Николай Сапрыков - Следящий за горизонтом

– У меня своя градация. А тебе бы подлечиться что ли, – Майкл ухмыльнулся.

– Ты наверно думаешь, что ты с краешку уживёшься? Нет, нет и ещё раз нет. Так не бы-бывает. Поэтому знаешь что? – Мислав приблизился почти вплотную к Майклу, награждая его ароматами дешёвого бренди и сырой земли, – надо готовиться. Как делаем я… и Фрэд, другой Фрэд из тринадцатого дома. Или тот коренастый южноамериканец, богатейка, из вашей лаборатории.

– Что с женой и двумя дочками? Его зовут Энцу.

– Да, Энцу. Мда, – заикнувшись, Мислав продолжил, – ну и имечко… У этого Энцу, поговаривают, бункер отделан по последнему слову моды и техники! На случай непредвиденных обстоятельств, так сказать. Неспроста ведь. Ворует, небось, столько, что ещё на три хватит.

– Да что всё это значит?

– Это значит, что тебе стоило бы немного оглядеться. Вокруг тебя ничего не происходит только потому, что тебе ничего не интересно. Придёт время, и этим воспользуются, – Мислав попытался убить мошку, усевшуюся ему на плечо. – Ты не сможешь просто наблюдать, когда начнётся истребление – ты будешь жертвой.

– Это занимательно, – Майкл опустил глаза.

– А Энцу твоего, вечно крутят по городскому телевидению. С ним давно всё ясно.

– Не смотрю телевизор, – раздражённо повторил Майкл.

– Так и умрёшь дураком.

– Приходи в себя, Мислав, а мне пора. – Майкл сел в машину и приоткрыл окно.

Салон автомобиля пропах духами жены. Лишь только этот аромат перебил зловония, что исходили от Мислава, как Майкл снова почувствовал себя лучше. Он на какие-то пару секунд задумался о том, как ему повезло жить с этой женщиной. Улыбаясь своему отражению в зеркале заднего вида, Майкл воткнул первую передачу. «И насколько бредовые мысли у этого хорвата».

– Задумался бы ты хоть ра-раз, к чему мы идём. Тогда бы ты меня понял. – Мислава порядочно водило из стороны в сторону с каждым новым шагом от автомобиля.

– Существуем в таком виде, а там посмотрим, – неуверенно проговорил Майкл.

Приведя в движение старенький Форд Скорпио, Майкл включил радио, и, усевшись поудобней в водительском кресле, начал напевать мотивчик, который крутился у него в голове с самого утра. В сочетании с Элвисом Пресли, что звучал из радиоприёмника, звуковой фон создавался, мягко говоря, специфический.

…3.3

В архиве на удивление с самого начала рабочего дня тишина и покой. А если учитывать тот факт, что Майкл внёс все изменения в справочно-информационный реестр о составе и содержании документов архива ещё в прошлую пятницу, всё свободное время он мог уделить чтению.

Совсем недавно он начал читать очень интересный труд по психологии от Карла Юнга и Мишеля Фуко. Достаточно сумбурное повествование о жизни нервных расстройств и психических заболеваний, но от того не менее захватывающее, нужно признать. Полностью увлеченный книгой, Майкл просидел около трёх часов в одной и той же позе за рабочим столом. Лишь когда глаза порядочно устали, он решил ненадолго оторваться от книги.

Помещение архива представляло собой широкое пространство, заставленное стеллажами с документами, что образовывали обособленный лабиринт. На пятаке возле самого входа особнячком располагалось рабочее место архивиста: стол, стул, пара настенных полок, компьютер с несколькими отдельными жесткими дисками, подключёнными к общей виртуальной системе. В смежной коморке за дверью стоял блок сервера, на боковой стенке которого большими печатными буквами красовалась аббревиатура «РОД»

«РОД» была одной из самых крупных организаций в стране, основными сферами деятельности которой были недвижимость и медицина. Вообще они много где преуспели, но достижения именно в этих областях позволяли им всегда оставаться на слуху. Они были под стать Кока-коле по популярности, по крайней мере, для этого города. Вы могли так никогда и не попробовать кока-колу, но не знать о ней было невозможно: из каждого второго угла трещал фирменный слоган, а перед глазами всегда висел логотип.

И конечно, как и вокруг любой гигантской корпорации, вокруг «РОД» ходили разные, мягко говоря, неоднозначные слухи. Большинство из которых были связаны с лабораторией Флеминга, в которой трудился Майкл.

Одним из таких слухов было то, что якобы под ширмой добродетели и покровительством первых лиц на протяжении более года лаборатория, как и весь комплекс, разрабатывала всякого рода биологическое оружие. Даже в столовой этого же комплекса, где приём пищи совершался исключительно сотрудниками, можно было уловить перешёптывания на подобные темы.

Верить в подобные россказни было не в правилах Майкла, но раз за разом очередная конспирологическая теория неминуемо откладывалась в его голове. Бывало, в свободное от работы время, имея доступ к большинству документов, Майкл рыскал по стеллажам в поисках подтверждений наличия скрытой деятельности компании, но ничего, хоть мало-мальски напоминающее подозрительное содержание, он найти так и не смог.

Все разработки, что велись данной структурой и с которыми соприкасался Майкл, были направлены на достижения благих целей: излечение рака, регенерации всевозможных клеток, более эффективные способы борьбы с широко известными заболеваниями и т.д. Из последнего – работы по исправлению «ошибок» иммунитета, снижение гиперчувствительности организма на отдельные вещества. Майкл не так давно обрабатывал данные с результатами очередных экспериментов.

Спрятав книгу в выдвижной ящик своего стола, Майкл вышел из архива, заперев за собой дверь, двинулся вверх по пролёту лестницы. Чтобы дойти до ближайшей уборной из подвальной части помещения, нужно было подняться на второй этаж, пройти по коридору налево и, минуя конференц-зал, свернуть ещё раз налево. «Неужели нельзя было соорудить хотя бы одиночный санузел на уровне подвальных помещений», – размышлял Майкл. Помимо архива тут располагались и склады, и дебаркадер, и гардеробы. И всему персоналу этого уровня нужно было тащиться на второй этаж.

Поднявшись по пролёту комплекса, Майкл уловил восклицания местных лаборантов. В одном из помещений вёлся оживлённый спор. Уставившись в самую дальнюю точку коридора, в том самом месте, где располагался следующий указатель, Майкл начал непроизвольно прислушиваться. Спор, как ни странно, был не о результатах очередных исследований, не о придурке начальнике и даже не о смысле жизни.

Мораль современного общества, вот о чём шла речь. Все участники дискуссии, а судя по голосам, их было не меньше четырёх, приводили всё новые и новые доводы в пользу устаканившихся правил жизни, моральных принципов и человечности. Говоря обо всём этом, один из них раз за разом обращал внимание на «испорченность» отдельных каст, и о невозможности исправления этой испорченности, которая проявлялась в невежестве и необразованности. Тон дискуссии поднимался с каждым новым доводом и перечисление факторов влияния продолжалось.