Дмитрий Видинеев - Изнанка

Борис решил, что это мираж, однако сомнения одолевали. Небо было равномерно серым и в нём – бледное пятно мало похожее на солнце. Всё было не так. Всё было до ужаса неправильно. В голове роились вопросы, на которые не находилось ответов.

Медленно, как зомби, подошел Виталий. Они долго стояли и смотрели на чёрную пустыню, не в состоянии пока произнести ни слова.

– Что это? – наконец, тихо спросил Борис.

Виталий тяжело вздохнул.

– Точно не знаю.

– А не точно?

– Я… я сначала должен кое в чем убедиться. А пока… пока не спрашивай, Борь. Я хочу пить, и мне нужен аспирин.

Борис подумал, что нужно бежать к железной дороге, ведь состав сошёл с рельсов. Нужно бежать к тёте Ире. Как она всё это пережила? А ещё Марина с дочкой… Их дом рядом, значит, сначала к ним!

Откуда-то донесся женский крик, к нему присоединился мужской, на повышенных тонах, голос. Деревня оправлялась после шока, чтобы скоро ввергнуться в еще больший шок.

– Где дом Марины?

– Пойдем, – вместо ответа сказал Виталий и быстро зашагал по грунтовой дороге.

Едва они вошли во двор, как им навстречу выбежала из дома Марина. Вид у нее был растерянный.

– Капелька! – выдохнула она. – Я… я не смогла вызвать «скорую». Телефон не работает!

– Что с ней? – встревожено спросил Виталий.

– Не знаю! Она сознание потеряла и… и я не знаю!

Вслед за Виталием Борис взбежал на крыльцо, на ходу вытаскивая из кармана сотовый. Включил его уже в прихожей и сразу же понял: ни в какую «скорую» позвонить не получится, значок вверху экрана показывал, что сигнал отсутствует.

– Со связью что-то, – нервно сказал он.

Марина застонала, в отчаянии запустив пальцы в свои короткие каштановые волосы.

Капелька лежала на диване в гостиной, на ней был джинсовый комбинезон, голова девочки покоилась на маленькой цветастой подушке с бахромой по краям. Капелька дышала ровно и, казалось, что она просто спит и, судя по тому, как еле заметно подрагивали веки, видит сны.

– Что с ней? – надломленным голосом сказала Марина. – Она не просыпается. Я трясла ее, трясла… что только ни делала. Нужно вызвать «скорую», сейчас же. Или… или отвезти в больницу! Нужно что-то делать!

Виталий с виноватым выражением на лице посмотрел на нее, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не нашел слов.

– Что?! – выкрикнула Марина. В ее карих глазах дрожали слезы, взгляд скользнул по лицу Виталия и остановился на запекшейся крови, которая окрасила его усы и низ бороды в бурый цвет. – Что происходит? – она вздрогнула и резко указала пальцем на окно. – Что это вообще было? Почему вы молчите, черт бы вас побрал?!

– Послушай, Марина… – начал Борис и тут же запнулся. Мысли путались. До такой степени сбитым с толку он не чувствовал себя еще никогда. Ну как ей объяснить, что непонятно отчего поле взяло да превратилось в чёрную равнину?

– Да говорите же! – с гневом воскликнула Марина. Ее губы задрожали, по щекам потекли слезы.

– Что-то случилось, – потупил взгляд Виталий. – Что-то плохое.

Марина теряла терпение. Она нервно размазала пальцами слёзы по щекам.

– Что-то плохое? Я не… я не понимаю!

Внезапно у Бориса возникла пугающая догадка, от которой даже дыхание перехватило. Догадка на грани убежденности. Сознание буквально взорвалось безжалостной мыслью: «Небо – чужое! Чертово серое небо – чужое!» Что-то внутри него отчаянно противилось этому выводу, выдвигая простой, похожий на детский каприз, аргумент: «Этого не может быть!»

– Я сейчас, – отстраненно сказал Борис.

Он стремительно покинул гостиную, чувствуя какую-то глубинную дрожь не только в теле, но и, казалось, в сознании.

– Борис! – со смесью возмущения и обиды выкрикнула ему вслед Марина, а Виталий покосился на занавешенное тюлью окно и поджал губы.

Борис выскочил из дома, посмотрел на крышу. Прикинул и понял, что взобраться на нее не составит труда, благо мышцы после фантасмагории уже пришли в норму.

Он взобрался на перила крыльца, ухватился за карниз, подтянулся и, кряхтя, влез на навес.

«Пусть догадка не подтвердится! – как заклинание мысленно твердил Борис. – Пусть не подтвердится!..»

С навеса он полез на двускатную, покрытую рубероидом, крышу и дополз до самого верха. Высота была не бог весть какая, но и ее хватило, чтобы убедиться: догадка верна! Но одно дело предполагать, а другое – увидеть собственными глазами.

Увидеть и не поверить собственным глазам.

Чёрная пустошь. Она была всюду. Она простиралась на север, юг, запад и восток до самого горизонта. Она казалась одним целым с мрачным небом и давила на сознание своим, будто застывшим во времени, однообразием. Но главное, что она вообще была, существовала. Неотвратимый факт, от которого рождались мысли о безумии. И в этой пустыне, как остров – кусок нормального мира. Примерно полуторакилометровый ровный круг с размытыми границами. Вытаращив глаза и открыв рот от изумления, Борис крутил головой, осматривая то, что попало в круг: с десяток домов, пруд, часть железной дороги… Тут его взгляд задержался. Борис заметил за рядами кленов перевернутые товарные вагоны. Он испытал некоторое облегчение, ведь катастрофа случилась не с пассажирским поездом.

Вздохнув, Борис продолжил осматривать «остров». Участок поля, небольшой подлесок справа…

Он услышал урчание двигателя и оглянулся на звук. С одного из дворов выезжал желтый автомобиль.

«Недалеко же он уедет», – подумал Борис.

Машина рванула в сторону «железки», поднялась на пригорок и остановилась. Из нее вышел мужчина в кепке. Несколько секунд он стоял, глядя, очевидно, на покореженные вагоны, а потом схватился за голову. Борис вполне мог себе представить, что сейчас чувствует этот человек.

Откуда-то донесся плач, перемежающийся с причитаниями. Пискляво затявкала собачонка. Борис посмотрел на небо. Оно казалось неестественно низким, будто прозрачный потолок гигантского павильона. Серое, но без всякого намека на дымку облаков.

«Здесь соприкасаются миры», – вспомнил он слова Виталия.

И как же тот оказался прав! К несчастью – прав, чёрт бы его побрал. Миры соприкоснулись, и это было какое-то безумие в чистом виде. Борис ударил кулаком по поверхности крыши. Злость накатила. Злость на чёрную пустыню, на бледную блямбу-солнце в сером небе.

Борис сделал три глубоких вздоха, успокаиваясь, и начал спускаться с крыши. Все что нужно он увидел и теперь одно знал точно: никакая «скорая» к Капельке не приедет. Никто не приедет и никто отсюда не уедет. Ведь вокруг – пустота!

Все что увидел, Борис рассказал Марине и Виталию. Рассказал как есть, просто констатируя факт. Закончив, он испытал те же чувства, что, должно быть, испытывает врач, выложивший пациенту об обнаруженной у того опухоли мозга.