Нельсон Демилль - Слово чести

– Правильно, – кивнул Тайсон.

Она задумалась на мгновение.

– И, конечно же, это никто не может подтвердить.

Тайсон многозначительно повел бровями.

Харпер продолжала:

– В книге Пикара говорится, что вы узнали об этом госпитале от местных крестьян, которые хоронили своих родных; значит, это вы решили пойти в деревню к конкретному объекту, в котором, как вам было известно, размещалась больница, преобразованная в зоне военных действий в госпиталь.

– Неправда, – солгал он. – Мне приказали идти туда и вступить в бой с врагом. Разведка донесла, что... это здание – я не знал тогда, что это госпиталь, – что этот конкретный объект захвачен врагом. Никто ничего не говорил о госпитале.

– Значит, психологически вы были готовы встретиться с противником?

Подумав немного, он ответил твердо:

– Да, лучшей трактовки не придумаешь.

– Вы шли по деревне... – Она заглянула в свои записи. – Ань Нинха... правильно я произнесла?

– Правильнее не бывает.

– Встретили ли вы сопротивление на своем пути?

Тайсон старался быть осторожным.

– Нет... но мы видели их следы.

– Чьи?

– Чака, Чарли, мистера Чарльза, вьетконга. О ком мы говорим?

– А как вы эти следы классифицируете?

– Ну это самодеятельный шифр: натянутые проволочные заграждения, дыры в многорядных проволочных заграждениях с одиночными окопами, погашенные костры, «следами копыт» мы называли свежие следы от сандалий бойцов вьетконга; они обычно вырезали их из старых шин. А следы ботинок солдат северо-вьетнамской армии окрестили «черными тапочками». Эти следы свидетельствовали о том, что многочисленные вражеские отряды двигались в том направлении, что и мы, к Хюэ. – Тайсон закурил сигарету. – Мы также встретили на пути незахороненные тела северных вьетов и вьетконговцев. Думаю, что Пикар подтверждает все это. Мы находились не на дружеской территории.

– Видимо, так. И вы знали, что враг был где-то впереди?

– Верно. Нам казалось, что он следит за нами. Я думаю, что все мы чувствовали себя как заблудшие овцы, нервничали, готовились к любой неожиданности.

Харпер подперла рукой подбородок и некоторое время смотрела на него испытующим взглядом, потом, улыбнувшись, сказала:

– Неужели? Я видела групповой снимок вашего взвода. В таком случае герцог Веллингтон говорил: «Я не знаю, какое действие на врага оказывали эти люди, но, Бог мой, я их испугался».

Тайсон сдержал улыбку.

– Ну это они просто выглядели зловеще; они – котята.

– Значит, вы приблизились к этой деревне?

– Да. Как и большинство деревень, эта стояла в густом лесу, который обозначал границу деревни, и мы двигались очень осторожно. Судя по карте, хижины гнездились у излучины небольшой речушки, притока реки Конг. Западная стена цитадели находилась впереди, примерно в двух километрах, – за пределами моей карты. В этот момент я вызвал воздушную разведку, но погода была до того ужасной, что любой полет был обречен на неудачу. Поэтому мы сделали то, что обычно делали солдаты, когда начинался бой, – мы решили созвать жителей деревни. Но никого не было видно. Никто не вышел, никто не появился. По сведениям разведки, оказалось, что деревню оставили в первые дни наступления. Тогда мы открыли пробный огонь...

– Вы обстреляли деревню?

– Да. Так обычно делают после предупреждения. Но ответных выстрелов не последовало, поэтому мы осторожно пошли вдоль двух параллельных насыпей к лесу. Это всегда очень, очень опасно, потому что, когда ты проходишь, допустим, десять или двадцать метров, то, если враг в засаде, на тебя обрушивается шквальный огонь.

– Но никто не стрелял?

– Нет. Но существует и еще один трюк. Они таким образом заманивают тебя в деревню, и ты оказываешься в ловушке. Это как раз случилось с нами в Фулае в первый день праздника Тэт, если так можно выразиться.

– Итак, вы все... паниковали?

Тайсон поправил:

– Осторожничали, а не стреляли почем зря.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Эта деревня оказалась весьма живописным местом – что-то вроде пригорода Хюэ на западный манер. Там стояло несколько вилл во французском стиле, окруженных садом с мощеными дорожками, и несколько магазинов вокруг рыночной площади. Это место очень отличалось от диких вьетнамских деревень, где стоят одни бамбуковые хижины. Во всяком случае, на некоторых стенах были написаны лозунги вьетконга и ВНА...

– На вьетнамском языке?

– Большинство.

– Вы могли их прочитать?

– Нет...

– Тогда откуда же вы узнали, что это не правительственные призывы, а лозунги вьетконга и ВНА?

– Видите ли, они писались на красном. Враги использовали красный цвет. Коммуняки – красные. Понятно?

– Вы сказали, что большая часть вывесок была на вьетнамском, так?

– Да. Но некоторые были и на английском. Вот к примеру. «Выгоним бешеных собак американского империализма». И все в таком роде. – Он прибавил с уверенностью: – На деревьях висели красные шелковые знамена, а между ними были натянуты еще какие-то транспаранты. Я так понял, что это место некоторое время находилось под контролем противника.

– А были ли там лозунги на английском языке, обращенные непосредственно к американским солдатам? – поинтересовалась Харпер.

Тайсон не торопился отвечать.

– Да. Один особенно врезался в память. «Солдат, кто теперь спит с твоей женой?» – Тайсон улыбнулся. – Думаю, что Чарли нанял Токийскую розу [13]на должность консультанта.

Карен удовлетворенная кивнула, потом спросила:

– А что-нибудь было в них угрожающее?

– Конечно. Вот к примеру: «Солдат, смерть придет сегодня».

– Это оказало какое-нибудь психологическое воздействие на ваших подчиненных?

Тайсон задумался.

– Думаю, что да. От некоторых лозунгов нас просто тошнило. А почему это вас интересует?

– Да так. Значит, деревня оказалась пустой? Не было жителей, не было врагов?

– Никаких признаков жизни. Что же касается врагов, то они обычно скрываются. Мы увидели местную церковь и пошли к ней. Она стояла на открытой площади, вымощенной бетонными плитами, и была окружена белыми строениями, с красными черепичными крышами. На краю площади, примерно в пятидесяти метрах от нас, стояло двухэтажное здание с боковыми пристройками, образующими внутренний двор. Там еще по обеим сторонам виднелись какие-то строения типа флигелей.

Поначалу я принял все это за правительственное учреждение. Над главным зданием развевался флаг вьетконга, а может быть, это был северо-вьетнамский флаг. Трудно было разобрать, да это и не имело значения. Теперь все знамена и лозунги одинаковые, но военный флаг противника отличается тем не менее. Они больше не оставляют свой флаг, как это делаем мы. Если видишь вражеский флаг, значит, жди нападения.