи пользовались благосклонностью Надир – Шаха, то и очень большое количество евреев стало приезжать в города Средней Азии. Если в Бухаре евреи селились компактно, то в Самарканде такого расселения на первых порах не было. Евреи селились в самаркандских гузарах Шох Каш, Чар-рага, Новадон и Кош-хауз. И это несмотря на запреты селиться евреям в мусульманских гузарах! – темпераментно рассказывала бабушка, демонстрируя не только великолепную память, но и живость изложения.