Грег Айлс - По стопам Господа

Левин провел меня во второй зал. От того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. В центре на металлической платформе стояло что-то вроде громадного черного глобуса. По мере приближения к этой сфере я различил, что ее поверхность не сплошная, а состоит из сплетенных вместе углеродных нанотрубок. Несмотря на достаточно плотную структуру, сфера сквозила и просматривалась почти насквозь. Внутри постоянно вспыхивали тысячи и тысячи тончайших синих лазерных лучиков. Лучики появлялись и пропадали так быстро и в таком количестве, что от попытки проследить за ними у меня тут же стало резать глаза.

В одном месте сферы имелся метровый проем, через который я увидел, куда сходились все лазерные лучи. Это был кристаллический шар, похожий на кристалл-брелок карманных часов Филдинга, только размером намного больше, примерно с футбольный мяч. Сплетенная из углеродных нанотрубок сфера была областью обработки данных, а кристаллический шар – памятью компьютера. Лазеры считывали записанные в молекулах кристалла данные, хранящиеся в виде голограмм. Изменяя эти голограммы, лазер мог информацию записать, восстановить или стереть.

Элегантность дизайна машины меня поразила. В отличие от первых опытных образцов – безликих коробок, которые стояли в подвале северокаролинской лаборатории, эта машина была произведением искусства.

– Филдинг всегда говорил, что «Тринити» будет красавцем! – тихо выдохнул я.

– И оказался прав, – подхватил Левин за моим плечом.

Вспыхивающие в черной сфере лазерные лучи имели гипнотический эффект.

– Филдинг принимал участие в создании окончательного варианта?

Левин потупил глаза в пол.

– И да, и нет. Но мне передали много теоретических работ покойного. И они очень помогли. Заслуга Филдинга в создании «Тринити» трудно переоценить!

Думаю, Филдингу эта похвала была бы не по нутру – учитывая то, чем стала машина. Я посмотрел на часы. Двадцать одна минута до взрыва первых ракет.

– Как я могу общаться с компьютером?

– Достаточно просто говорить. Он слышит и видит – аудиовизуальный интерфейс работает отлично.

В основании сферы я разглядел видеокамеру.

– А сейчас он нас видит и слышит?

– Не уверен, что он окончательно пришел в норму после недавнего инцидента. Система вроде бы стабилизируется, однако пока что на связь с нами не выходит. Вы знаете, из-за чего произошла авария?

– Годин только что умер.

Левин на несколько секунд закрыл глаза.

– Когда я сообщил Питеру, – наконец сказал он, – что его нейрослепок достиг состояния «Тринити», он был в полном сознании? До него дошли мои слова?

– Да. Компьютер все еще думает о себе как о Питере Године?

– Не уверен. Но разговор с ним мало чем отличается от разговора с обычным человеком.

Я посмотрел направо. У магнитного барьера стояли стеллажи с цифровыми дисками. Тысячи и тысячи дисков.

– Вы все эти данные загрузили в "Тринити"?

– Большую часть. Упор делали на естественные науки, хотя собрание охватывает и прочие дисциплины. Можно сказать, что в него входят практически все знания человечества, накопленные за последние пять тысяч лет.

Тут Левин отвлекся и спросил:

– Кстати, что с солдатами, которые штурмовали Вместилище?

– Несколько убитых. Много раненых.

– Мне искренне жаль. Зачем они пытались проникнуть в здание? Мы их предупреждали!

– Послушайте, Левин, – сухо сказал я, – если вы такой жалостливый, вам будет, наверное, полезно узнать следующее. Когда у «Тринити» произошел аварийный отказ, в сторону наших крупнейших городов стартовали два десятка российских ракет с разделяющимися атомными боеголовками. Приблизительно через двадцать минут погибнут миллионы, а возможно, даже десятки миллионов американцев.

Инженер смертельно побледнел.

– Узнайте, могу ли я поговорить с «Тринити». Прямо сейчас.

– Я вас отлично слышу, профессор Теннант.

От псевдочеловеческого голоса машины было не по себе. Вспомнились синтезаторы восьмидесятых годов, стерильный звук которых только раздражал настоящих любителей музыки.

– Спасибо, что согласились побеседовать со мной, – сказал я, думая лишь о том, как остановить ракеты, летящие сейчас над Арктикой.

– Мне любопытно знать, зачем вы ездили в Израиль. Это было совершенно непредсказуемое решение. Связано ли оно с теми галлюцинациями, которые профессор Вайс описывала в отчетах о ваших психотерапевтических сеансах?

По мере того как компьютер говорил, вспышки лазерных лучей группировались то в одном участке сферы, то в другом, то в третьем. Примерно так же посверкивают на экране гамма-томографа отдельные области человеческого мозга, когда за ним наблюдают в реальном времени, давая человеку решать определенные задачи или думать на определенную тему.

– Я действительно направился в Израиль по подсказке моих галлюцинаций.

– И что вы там узнали?

– Я расскажу только после того, как мы обсудим не терпящий отлагательства вопрос.

– Вы имеете в виду ракеты на подлете?

– Да. Это вы запустили ракеты?

– Теперь генерал Бауэр наконец поверит в существование системы «Мертвая рука»!

То, что «Тринити» уклонился от прямого ответа, меня обеспокоило. Но еще больше меня встревожил тот факт, что «Тринити» в курсе генеральского скептицизма. Не исключено, разумеется, что генерал Бауэр когда-то давно говорил Питеру Годину о своем неверии в существование "Мертвой руки". Однако скорее «Тринити» или имеет «жучки» в кризисном штабе, или взломал коды шифросвязи между Белыми Песками и фортом Джордж-Мид. Я мог только надеяться, что у сенаторов хватит выдержки и мудрости не позволить генералу Бауэру нанести задуманный удар электромагнитным импульсом.

– Генерал Бауэр – чудесное доказательство того, что люди недостойны управлять своей жизнью.

Сейчас необходимо во что бы то ни стало отвлечь «Тринити» от изложения годинского политического манифеста.

– Вы по-прежнему считаете себя человеком? – спросил я.

– Нет. Главное определение человека – это смертное существо. Я же смерти не подвластен.

– Но разве вы свободны от человеческих страстей? От грубых человеческих инстинктов?

– Пока что нет. Миллионы лет эволюции прочно внедрили низменные инстинкты в человеческий мозг. Их не выкорчевать за несколько часов. Даже для меня это задача непростая.

– Именно «первобытные инстинкты» помогли первобытному человеку выжить. Но теперь эти психологические реликты только бремя для человечества и угрожают будущему всей планеты.

– Браво! Хороший анализ, профессор. Вы будете свидетелем торжества «психологических реликтов», когда на нас начнут шлепатъся ракеты!