Верона Кей - У безумия тоже есть цвет

Добравшись до силового барьера, Дилан вытащил из металлической коробки длинную широкую кость – бедренную, скорее всего, – и громко позвал зверя:

– Ролди-и! Ко мне!

Вначале многих смешило такое ласковое обращение к громадному зубастому существу, но Дилана, в общем-то, это не волновало. Страшный внешний вид его не пугал. Икс-Ролди – всего лишь хищное животное, пусть и выведенное искусственным путём, потому относится к нему как к «опасному объекту» не имело смысла.

Черный зверь прибежал сразу же и, завидев Дилана, прижал ушки и стал радостно подпрыгивать на месте, клацая при этом острейшими зубами. Парень не спешил бросать предмет для игры, он осмотрел ошейник на шее Ролди, назначением которого являлась настройка внутреннего чипа. Сегодня Гарри Хэсберн получил задание его окончательно отрегулировать, а это значило, что скоро животное можно будет полностью контролировать. Дилана огорчал и пристыжал тот факт, что именно ему пришлось посодействовать в порабощении ничего не подозревающего Икс-Ролди. По словам Ласса Шейна, зверя не собирались использовать в каких-либо целях, и пока он оставался жить в «Нервусе» в качестве экспоната. Слабо верилось в такую добрую сказку, но руки Дилана были завязаны – он бы никак не смог помочь животному. Чудным образом выкрасть махину с весом около тонны и выпустить в дикую природу? Определенно, не самая лучшая из идей.

Дилан замахнулся и кинул кость как можно дальше, а Ролди глухо зарычал, задорно ринувшись за ней. Саму кость ждала участь довольно плачевная, потому что зверь разгрызал, дробил ее на части своими мощными челюстями, как кусковой сахар. Иногда съедал, но это редко, поскольку голодным животное практически никогда не было.

– Эх, ты, дурень рогатый, – по-доброму произнёс Дилан, когда Икс-Ролди вернулся к нему. – Почему не приносишь обратно?

Зверь с непониманием склонил голову набок, приподняв уши, словно задавая вопрос: «Что тебе надобно, человек?». Тем временем Дилан вновь потянулся за очередной игрушкой.

– Принеси мне, – медленно проговорил он, указав костью на себя, а затем с размаху швырнул ее вперед.

Только Икс-Ролди не побежал за ней, вытворив нечто неожиданное и удивительное; он сиганул с места вверх, схватив толстую кость зубами, и, приземлившись на землю, небрежно бросил ее к прозрачно-синей барьерной стене. Обрадовавшись своему же маневру, зверь ещё раз подпрыгнул, потом стал скрести когтистыми лапами по земле, выдергивая при этом зеленую траву, и хрипло поскуливать, мол, давай ещё – бросай скорее!

После увиденного Дилан ошарашено приоткрыл рот и тут же его закрыл, оглянувшись назад. У компьютеров никого не было – видимо, настало время обеда, – а это значило, что никто не поймал этот момент вживую.

– Офигеть можно! – воскликнул Дилан и приблизился вплотную к силовой завесе. – Да ты просто красавчик, дружище!

Икс-Ролди тоже сделал несколько шагов к ограде, облизываясь розовым языком и размахивая хвостом с заостренным кончиком из стороны в сторону. Просунув руку через стену лучей, Дилан погладил зверя по широкой бархатной морде, пока никто не видел. Иначе началось бы: « Да вы в своём уме?! Он же вас сейчас сожрет! » и так далее и тому подобное… С улыбкой на лице Дилан попрощался с Ролди, пообещав попозже с ним ещё поиграть, и навострился в соседний отдел, перед этим посетив кафетерий. Он взял с собой молочно-шоколадный коктейль и пошел дальше.

Ласс Шейн любезно предоставил своему единственному сыну пропуск четвертого уровня – всего их было пять – и, что довольно несуразно, внезапно предложил Дилану походить по разным отделам, посмотреть да все изучить, и в конце концов решить, где ему понравилось больше всего. В последнее время глава «Нервуса» вёл себя крайне странно, но замечал это, конечно, только Дилан, так как фокус необычного поведения изначально был направлен на него.

Стоило Дилану пройти один из контрольных пунктов отдела «Неврологии и психиатрии», его уши настиг приятный шум воды, исходящий от трехметрового водопада, расположенного у западной части по-исполински масштабного пространства. Это место называлось «Эллипсоид», и получило оно такое наименование, быстрее всего, из-за круглой формы сооружения и выпуклой стеклянной крыши. В центре гигантского зала находился буфет – постройка, овалом возвышающаяся над полом, а по радиусу от него все свободное место занимали миниатюрные столики и стулья, ну и парочка декоративных растений на высоких вазонах с деревянной фактурой.

Дилан сразу двинулся к водопаду, бросая мимолетные взгляды на «испытуемых» (так их назвали врачи, хотя по сути они ими и были), которые сидели за трапезой или прогуливались по территории. Этих людей было легко узнать по стандартной форме сине-черного цвета и маленькому круглому датчику на виске, собирающему психо-эмоциональные данные. У всех присутствующих тут мужчин и женщин без исключений обнаруживалось какое-нибудь психическое заболевание – собственно, на таких добровольцах тестировали лекарственные вещества, многие даже излечивались от своего проклятия и с миром покидали корпорацию «Нервус». Что становилось с теми несчастными, у кого от препаратов возникали осложнения и необратимые побочные эффекты – скромно умалчивалось. Впрочем, Дилан наизусть знал политику своего отца и в некотором роде принимал его точку зрения: прогресс всегда требует жертв. Жестоко, да, но люди сами знали, на что шли. К тому же все пациенты Испытательного центра так или иначе были нарушителями закона – самыми разными, как по роду преступления, так и по тяжести. Чаще тут встречались те, кого обвиняли в разбое или нанесении каких-либо увечий другим гражданам, нередкими гостями корпорации становились и убийцы, чью непричастность к содеянному оправдала болезнь, а следовательно, после полного выздоровления с них снималась вся ответственность, и они выходили на свободу, продолжая жить, как нормальные и добропорядочные люди. Конечно, в период величайшего прогресса было легко доказать, в каком случае всему виной явилось патологическое состояние психики, а в каком личное желание, прихоть, преступника. Последних с недавних пор собирались казнить посредством эвтаназии, оставалось только подписать парочку документов – и все, больше никому не выкрутиться благодаря своему душевному недугу. Дилан слышал, что в создании нового законопроекта как-то замешан глава «Нервуса», но в подробности особо не вникал, ибо Ласс Шейн всегда плотно контактировал с правительством и всеми его составляющими. Может, позже он спросит у отца об этом, а может, тот сам при определенном расположении духа решит поделиться некоторой информацией со своим сыном.