Олег Ледоколов - Зелёная скала. История брата и сестры

Подошел к своему шатру, осторожно заглянул в него. Пусто. Родители унесли куда-то Налли. «Что?! Прямо на рассвете… а-а-а, нет! Только не к лекарю, прошу!!! Ну а куда еще?! Ей плохо…» – Афел понёсся к шатру… Тахана. Он лекарь. А ещё он тот, кого Афел сейчас меньше всего хотел видеть.

Тахан мазал целебной мазью руки без памяти лежавшей девочки. Алхана, глотая слезы, сидела, прижавшись к мужу.

– Орикир… – шёпотом сказал Тахан. – Ты так и не ответил. Скажи же причину такой беды. Что нанесло несчастной такие раны? – старый охотник, в отличие от Афела и Орикира, в присутствии женщин задумывался над своими словами так же часто, как при мужчинах. Ему и в голову не приходило, что рядом сидит мать этой «несчастной». Такой человек.

– Тахан, я полагаю, кожа Налли очень нежна. Они с Афелом посреди ночи удумали разжечь костер, – Алхана, вспомнив недоброе, нахмурилась, но тут же оправилась. – Ума не приложу, что им…

– Готово, – буркнул лекарь. Алхана подскочила, взяв дочку на руки, кивком поблагодарила старика, вышла из шатра.

Афел лицом к лицу столкнулся с матерью.

– Мама, – начал было он.

– Ты-ы солга-ал мне-е!!! – следом за Орикиром из шатра, грозно раскачивая руками, вышел Тахан. – Я видел эти же самые ладони у моего предка! Проклятая звезда!!! – кричал старик, потом запнулся, увидев Афела, – Ты! Ты-ы… – Тахан медленно поднял руку, указывая пальцем на юношу. – Губитель! Негодный! Вон из пл… – Орикир схватил обеими руками голову лекаря, закрыв ладонью рот.

– Тахан, он лучник из лучников. Он ещё племя прокармливать будет! Вот посмотришь!

Из шатров стали показываться сонные лица.

– Старому лекарю кошмар приснился, как он считает – пророческий… А это я чтоб ваш сон не нарушить, – Орикир отпустил Тахана, и, обняв за талию расстроенную жену и поманив за собой ошарашенного сына, побрел в свой шатер.

Старый охотник смотрел им вслед, вонзив в Афела ненавидящий взгляд. Своему гневу он даже дивился, но слишком велико было предчувствие чего-то ужасного. Он был уверен, что сообщить об этом необходимо. Особенно вождю. Пусть он думает.

– Налли так крепко спит, – Алхана обеспокоенно смотрела мужу в глаза.

– Думаю, сон её лечит.

– Главное… – Алхана недоговорила, новый комок подошел к горлу.

– Не так все, – Орикир понял страхи жены. – Она проснётся, заживёт обычной жизнью. Так, Афел? – он обернулся к сыну, в его голосе не было ни неприязни, ни гнева, ни даже строгости.

– Да, папа. Всё будет хорошо.

Алхана, сама не зная отчего, потянулась к сыну. Они обнялись крепко.

– Ты заботься о ней всегда, никогда не оставляй, – почти шептала женщина, подавляя попытки снова заплакать.

– Конечно, мам.

Она медленно отпустила сына, ослабив объятия, встала и, сделав знак Орикиру, вышла из шатра. Тот мельком глянул на сына, покинул жилище следом.

И… Афел остался наедине с той, которую чуть было не погубил этой ночью. Со своей любимой младшей сестрой. Он, не видя ничего перед собой, на коленях подполз к её спальному месту. Посмотрел на лицо девочки. Оно источало боль и усталость, но было в нём какое-то спокойствие. Хотя, наверное, думал он, ему это всё кажется. Он присмотрелся ещё раз. Спокойствия не было и следа. Лицо источало энергию. Афел мысленно махнул рукой. Закрыл глаза. Потом, сам не обратив на то внимание, проник пальцами в её волосы. Открыл глаза. Задумался, какой цвет у её волос? Он что-то напоминал ему. Где то он видел… золото. Да, красивые самородки, мягче камня. И так блестят на солнце… Он помнил, как остроконечным камнем царапал и резал один из них. Это было его детство, Налли ещё не родилась. Афел задумался, а где же его доставали? Он уже и не помнил. Быть может, из пород Зелёной скалы… до того как она обрела дурную славу. Так вот, решил для себя Афел, что у его сестры волосы как золото, только тёмное, очень тёмное золото. Так он и назовет их цвет. Тёмное золото. Он снова посмотрел на её лицо. Опять какое-то страдание. И он уже не вынес, заплакал. Да, Алхана так хотела, потому она и покинула шатёр, чтобы оставить сына наедине с сестрой. Она знала его нежное сердце, и ему тоже надо выпустить боль. Афел вытер лицо рукой, достав её из тёмно-золотых волос, открыл заплаканные глаза и чуть не задохнулся. Налли в упор смотрела на него. Он ритмично задышал, переводя дух. Да, он не вскрикнул, но душа ушла в пятки. «Что у неё за взгляд?». Он шёпотом позвал её. Ничего. В глазах у неё ни боли, ни страха, ни усталости, ни бодрости. Ничего. Он даже дыхания не слышал. Мёртвая.

– НАЛЛИ!!! – сдавленный вопль вырвался из него.

– То есть ты хочешь сказать, что Афел, сын Орикира, достал с небес звезду, чтобы дать её своей малолетней сестре? Но зачем? Тахан, ты говоришь мне странные вещи. Хм… Орикир заверил нас, что такого не случится, но звезда все же сошла с небес и принесла свой предсказуемый и очевидный вред. Что с малышкой? Она в порядке? – поинтересовался обеспокоенный Тактарул.

– Нет, вождь, девочка совсем плоха. Что с ней прямо сейчас, мне не ведомо. Руки ей звезда гадкая попортила. Красные, как кровь. Не знаю, что с ней будет.

– Нехорошо, нехорошо. Хм… – Тактарул обернулся к сыну. – Викафил, ты чего не спишь? Ты чего хнычешь? Что такое?

– Налли жалко, – мальчик поднял на отца влажные глаза. – Папа, а если она… она… – Викафил совсем разрыдался. Тактарул придвинул сынишку к себе и обнял, успокаивая.

– Все с ней хорошо будет, сынок. Поверь папе. Он вождь, он всё знает.

Тахан встал. На выходе обернулся и сказал:

– Мы не знаем чего ждать, Тактарул.

И покинул шатер.

– Ты уже все рассказал… – Орикир стоял недалеко от шатра вождя. Племя просыпалось. Люди выходили из шатров, смотрели, щурясь, на восток, договаривались о делах на сегодня.

– Да, Орикир. Вождь знать должен. Как твоя дочь? Жива? Здорова?

– Я не знаю точно.

– Орикир! – возмутилась Алхана.

– Я верю, что с ней все будет хорошо, – обернулся он к жене.

– Она будет жить!

– И мы все на это надеемся, Алхана, – Обратился к женщине Тахан.

Тактарул вышел из шатра и открыл рот, чтобы сказать своё слово, но его остановил едва слышимый крик, донесшийся с западного края племени. Это было имя…

Глаза Орикира остекленели. Ноги подкосились, но охотник не упал. Алхана, широко открыв глаза, медленно осела на колени. В беззвучном крике она открыла рот. Тихий стон бедной женщины нарушил тишину. Тахан неслышно промолвил:

– Не спасли…

Афел схватил девочку за плечи и с силой тряхнул.

– А! А! – подала голос Налли. Взгляд её изменился, и она с удивлением смотрела на брата. Афел застыл. «Жива… Жива!» – юноша пытался докричаться до своего сознания, но оно упрямо не выходило из оцепенения. Налли, приподнявшись, села и обняла Афела. Тот задрожал, в глазах навернулись слёзы и он заплакал. Обнял, медленно сведя руки за спиной сестры, и сильно прижал её к себе.