Владимир Шапиро - По стопам маргинала. Роман

В автобусе он крепко держал ее за руку, было видно, что горел желанием мести художнику. Она с ужасом представляла себе, какие печальные последствия ждут ее в скором времени из-за этого визита и отчаянно искала выход из создавшегося положения. Вдруг вспомнила об отце, который тоже любил держать дочку за руку на прогулке, при этом у нее непроизвольно вырвалось: «папа». Услышав слово, понятное на многих языках, Марио немедленно ослабил хватку, изменился в лице и устремил на нее непонимающий взгляд. Она сразу поняла: сказано во время и к месту. Поспешно попросила: сначала посоветуемся с отцом. Он покорно согласился ехать домой, но сейчас же к ее отцу Давиду. Это был шанс, потому что была уверена: родитель устроит все дела, как не однажды делал прежде. Как потом шепнул ей отец, она попала в десятку, когда сказала Марио поехать к нему, посоветоваться. На Кубе тоже без согласия отца не решаются никакие семейные вопросы.

Давид умел находить компромиссы в самых сложных ситуациях. В ходе мирной беседы за столом с чаем и десертом, кубинец совсем успокоился, по-другому стал смотреть на Лору; очень уважительно обращался к Давиду. Особенно после того как узнал, что хозяин дома участвовал в разработке Международного проекта «Дружба», планировавший перекачку нефти из Советского Поволжья в Европу. Ведущий архитектор НИИ разъяснил ему перспективу дальнейшей доставки нефти на Кубу и этим привел гостя в восторг. Они совсем дружески расстались в прихожей; Марио уверенно сказал, что Мадонна накажет подлого художника, как она наказала богатых развратных американцев на Кубе за домогательства красавиц-кубинок. А Давид отечески погладил лацкан модного пиджака Марио и раcчувствованно произнес:

– Ты еще молод, ты не представляешь, какой опасности подвергал себя и свою карьеру, собираясь разобраться и посчитаться с кляузником. Этот художник засудил бы тебя, и никто не помог бы тебе. Так у нас. Поверь. Береги честь смолоду, а платье – снову, мы говорим. Забудь о нем. Приходи к нам, всегда будем рады. Желаю успехов!

Однако все пошло иначе: Марио стал редко встречаться с Лорой, а в гости вовсе перестал приходить. Да и свидания с ним были грустными, он быстро прощался с натянутой улыбкой, она уходила от него в подавленном состоянии. Мать забила тревогу. Давид, уже не веривший Марио, предложил выяснить его планы через Дину: у нее был давний друг, который учился с Марио. Однажды Дина привела к ним в гости Диего Тореса. После душевного разговора его убедили помочь им узнать об истинных намерениях сокурсника. Неделю спустя Диего позвонил и рассказал, что слышал, как Марио разговаривал по телефону с родителями на Центральном телеграфе. Он собственными ушами уловил фразу, в которой тот поклялся оставить Лору и найти себе новую подружку, «без истории». В порыве гнева Грета собиралась устроить скандал лжецу, но Давид предложил другое: поймать лжеца с поличным, а затем судить как растлителя несовершеннолетней. Тогда Лоре было семнадцать. И нашел повод для приглашения – их серебряная свадьба. С помощью Дины и того же Диего они сумели уговорить Марио прийти и отметить юбилей достойных родителей в их доме.

В разгар веселья позвали к телефону Давида. Немного поговорив, он суетливо сообщил, что должен срочно быть на совещании в Министерстве. Уехал с чувством крайнего огорчения. Вслед за ним поднялись Бенни и Пенни: они вспомнили, что «у них вечер встречи польских ветеранов войны в Театре Советской армии». Потом Грету попросили заменить на работе заболевшую швею, и гости стали расходиться. Артистично поднялся Фред, старший в семье, и поставленным голосом объявил, что идет на студенческую вечеринку в общежитии его Института и может взять с собой желающих. Все пошли с ним, кроме Лоры, у которой разболелась голова. Она перевязала голову полотенцем и ушла в спальню. Марио, под говорящими взглядами родственников и друзей, остался.

Он сидел в благодушном настроении, ни о чем-то думал, как вдруг из спальни раздался плачущий крик: «Ой, помогите, воды!» Марио растерянно вбежал со стаканом к Лоре и, взяв из ее протянутой руки сорванную повязку, смочил. Но едва приложил к ее лбу, как жадные руки обвились вокруг его шеи и притянули к себе, горячие губы коснулись его губ. Он ответил поцелуем и вновь ощутил желание. В страстном порыве они слились, забыв обо всем. Они не предполагали, что рядом в палисаднике ждут своего часа мать с дочерью Викой и соседка Варя со второго подъезда, заказчица швеи Греты.

Появившись на пороге незакрытой двери комнаты, они услышали глубокие вздохи из спальни и немедленно вошли туда. Грета изобразила возмущение и разразилась проклятиями в адрес чужеземцев, бесчестящих «наших» девушек. Вбежавшие на крик пожилые соседки, Нюша и Маша, в один голос заявили о своем отношении к нерусским и предложили позвать милицию, будут свидетелями. Вика собралась идти к телефону, но испуганный Марио остановил ее:

– Стойте! – подойдя к Грете, он встал на колени перед ней. – Я прошу руки вашей дочери. Клянусь честью офицера.

Мать суетливо оглядела присутствующих женщин и с вызовом спросила их:

– Как вы считаете, стоит мне судить развратника моей несовершеннолетней дочери или дать согласие на их брак и покончить с этим?

В ответ последовало молчание. Тогда Вика, поняв мать, вплотную подошла к багровому лицу Марио и внушительно произнесла:

– Мы тебе доверяли, считали порядочным. Но после всего этого нет тебе веры. Нужна гарантия от твоих командиров, что не обманешь. Понятно? Клятвы офицера оставь идиотам и своим приятелям. Все.

Марио тут же преобразился: поклялся сейчас же поехать в Посольство и добиться разрешения на брак у посла, с которым был знаком еще на Кубе, во время учебы. На лице Греты появилась снисходительная улыбка, сказавшая ему, что это именно то, что ждали от него. Сразу повеселев, кубинец поцеловал ей обе руки и обещал немедленно позвонить, как только окажется у посла. На прощание крепко обнял Лору, шепнул ей что-то и удалился. Он действительно позвонил, но речь его была путанной, потребовала вмешательства кого-то с той стороны. Солидным голосом, на очень приличном русском языке, тот объяснил условия, при которых кубинский офицер на заграничной службе в дружественной стране может получить разрешение на брак, что в рамках двухстороннего соглашения между СССР и Кубой. Короче, посоветовал подождать, в связи с необходимостью соблюсти определенные формальности. После этого им будет сообщен результат. И повесил трубку. «Чтоб ты скис!» – в сердцах воскликнула Вика.

Тем не менее Грета была удовлетворена; решила подождать развития событий, прежде чем предпринять какие-то действия. Таким образом, прошел день-два, неделя, но Марио не спешил с объяснениями: дважды позвонил, потом перестал. Обеспокоенный Давид обратился к руководству военной Академии, в которой ему коротко, по-армейски сообщили, что курсант Марио Санчес был отчислен после вызова на Кубу, поступившего из Посольства. Там ему тоже по-военному сообщили: офицер ВС Кубы вызван на родину для продолжения службы в армии. О намечавшемся его браке с российской гражданкой Лорой Цимер им было ничего не известно.