Василий Романовский - Сила обстоятельств

Потом началось твориться что-то такое, что я перестал все понимать. Моему отцу это не могло бы даже присниться в самом дурном сне. Не стало Великого и Нерушимого Советского Союза. Азербайджан превратился в самостоятельное государство с собственными границами, а президентом стал Эльчибей.

Честно говоря все эти изменения меня не слишком волновали. Политика не была моей стихией, а знание языка и обычаев уравнивали меня с другими.

Но однажды ночью мне пришлось сделать свой выбор.

Володя несколько раз пытался завести со мной разговор, но едва вопрос касался политической обстановки, я под любым предлогом старался прекратить его.

Около полуночи к нам неожиданно пришел Рашид с двумя мужчинами. Рашид был хмур и избегал смотреть мне в глаза, говоря односложно. Его спутники только поздоровались и отказались от чая, который предложила Анна.

Скорее всего для того, чтобы быстрее сбросить груз с души, Рашид сразу приступил к делу:

– Шурик, ты знаешь, что для меня как брат, – глухо говорил он, – Мы с тобой вместе выросли в одном дворе, а потом вместе колесили по стране. Мы хорошо знаем друт друга… Но пока мы ездили, здесь слишком многое изменилось… Это все, что я могу сделать для тебя, как для брата…

С этими словами Рашид положил на стол пачку зеленых банкнот.

– Что это? – улыбнулся я, все еще ничего не понимая.

– Сейчас Володя подпишет необходимые бумаги и продаст квартиру за 5000 долларов, а рано утром за вами заедет фура. Берите только самое необходимое. Вас довезут до Ростова-на-Дону, сохранив все, что вы захватите с собой. Но пойми, что "фура" не резиновая, да и для вас нужно место и для товара. Все тяжелые вещи оставьте…

–Но это же грабеж, Рашид… – возмутился я.

–Ты ничего не понял, Шурик, – сказал он слегка, качая головой,-Здесь слишком многое изменилось. Завтра или послезавтра вас просто выгонят из квартиры, а вы будете рады унести ноги. Это не шутка, Шурик. Конечно, ты можешь остаться. У тебя здесь много друзей. К сожалению, это относится в основном к Володе. Но вы одна семья. Продать сейчас квартиру и уехать – это лучший вариант…

– Я примерно этого ожидал, – неожиданно для такого разговора спокойным тоном с грустной улыбкой сказал Володя Акопян, – Я не один раз пытался поговорить с тобой, Шурик, но ты все время избегал этого разговора. За всей суетой ты, Шурик, забыл, что я армянин, а Анна – русская. Мне уже не раз, правда пока в деликатной форме, намекали, что лучше вернуться на свою историческую родину. Но там меня никто не ждет. В то же время, пока не уляжется вся эта пена, здесь нам не будет места. Рашид во всем прав. Он сказал правду, что пришел к тебе как брат и пытается сделать для нас все возможное. Многие армяне уже бежали из Баку, не взяв с собой ничего. Я тоже думал об этом, но не знал, куда ехать. Может быть нас приютит Ольга Ивановна....

Вспоминая о себе, я забыл вспомнить, что все близкие родственники Володи погибли во время трагического землетрясения в Армении. Конечно, ему ,чувствовавшему себя все эти годы главой и опорой семьи, не очень хотелось ехать и просить убежища у тещи. Но в то же время Володя чувствовал ответственность за свою семью.

Предложение Рашида было принято.

Не стоит больше останавливаться на этой бессонной для нас ночи.

Но все это было только прелюдией для моих злоключений. Я не мог оставить Володю и сестру и должен был хотя бы проводить до Ростова, еще не зная, останусь там или нет.

Так я оказался в родном доме отца, где теперь была хозяйкой моя тетя, Ольга Ивановна Северцева.

Глава 2

Я прикурил новую сигарету.

На предыдущем, основном этапе своей жизни я останавливался коротко лишь для того, чтобы понять, каким ветром меня занесло сюда. В принципе, я мог бы только сопроводить семью Акопян до Ростова и, убедившись, что они благополучно добрались, немного погостить у тети, а потом вернуться в Баку. Правда, мне пришлось бы жить в общежитии, где я был прописан. При начавшейся хаосе на всем постсоветском пространстве получить новую квартиру было не реально. Но также я не знал, что будет с работой. Во всяком случае, возможно в спешке, Рашид не сказал, что будет ждать своего напарника, хотя, в принципе, предложение покинуть Баку ко мне лично не относилось. При моих внешних данных и знаниях обычаев и языка я легко мог бы сойти за своего.

Не знаю, как бы сложилась моя судьба, если бы я вернулся в Баку, хотя теперь я и в этом случае сомневался в успехе. Я был не приспособлен к этой жизни. Но в ту памятную ночь я был потрясен, впервые поняв, что людей, имевших одинаковый паспорт Гражданина СССР стали четко делить по национальности, а не на плохих и хороших.

Так я приехал и остался в Ростове. Не могу сказать, что родной город, в котором я родился, встретил меня, как "ПАПА".

Глаза Ольги Ивановны светились счастьем. Пока до ее сознания дошло только то, что единственная дочь с внуками вернулись в родной дом навсегда. Все мы немного эгоистичны и прежде всего видим свой интерес. Тетя Оля улыбалась и плакала, гладя внуков и слушая Анну. Только потом до ее сознания дошло сколько пришлось пережить и потерять ее дочери и зятю. До этого, во время отпуска она приезжала погостить в Баку, а поэтому сначала с трудом воспринимала рассказы дочери о происшедших изменениях..

Дом, отстоявший почти век, и небольшой флигель во дворе требовали ремонта. Да и сам двор был в довольно запущенном состоянии. Что могла сделать одна женщина пенсионного возраста, которая к тому же жила от встречи до встречи с дочерью и внуками и еще не решила, где будет доживать свои дни…

Ремонтом взялся руководить и выполнять основные работы я. Володя, не смотря на свой музыкальный талант, был, как говорится, "не от мира сего", а тем более не разбирался в ремонтных работах. Как и остальные, он попал в число подсобных рабочих у меня.

Конечно, мы не замахивались на капитальный ремонт, но освежить дом покраской, подправить забор и сделать косметический ремонт было в наших силах. Погода благоприятствовала нам. За несколько похожих не по осеннему теплых дней нам удалось сделать основное: дом оборудовали для проживания большой семьи, а маленький флигель для меня.

Дети были определены в школу, где бабушка преподавала русский язык.

Если с семьей Акопян, хотя и с трудом и долгими хождениями Ольги Ивановны, вопрос был решен, то со мной все было гораздо сложнее. Не слишком афишируя, что Акопяны беженцы, их прописали в дом Ольги Ивановны.

Мой вопрос оказался более сложным, как с пропиской, так и с постановкой на воинский учет. Прежде всего выявилась описка в моем паспорте, на которую раньше никто не обращал внимания. Если честно признаться, то после получения паспорта я не изучал его основательно, а поэтому только сейчас обнаружил казус. В свидетельстве о рождении у меня местом рождения значился г. Ростов-на-Дону. Я не знаю, кто и по какой причине решил "удружить" отцу и увеличить рождаемость в Баку, но в паспорте местом моего рождения явился г. Баку. Теперь мне предлагали вернуться и выяснить все недоразумения на месте.