Эмманюэль Гран - Конечная – Бельц

Он вспомнил, как бежал с холма навстречу деду, возвращавшемуся с рыбалки, и окликал его; как они вместе с Мирославом и Зоей плавали в море; как скатывались вниз по дюнам; носились до изнеможения по мелкому песку нескончаемых пляжей, до гладкости вылизанных волнами Черного моря. Как он бродил по улицам города и возле торгового порта, где гигантские оранжевые краны-пауки день и ночь разгружали товары из Турции и Китая. Одесса, где он провел двадцать пять лет своей жизни и откуда трижды пытался бежать.

Марк свернул направо, на узкую дорожку, и чуть не налетел на стоящую в кустах машину. Совсем простенькая, серая, в каких обычно ездят государственные служащие, – к своей радости, Марк не обнаружил на ней сигнального маячка. Одна дверца машины была открыта. Марк уже собрался повернуть назад, как мужчина в черном махнул ему рукой:

– Эй!

Голос прозвучал мощно, звучно.

– Эй, вы!

Мужчина, окликнувший Марка, был высокого роста, коренастый, розовощекий, с гладко выбритым лицом. Черный пиджак, словно туго натянутый парус, облегал его круглый живот. Марк заметил маленький белый прямоугольник на его воротничке.

– Добрый день! Я соскользнул с обочины. Глупость какая-то: застрял – ни туда ни сюда. Не поможете мне вытолкнуть машину?

Поняв, что прежде не встречался со своим собеседником, он протянул Марку широкую сильную руку и продолжил:

– Я аббат Лефор.

– Маркос Воронис.

– Маркос… Воронис… – раздельно повторил аббат и взглянул на молодого человека более внимательно. – Значит, Марк. Вы недавно на острове, да?

– Да.

– Вот так удача! Признаться, и сам хотел с вами встретиться, а тут вы возьми да попадись мне на дороге. Волею провидения…

– Вы хотели со мной встретиться?

Аббат сделал огорченное лицо и подошел к Марку так близко, что тот отчетливо почувствовал его несвежее дыхание.

– Да, так и есть, – серьезным тоном подтвердил аббат. – Я хотел… попросить у вас прощения.

Марк не сумел скрыть удивления:

– Прощения?

– Да, прощения. Мы живем на маленьком острове. Новости разносятся быстро. Я знаю, что вы прибыли несколько дней назад, что над вами стали глумиться в баре в тот вечер, когда вы приехали. Так ведь?

– Да, это правда, – отозвался Марк.

– Ну вот. Поэтому-то я и хотел извиниться. От имени нашего маленького сообщества. Я не одобряю такого поведения… и в воскресенье об этом сообщу.

– Да в общем-то ничего страшного, – заметил Марк.

Ну конечно, ты прав. Они решили сдать тебя полиции, но в этом, разумеется, нет ничего страшного…

Аббат положил Марку на плечо свою пухлую руку.

– У людей на этом острове жизнь не сахар, – снова заговорил он, шумно вздохнув. – Рыбачить – дело нелегкое. И с каждым днем становится все труднее. С работой перебои, с рыбой тоже, цены на бензин скоро всех задушат. Вы не слышали, что в январе этого года у нас произошло самоубийство? Антуан Лебраншю, шестьдесят два года. Все были потрясены. Он ничего никому не говорил, а однажды утром его нашли у подножия скалы. И знаете что? Многие могли оказаться на его месте. Я это точно знаю, ведь они ходят ко мне на исповедь…

– Понимаю, – ответил Марк, подумав о том, что одного-то он и сам охотно бы убил. – Будем толкать машину? – спросил он, сгорая от желания поскорее сменить тему.

Оба стояли упершись в капот: Марк со стороны канавы, аббат – обочины. Священник скомандовал «раз, два, три», и они изо всех сил навалились на машину – она оказалась не тяжелой, а потому им удалось без труда сдвинуть ее с места.

– Спасибо, сын мой. Если бы не вы, мне пришлось бы топать на своих двоих. Вы куда идете? Может, вас подвезти?

– Мне надо на почту, но я могу дойти туда пешком.

– Садитесь уже. Не заставляйте себя упрашивать.

Аббат открыл дверцу и указал Марку на место рядом с ним. Марк подумал, а почему бы не принять это приглашение, и сел в машину, а кюре завел мотор.

– И откуда же вы родом, Марк?

– Я грек.

– О, Греция! Колыбель цивилизации. Но добро пожаловать в наши края. Посмотрите вокруг… Посмотрите, какой пейзаж!

Маленький «Рено-4» храбро взобрался на вершину холма, откуда открывался панорамный вид на всю западную часть острова и на море.

– Очень красиво.

– Скоро будет двадцать пять лет, как я здесь живу, и все никак не нагляжусь. Иногда я еду по дороге вдоль берега, хотя она длиннее, только для того, чтобы полюбоваться этим видом. Я сильно привязался к этой земле. А знаете почему?

Марк покачал головой.

– Потому что она щедрая. Она дает вам во сто крат больше, чем дали ей вы. И у нас с ней что-то вроде уговора… Она подпитывает меня своим покоем и красотой, а я насыщаю ее тем знанием, что дает мне мой сан. У этого острова и его обитателей неутолимая жажда Бога. В самых отдаленных уголках люди особенно нуждаются в Боге…

Марк не посмел прерывать монолог священника.

– Марк, этот край измучен. Это остров красивый и тихий, но пусть вас это не обманывает: он хрупкий и уязвимый. Нечистая сила здесь так же крепка, как и повсюду, а то и более могущественна, чем в других местах; она надежно окопалась в этих краях, готовая вызвать смятение, посеять раздоры и ненависть… Я здесь, чтобы с этим бороться. Моя миссия на этом острове – сражаться за мир в человеческих душах. И если в одной руке у меня распятие, то в другой я держу меч. Я воин Христов. Церковь в Сен-Геноле – мой укрепленный рубеж, а эта Библия – мое знамя.

– С кем вы боретесь? – переспросил заинтригованный Марк.

Аббат вздохнул и сдал назад, прежде чем выехать на прибрежную дорогу.

– Всегда с одним и тем же, сын мой. С великим мучителем. Извечным врагом, с которым церковь билась с начала времен, который прячется повсюду, даже среди этих холмов и бухт, в укромных уголках слабых душ. С тем, кто втайне плетет заговоры, с наслаждением использует любой удобный повод сеять грех, страдание и смерть. Поверьте мне, злой дух подстерегает нас. На этом острове в том числе. Но я начеку, Марк. Господь – это маяк в ночи, а я – его хранитель. Я чиню дьяволу помехи, ставлю ему подножки.

Он на секунду умолк, потом продолжил с серьезным видом:

– Иногда ему все же удается нанести удар.

– Как с Лебраншю?

– Да. И с другими. Многими другими. Борьба с Сатаной – непростое дело, это крестовый поход. Враг хитер, он искушен во лжи и притворстве. Но я всегда чувствую его присутствие. Мне знакомы его уловки… Мне несколько раз удавалось изгнать его, когда он завладевал больными душами…

На спуске «рено» резво покатил вперед, урча мотором.

– Вот мы и приехали. Пожалуй, я высажу вас здесь, Марк.

Аббат остановил машину около городской почты и, пока Марк открывал дверцу, окликнул его:

– Вы верите в Бога, Марк?

Марк растерянно повернулся к нему.