Михаил Ушер - Убийца с лицом ребенка

«Ничего себе не в форме, – восхищенно думал Борис, и предвкушал, какой фурор он произведет среди коллег, когда появится на ежегодном собрании детективов в самом дорогом ресторане столицы вместе с Машей.

– Я ознакомился с вашим досье, – сказал многозначительно Борис, пригубив бокал с бургундским вином.

– Это интересно, – улыбнулась Маша, ослепительно блеснув ямочками и сверкнув зелеными глазами. – Мне самой так хотелось хоть одним глазком увидеть, что же там про меня написано.

– Военная тайна, – улыбнулся Борис, – но одну деталь я могу огласить. Обладает удивительным даром покорять сердца мужчин.

– Спасибо за комплимент, – ответно улыбнулась Маша. – Может быть перейдем к делу?

– Как вам удается убираться с такими художественными ногтями? – спросил Борис.

– Я работаю в перчатках, – ответила Маша. – «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей»

– «Зачем бесплодно спорить с веком, обычай – деспот средь людей», – продолжил Волошенко.

Маша с удивлением подняла правую бровь.

– Любите Пушкина? – спросила она. – Это не опасно для детектива НАБУ?

– Что вы? – возразил Борис. – Это очень полезно для познания человеческой души. Коррупционеры, ведь, люди, как правило, образованные, с ними нужно вести беседу на одной резонансной волне. Вот, например, мы с вами оказались родственными душами. Готов поспорить, что здесь, в ресторане, никто не знает, кто автор этих строк и из какого они произведения.

Официантка принесла дымящиеся креветки.

Грациозно работая ножом и вилкой, Волошенко продолжил:

– После первой встречи с вами, я долго думал, почему начальник полиции так доверяет простой уборщице.

– Мы с вами увиделись только вчера, – уточнила Маша.

– А мне показалось, что прошла вечность., – расправляясь с креветкой, сказал Борис. – Вы со Снаткиным любовники?

– Вы мучились всю ночь, чтобы это узнать? – распахнула она глаза. – Нет, мы не любовники. Что еще вас волнует?

– Честно говоря, – признался Волошенко, – полковник Снаткин меня вообще не волнует. Можете расслабиться. Меня волнуете вы…

– Мы еще с вами не доели, а вы уже предлагаете мне переспать с вами, – прямо сказала Маша.

– Мне нравится ваша открытость, – похвалил ее Волошенко, вытирая руки мокрой салфеткой. – Так что после ужина едем ко мне?

– Мне тоже нравится, что вы не юлите и не придумываете всякие глупости, чтобы охмурить девушку.

– Я даже готов оплатить вашу уступчивость, – посмотрел Борис прямо в глаза Маши. – Сколько получает уборщица в управлении полиции? Можете умножить свой оклад сразу на десять.

– Я не помню, чтобы я согласилась, – рассмеялась Маша. – Но за такой гонорар половина женщин нашего города простят вам ваше хамство и вашу наглость.

– Я имел в виду совершенно другое, – покраснел и соврал Волошенко. – Я предлагаю вам стать моим агентом под прикрытием. Ваш гонорар составит ту сумму, что я предложил.

– Это что-то новенькое, – сказала Маша играя глазами. – Вы хотите трахать меня за счет государства?

– А мне нравится ваша наблюдательность, – заметил Волошенко и осушил бокал вина до дна. – Мы можем указать в договоре, что ваша работа на государство не предусматривает оказание интимных услуг.

– Так вы лишаете меня удовольствия спать с таким мужчиной, как вы? – посмотрела Маша прямо в глаза Бориса.

«Черт возьми! – вскричал внутренний голос Волошенко. – это же моя женщина. Красивая, умная, искренняя. Хватай ее, Боря, обеими лапами иначе ее завтра же уведет с собой кто-то другой.»

– Мы можем оговорить это в качестве бонуса за успехи в работе, – сострил он, но было видно, что слова Маши, как цветок сквозь асфальт, проросли там, где раньше это было невозможно и они так обрадовали его, что он как мальчишка потерял голову. – Я шучу, – тут же сказал он и положил свою руку на руку Маши. – Соглашайтесь, Маша. Я буду хорошим боссом. А если честно сказать, я просто хочу, чтобы вы постоянно были рядом со мной.

– Это все так неожиданно, – тепло сказала Маша. – Мне нужно подумать.

На следующий день Маша сказала Снаткину, что Борис Волошенко предложил ей стать агентом под прикрытием.

– Это просто удача для нас, – ответил ей Павел Иванович. – Этот пацан как трехслойный осетинский пирог. Его нужно стреножить так, чтобы он не смог от нас отпрыгнуть в несчастный для нас момент. Если ты решишь с ним переспать, сделай это перед нашими камерами, хотя бы один раз.

Но первый раз Маша переспала с Борисом Волошенко в шикарной миланской гостинице, с утра ходили по магазинам, покупали одежду, обувь, вечером на арендованном фиате они поехали в Венецию, переночевали там, пили спиртные коктейли, целовались в гондоле и казались счастливыми. Волошенко на обратном пути в самолете порвал договор о работе Маши в качестве агента под прикрытием и преподнес ей кольцо с бриллиантом.

– Выходи за меня замуж, – просто сказал он.

Ее сердце сжалось от боли.

Он нравился ей, но не более того. Она не могла представить себе их семейную жизнь, его постоянное нахождение под душем, его чудовищную брезгливость, когда ему приходилось салфеткой вытирать горлышко бутылки с минеральной водой, которую она только что пригубила или вытирать свои губы после поцелуя с ней. Она понимала, что это от него не зависит, что это, возможно, болезнь, что он влюбился в нее по-взрослому, что он готов ради нее на многое в этой жизни, но она не готова была сочувствовать его странностям, ей по-прежнему нравилась ее свободная жизнь и связывать ее с Волошенко совсем не входило в ее планы.

– Милый, – как можно нежно сказала она, – мы и так с тобой перед небом муж и жена. Давай не гневить Бога. Давай еще немного проверим наши чувства. Куда и зачем нам спешить? Я – твоя, ты – мой. Что еще нужно нам для счастья?

– Я хочу познакомить тебя с моими родителями, – сказал Борис.

– Нет проблем, – ответила она. – Я готова в любой момент.

Маша так и не смогла привести Волошенко в полицейский бордель и заснять секс с ним под самые современные камеры.

А когда микрокамера из аквариума попала к следователю Горпищенко, она позвонила Борису и сообщила ему об этом.

Волошенко тут же явился со спецназом, отобрал микрокамеру, отправился с ней в Киев, написал телегу на прокуратуру, которая незаконно вмешалась в оперативную разработку полковника Снаткина и передал микрокамеру в техотдел. Начальство чуть не целовало Бориса. Все заместители зачарованно слушали рассказ Волошенко о трудностях, с которыми он столкнулся, об успехах агентурной работы и о кознях провинциальной прокуратуры и какого-то следователя Горпищенко.

– Теперь Ржапецкий затаится, как мышь, – сокрушенно говорил Борис. – Все наши успехи коту под хвост.