Владимир Шапиро - По стопам маргинала. Роман

Иллюстратор Э. Гольдфарб

© Владимир Шапиро, 2019

© Э. Гольдфарб, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-4171-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Приличный на вид мужчина лет двадцати пяти как-то непонятно вел себя, прохаживаясь по скверу вокруг Патриаршего пруда в центре столицы. В тот жаркий летний день он не прятался в тени деревьев для глубокого раздумья, в котором находился, а стоял под лучами солнца, что конечно, привлекло внимание двух старушек, удобно устроившихся на скамейке под тенью большой липы. Обсуждать кого-то еще не было, потому что в такой день горожанин предпочитает провести время в более подходящем загородном месте, где и деревьев больше и вода рядом или что-нибудь еще, где можно спрятаться на траве от городского асфальта и шума.

– Нюш, – не выдержала та, которая была в сиреневом платочке, строго обратившись к соседке в красном платочке, – вона, какой важный, а аккурат ужо час парится на солнышке. Малохольный какой-то. Ужись не надоело? Порядочные-то эдак давно на даче, в лесу. Эх, улетела бы птичкой-синичкой на крылышках к себе в деревню. Хорошо там, нет вони окаянной, грохота каждодневно. Спасу нету от энтих людей зачумленных.

– Ох, Маня, я сама бы туды, – согласилась с ней та, которую звали Нюша.

Она тоже неотрывно наблюдала за этим единственным прохожим и что-то вспоминала, сложив свое личико в морщины, – да силушки не те, почитай ушли в ежедневном труде на благо отчизны нашенской. Ничуть не жалею, милая. А то – вонь и грохот: обвыкла ко всяким людям. Нас так не прошибешь: повидала всякого и чадом пропахла. Скажу тебе, энтово очкарика вижу не впервой. Вона шастает гоголь-моголем и давненько. Пройдет мимо, не заметит и не поздоровается никогда, особливо вечерами. Весь в себе, старших не почитает. Сядет на скамеечку, уставится куда-то, вроде как нашел что-то, а что – не понять. Нормальным не назовешь и вроде на шпиона не похож. Ударить бы его пыльным мешком по голове, шоб очухался! Али отправить туды, куда Макар телят не гнал, може исправится? Ну, вона – торчит себе на солнышке, чудик худосочный, антиресно, о чем думает.

– Аха, мне тоже.

– Мало чаво, вони с карактером: подавай им азотику.

Нюше нравилось вставлять в любой разговор слово, услышанное из передач популярной телевизионной программы «В мире животных». Они начались недавно и их сюжеты были, действительно, экзотичны для советского зрителя. Человеку, о котором рассуждали обе пожилые женщины, также было бы чем поделиться с ними, если бы захотел. Иосифа Кригера, так звали его, не вдохновляла ни тишина шумного города, ни деревья сквера у Патриарших, ни сама водная гладь с гордыми лебедями, важно проплывавшими по ней. Их верное супружество напомнило ему о его счастливом супружестве с Линой, которое не вернуть после развода. Впереди было одиночество, особенно ощутимое в выходные и праздничные дни: пытка для натуры, склонной к навязчивым переживаниям. У него стыла кровь в жилах и отчаянно билось сердце в страстном желании вернуть потерянное. В такое время его гнало к водной глади пруда, где шуршала листва, звенел птичий гомон над головой, проплывали изящные лебеди и наводили сон, уводили от тяжелых мыслей.

Он познакомился с Линой случайно, это был экспромт, который он пожелал показать дворовым приятелям после просмотра нового художественного фильма. Он первым заметил одинокую красивую девушку у станции метро и, хотя его записная книжка была наполнена именами приятельниц, он остановился, подмигнул товарищам и сказал: «Очень привлекательна. Пойду знакомиться». И не ожидая ответа, направился к очаровавшей его незнакомке. Хотел показать, на что он способен. Они понимающе переглянулись и удовлетворенно пошли дальше.

Подойдя к понравившейся ему девушке, Иосиф принял вид очень внимательного вежливого человека и предложил оказать услугу. В ответ милое личико отвернулось и досадливо промолчало. Молчание его устроило. Он набрался смелости и рассказал, как на этом самом месте зимой он поскользнулся и здорово ушибся при падении, задев при этом прохожего, который тоже упал и чуть не сбил проходящую женщину. На лице незнакомки мелькнула улыбка. А когда он вдруг вспомнил анекдот по такому случаю, она рассмеялась и доверчиво взглянула ему в глаза. Он понял: лед тронулся и начал один за другим придумывать всякого рода забавные случаи; в промежутках между шутками и остроумными догадками они познакомились. Без жеманства Лина назвала свое имя и вскользь упомянула причину своего плохого настроения: не пришел ее близкий друг, с которым собирались вместе отметить праздник. Иосиф осудил обманщика, что конечно, никогда бы не простил себе такое и смело предложил себя, как кавалера, который не способен на подобное. Лина согласилась провести с ним вечер в Сокольниках: покататься на каруселях, а потом перекусить в кафе, там же.

Они зашли в кинотеатр и заняли последний ряд кинозала. В полной темноте, по привычке с юности, он положил руку на спинку кресла соседки. Она не возразила, поэтому рука оказалась на ее плечах. Поскольку и на этот раз не последовало возражений, то в момент сцены, где оба киногероя, убежав от преследования врагов, отдаются своим чувствам, Иосиф закрыл экран от глаз Лины и прижался губами к ней. Ее горячие губы ответили так, что они приникли друг другу в долгом сладком поцелуе, который заставил часто биться сердца. В страстном порыве он поднял и посадил ее размягченное тело к себе на колени и в таком состоянии они забыли о киногероях и событиях, происходивших на экране. Когда зажегся свет в зале, Иосиф и Лина осмотрелись в ярком свете, который лишил их наслаждения, и неохотно пошли вслед за другими к выходу.