Майкл Мар - Всё о моих демонах

– Видимо у Вас боязнь высоты и синдром внезапной панической атаки. Слава Богу, сейчас есть множество препаратов, способные подавить эти симптомы. Например, я могу вам порекомендовать…

– Те транквилизаторы, которые вы продаёте через ваших дилеров? И производите в своей небольшой лаборатории? – спросил я, не дав ему закончить фразу.

– Что простите? – он удивлённо переспросил меня.

– Вы слышали меня. И прекрасно поняли о чём я. Если конкретнее, о вашем небольшом предприятии. Которое помогло приобрести вам множество благ для существования. Я говорю о вашей лаборатории по производству наркотиков, которые вы потом продаёте вашим же клиентам и крепко на них подсаживаете.

Я закончил фразу с лёгкой улыбкой на устах и с радостью увидел это знакомое выражение лица. Как же часто мне приходилось лицезреть это. Люди стараются придать ему удивлённый или даже возмущённый вид, пытаясь показать, что они и понятия не имеют о чём речь. Но глаза. В глазах виден страх. Страх, что их поймали, что тайна их раскрыта. Доктор Хаймс, человек который обучен управлять своими эмоциями, и умеет манипулировать людьми. Но не в этот раз. Ибо защита его была сломлена, стоило мне лишь упомянуть о его собственном страхе.

– Извините, но я совершенно не понимаю о чём Вы, – возмущённо заявил доктор и вскочил со своего кресла.

– Спокойно, доктор Хаймс, присядьте. Я вас ни в чём не обвиняю. И с уверенностью заявляю Вам, что я не из полиции, – после этой фразы, стало заметно, как он немного расслабился, – я просто хочу с вами поговорить.

– И о чём же? Кто вы такой?

– Речь идёт о небольшой услуге, которую вы можете оказать моим знакомым. А кто я такой…это, честно говоря, не так важно. Важно то, что бы такой человек как вы, не создал сам себе проблем и не стал врагом тем людям, которые могут стать вашими друзьями. И поверьте, ваши потенциальные друзья не хотят, что бы Вы попали в тюрьму или у вас отобрали лицензию, имущество, семью, в конце концов.

– Я всё понял, – доктор поднялся из своего кресла, подошёл к столу, открыл ящик и вытащил из него чековую книжку. – Сколько?

– Сколько, что?

– Сколько денег вы хотите? И ваши друзья.

– Саймон, дорогой, могу я вас называть Саймон? Сделайте милость, не обижайте меня. Разве я похож на типичного вымогателя? И разве типичный вымогатель мог бы узнать столько о вас, несмотря на все меры предосторожности, предпринятые вами. Заверяю вас, мне не нужны ваши деньги. Речь идёт о небольшой профессиональной услуге.

– Хорошо, – Ответил доктор, затем убрал чековую книжку на место и открыл другой ящик. Достал Remmy Martin XO и наполнил половину стакана содержимым из бутылки. – Будете?

– Нет, спасибо. В другой раз. Хотя, почему бы и нет, – чуть подумав, отвечаю я.

Пока доктор наливал нам коньяк, я по своей привычке представил, как будто это сцена из фильма. Мои глаза превращаются в объектив камеры. Я выхватываю детали, навожу фокус, снимаю наш диалог из-за плеча, а в тот момент, когда доктор подходит ко мне, представляю, что съёмка ведётся сверху. Затем наши руки крупным паном, в момент передачи бокала с коньяком и вновь в кадре моё лицо.

– И так, давайте перейдём к делу. Что вам всё-таки нужно? – говорит он, вновь усаживаясь в кресло.

– Как я уже сказал, нужна ваша профессиональная услуга. На следующей неделе, вы будете независимым экспертом на одном слушании. Вы должны дать показания, что экспертиза выявила невменяемость подсудимого.

– Вот оно что. Боюсь я не в силах вам помочь. Дело в том, что все тесты и обследования уже сделаны. И они показали, что подсудимый абсолютно адекватен. К тому же, я в комиссии не один.

– Я ознакомился с результатами. Но уверен, такой специалист как вы, найдёт лазейку. У вас должны быть зацепки. В конце концов, мы в той или иной степени все больны и у каждого из нас есть свои фобии и болезни. Например, о вашей мы знаем. А на счёт коллег не беспокойтесь. Не сомневаюсь, что они пойдут вам на встречу. Вы же старые друзья, ещё по колледжу.

– Вы понимаете, что они могут назначить другую комиссию и правда откроется. Тогда я лишусь лицензии, а ваш друг будет признан виновным.

– Тогда вам необходимо быть очень убедительным и сделать всё возможное, что бы ваше заключение, было убедительным и не подвергалось проверки. Согласитесь, у вас хороший стимул. Просто представьте, если вы ошибётесь, то на месте подсудимого вскоре окажетесь вы сами. Так, что я вам настоятельно рекомендую хорошенько подготовиться. У вас не так много времени.

– Видимо, это и есть та самая безвыходная ситуация.

– От этого никто не застрахован. Тем более, я предлагаю вам помощь. В наше время это большая редкость, согласитесь.

– Хороша же помощь шантажом.

– Доктор, не стройте из себя невиновного. И скажите спасибо, что говорю с вами я. Для вас могло бы обернуться всё гораздо хуже. К вам могли бы прийти пару здоровых амбала, разнести весь офис, засунуть вашу голову в аквариум с рыбками и держать её, пока вы бы не согласились на всё. Я же предлагаю вам помощь и дальнейшее содействие, если вы, конечно, согласитесь оказать услугу.

– Как я полагаю, это то, что меня ждет, если я отвечу отказом. Амбалы, аквариум.

– Нет. Боюсь если я уйду с отрицательным ответом, вас ждёт гораздо худший исход. Который будет касаться не только вас, но и всей вашей семьи. – произнёс я с абсолютно стеклянным взглядом.

Как же я ненавижу включать такую сволочь и угрожать напрямую. Но иногда это единственный выход, когда встречаешь таких слепых идиотов на своём пути. Спустя минуту абсолютного молчания, доктор посмотрел в мои глаза и произнёс:

– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Я сделаю всё что нужно и что в моих силах, разумеется. Но вы должны поговорить со своим другом и передать ему вот что…

В течении нескольких минут, доктор давал мне ряд определённых указаний, которые я должен передать клиенту и выписал рецепт на одно очень сильное успокоительное. По-моему его дают лошадям. Как только он закончил, я сразу расслабился и обрадовался тому, что эта встреча не заняла у меня так много времени. Я поднялся с кресла и направился к двери из кабинета.

– Скажите, а вы знаете, в чём обвиняют этого человека? – бросил доктор мне вдогонку.

– Да. Разумеется. – ответил я и медленно повернулся.

– И вы же знаете, что он абсолютно здоров? И какие страдания он причинил тем людям?

– Знаете, я всё же не совсем уверен, что он здоров, если учитывать, что он сделал.

– И у вас не взыграло чувство справедливости? Вы не боитесь, что он или подобные люди ему могут ходить по улицам. Вы не боитесь за своих детей или родных?

– Для моего чувства справедливости, мне слишком хорошо платят. Родных и детей у меня нет. А за себя не волнуйтесь, за вами присмотрят.