Валентина Спирина - Писатель года – 2020. Июль. Первая онлайн-премия «Писатель года» по версии группы «Территория Творчества»

Я в шоке от услышанного сидел на месте, словно облитый помоями. Краем сознания лишь отметил, как опустело сразу несколько кресел вокруг меня. У меня ведь тоже есть сестра. Вся моя юность была положена на алтарь её благополучия. Сколько же раз моя мать высказывала, что родила меня просто, чтобы с дому свалить. Родила меня для моего отца, чтобы расписаться с ним, съехать из родительского дома и жить, как Ей хочется. Сама же она всегда мечтала родить себе дочку. И воспитать из неё настоящую принцессу. Вот так я в свои четырнадцать лет стал личной прислугой-рабом у собственной младшей сестры. Нет желания говорить за неё гадости. Да она росла капризной и избалованной. Да что там говорить… Она до восьми лет даже хлеб была не способна себе отрезать. Всё делалось за неё и не приведи господь отказаться ей прислуживать. В лучшем случае мне просто устраивали дикую истерику. В худшем выгоняли с дракой и швырянием посуды из дому только чтобы уже босого и морально опустошенного через пять минут вернуть назад. Дескать, я её позорю перед соседями. Однажды я отказался вернуться. Был готов жить в подвале лишь бы только не в таких уродских условиях. Но меня вернули, пригрозив придушить мою кошку и сжечь мои книги. Книги… эта была моя единственная возможность сбежать от реальности. Я читал много и запоем. В каждую свободную минуту и берясь даже за самую низкооплачиваемую подработку только чтобы выкроить хоть чуть-чуть на новую бэушную книгу. Помню, был в моем городе магазинчик, который за полцены принимал книги и перепродавал их с символической накруткой.

Я мог прочесть свыше двухсот страниц за день, делая при этом дела по дому. Я фактически вырос на книгах. Во многом мой характер формировался из образа тех или иных понравившихся мне героев. Не всегда положительных. Но даже у них было понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо…

Возможно кто-то на моем месте стал бы пить или хуже того наркоманить. Может быть, и я был бы не исключением, если бы не бабушка. С самых ранних лет она вбивала мне в голову то, как это плохо. Сколько раз я видел то пьяного дядьку (маминого младшего брата), то обчумыженных знакомых после клея или конопли… Я столько раз видел, как вроде бы неплохие люди деградируют буквально на глазах с одной единственной банки «Ягуара» что сама мысль выпить и курнуть даже просто обыкновенную сигарету за компанию, уже вызывала у меня рвотные позывы от отвращения.

Сцена снова преобразилась. Марионетка, сидящая за письменным столом и какой-то удивленный окрик его матери:

– Ты живой там? Выйди в прихожку, тут к тебе пришли. Говорит, что твоя сестра.

Марионетка, вздрогнув, чуть ли не повис на своих нитках. Неведомый кукловод, поняв свою оплошность быстро дергая за веревочки, вывел чуть пошарпанную шарнирную куклу в соседнее помещение ранее скрытое от зрителей занавеской. Там на фоне нарисованной входной двери стояла невысокая белокурая девочка.

Кто-то в зале прокомментировал про рояль в кустах. Да уж… Мне такое знакомо. Моя сестра по отцу нашла меня сама. До последнего не знала что у неё есть старший брат пока сама не залезла в отцовские документы и не нашла там запись о детях в его паспорте. В тот период она жила в другом населенном пункте, но спустя какое-то время так сложились обстоятельства, что она с родителями переехала в мой город и по случайному стечению обстоятельств поступила в одну школу со мной. Моя классная руководительница, увидев схожесть фамилии и отчества, дала мой адрес и вот мы встретились. Что сказать. Поначалу было непросто привыкнуть к мысли, что у меня есть ещё одна сестра помимо младшей. После смерти бабушки я был словно в раковине. На меня всем было плевать и это сильно сказалось, что на моих оценках, что на моем умственном развитии. У меня была заторможенность в развитии. Не врожденная как он бывает, а просто, потому что мной никто не занимался в тот момент, когда мне это было нужнее всего. А тут мелкая шмакодявка, которой всего одиннадцать лет от роду и при этом взрослее пятнадцатилетнего лба вроде меня. Сестра могла в свои одиннадцать вести разговоры с взрослыми на равных чем поражала всех и даже смогла к моему удивлению завоевать искреннее уважение моей матери. А это уж поверьте мне, дорогого стоит.

Сцена менялась несколько раз. Школьные будни Марионетки, прогулки с новой сестрой и его едкие комментарии в адрес куклы. Но что характерно замечания были уместными, и кукла старалась корректировать свои действия под критикующим взглядом маленького белокурого чертенка. Не знаю, зачем, но этой маленькой актрисе в прическу вставили пару декоративных рожек. В прочем это смотрелось мило. Так и хотелось её погладить, словно пушистого котенка. Показали сцену знакомства с отцом. Сначала казалось, что Марионетка что-то ему сделает. Ударит или ещё что. Но к удивлению позволил невысокому мужчине в очках его обнять.

Прикрыл свои глаза. Не люблю подобные картины. Словно смотришь на чужую жизнь, даже если и у самого было нечто подобное. Чувство будто я у кого-то что-то украл и теперь пытаюсь это примерить на себя, но вот только скажем так… «не мой фасончик»…

Сцена опять преобразилась и до зала доносится шум рынка. Ага… Прилавки и ларьки с павильонами. И Марионетка, быстро перебирающая ногами из одного конца сцены в другой, чтобы перенести то коробку, то баул, то ещё какою-то дрянь.

Понятно. Грузчик. Ну многие с этого начинают. О! А это разве не та актриса, что играла роль его первой любви?

На сцену под ручку с каким-то парнем вышла та самая девушка из первых актов пьесы. Видно, что у неё под платьем объемная подушка. Видимо это должно говорить зрителю, что она в положении. Её парень уходит в сторону, а девушка перехватывает Марионетку за одну из его веревочек начинает ему петь красивым сопрано про то, как ей нужна денежка на продукты и сигареты для её гражданского мужа, а то его начальник кинул, а курить и кушать хочется, а ещё она, дескать, в положении и потому войди в «положение».

В зале народ уже откровенно начинает плеваться ядом и я, в том числе не исключение. Однако же Марионетка, всё так же молча, и безропотно достает, непонятно откуда взявшийся кошелек и буквально вытряхнув в протянутую руку девушки его содержимое не глядя, швыряет свой бумажник себе куда-то за спину. Девушка, стыдливо покосившись на своего «мужа» уходит, а Марионетка переходит в ларек. Передняя стена ларька откидывается и зрителям видно как кукла, обхватив себя за плечи, сползает на пол и в бессилии начинает биться затылком об стену позади…

В зале тишина. Все смотрят в гробовом молчании. Кто-то, не выдержав, уходит всё так же, не проронив и звука. К Марионетке подходит пожилой мужчина с греческим профилем лица и неумело пытается погладить его по голове.