Натали Варгас - Шарада мертвеца. Книга вторая

– Из-за бегства первой жены с французом?

– Да, злобу срывает. Бить любит кнутом, как дворового, ежели тот коня в упряже перепутает. А если старик в кучерах работает, то ждать его во дворах подолгу оставляет. Господин ди Брю порой часами мерзнет на козлах… Папенька же на теплую одежду и грошика ему не выдает.

– Печально. А в кабинет или столовую они допускаются?

– Да. Анна белье везде меняет, но с нею Сонька ходит. Ди Брю каждое утро один разносит дрова и воду по комнатам.

– Ясно. А ливрейной прислуги здесь нет?

– «Оформителей дверей», вы имеете в виду? – усмехнулась Татьяна и на согласный кивок собеседника ответила: – Папенька таковых не держит, только Ипатия вон пригоже одевает. Говорит, что ежели много их заведет, то от пьянства и воровства все хозяйство в убогий вид придет.

– Что, так уже в Вышгороде было?

Татьяна несколько замялась. Она отчего-то нервничала.

– Как я уже вам сказала, папенька сильно изменился после того, как маменька бросила нас, – только и услышал в ответ де Конн.

Он сочувственно вздохнул. Татьяна махнула рукой.

– Зачем вам искать того, кто желает Поленьке добра?

Вопрос прозвучал неслучайно: он требовал личного мнения, и Татьяна вцепилась испытывающим взглядом в лицо собеседника. О человеке многое можно сказать, когда ему надо высказать потребованную к ответу мысль, открыть собственное воззрение, цепь своих, субъективных, умозаключений.

– Хм, есть три способа отвечать на вопросы, – отозвался де Конн, – сказать необходимое, просто уклониться или наговорить лишнего…

– Плутарх! – рассмеялась Татьяна. – Ну и каков ваш ответ, сударь?

– Люблю вскрывать нарывы и гнойники. Я же врач.

Татьяна приподняла выразительные брови, но дальнейших объяснений не последовало. Лучше уйти.

– Ну, раз так, доброго вам вечера, господин Дикон.

– До завтра, сударыня.

Татьяна направилась к двери, де Конн остался стоять у стола. Значит, смотрел на ее спину. Она обернулась… его взгляд подскочил вверх. Да, он осматривал ее. Они оба улыбнулись, и, поклонившись, де Конн еще раз пожелал девушке спокойной ночи. Когда дверь за гостьей закрылась, он остался стоять посреди комнаты, не шевелясь и даже не отрывая от двери взгляда, как будто боялся нарушить то, что осталось после визита Татьяны. Аромат, шуршание юбки, голос, еще звенящий под низко висевшей люстрой, цепкий, яркий взгляд. О, как она околдовала его! Маркиз тряхнул головой, усмехнулся, дернул ворот сюртука. Ему следовало поспешить в столовую к обеду.

Обед у купца первой гильдии Стаса Прокопича Конуева имел свой вкус и размах. Стерляжья и щучья уха. Для начала. Утка с ананасом, фаршированный осетр и сладкие пироги под завязку. Водка, чай и кофе с коньяком. Последнее выставили на стол исключительно для гостя, и де Конн оценил внимание хозяина.

– Слышал я от господина Тилькова, что вы держите в кабинете изрядную коллекцию огнестрельного оружия, – начал маркиз, откинувшись на спинку удобного стула после глотка божественно горького напитка. – Для защиты или охоты?

Стас Прокопич, сытый и довольный, лениво глянул на закрытую дверь библиотеки.

– Что ж я, вытник 29 29 устар. сиб. бездельник какой – со шпажонками валандаться? – буркнул он. – Пистоль и без картечи на вид страшит. Ежели кто в дом проберется, тать иль бродяга, я тамотка фузиль 30 30 фр. fusil – ружье свой выужу да в морду ему ткну. Всякого гундельника успокоит, как гузно бешену кошку. Сами попробуйте, мил человек.

Маркиз слегка растянул губы.

– И какие же из «фюзилей» у вас etre en faveur 31 31 фр. благосклонность, быть в фаворе ? – иронично спросил он в ответ на неказистую привычку хозяина смешивать народный говор с аристократической речью.

Вместо ответа Стас хмыкнул. Его глаза насмешливо сверкнули. Он встал и надменно поднял голову.

– Сами гляньте, убедитеся, – процедил он, – кабинет я запертым не держу.

С этими словами он приглашающе мотнул головой и направился к массивным, из красного дерева с бронзовыми ручками дверям. Де Конн последовал за ним. Библиотека была похожа на галерею с книжными стеллажами. Ни столов, ни ламп. Ею никто не пользовался. Оттуда прошли в кабинет, и вид изменился. Здесь присутствовало все, что составляло облик любителя охоты, войны и просто драки. Самое почетное место выделялось собранию стрелкового оружия.

– А вот это что?! – с ходу воскликнул де Конн, указывая на черный, с тонкой гравировкой обрез.

– Кавалеристский штуцер, – прищурился Стас. – Но калибр малый…

– Клеймо Тулы, – де Конн снял со стены оружие и покрутил в руках. – Как новенький, а пули, вы только гляньте! Платина с серебром. Не похоже, чтобы его часто использовали… Хотя совсем недавно… – заметил он. – Оружие редкое, дорогое…

– Подарочный… – ответил Стас, как-то неприглядно покривив ртом. – Вы вот на эту баварскую ручную мортирку лучше гляньте. Не ствол, а котел! Картечью башку в прах дробит! – хозяин явно гордился этой заморской штучкой.

– Изумительно… – пробубнил де Конн, принюхиваясь к стволу мортирки. – Ламповое масло! Вы не используете для чистки жир с воском?

Конуев, как могло показаться, остолбенел на мгновение, неспокойно потер правое плечо, будто у него заныла старая рана.

– Нет, масло тока… дешево и сердито…

– Тогда советую попробовать с добавкой графита… – щелкнул пальцами маркиз, откладывая оружие. – Могу подсказать хорошую мастерскую.

Конуев ничего не ответил. Де Конн сделал несколько шагов, осматривая коллекцию. Любопытство и советы гостя говорили Стасу о профессиональности оного. Странный врач…

– А это никак фузея столетней давности?!

– Эт мне от отца досталась, – довольно причмокнул Стас. Он прищурил сверкнувшие удовольствием глаза и подошел поближе. – Калибр невелик, но точен.

– Смотрите-ка, французский кавалеристский карабин образца семьсот девяносто пятого года! Где вы приобрели такое чудо?

– Один аглицкий матросик за рубль до петухов отдал, – как-то угрюмо усмехнулся хозяин, – сказал, карточный долг в обед покрыть надобно, забрать собирался к полудню, да не пришел.

– Он много потерял… Цевье с роговой накладкой, а шейка приклада украшена резной сеткой с позолотой. Знать, ваш матросик очень надеялся в тот вечер выиграть…

– Знать, надеялся, – буркнул на это Стас, – но трофейное оружие не у каждого в ценности бываеть, мил человек, особо когда к нему лядунка 32 32 Патронная сумка (коробка) с боевыми припасами. Оружие тех времен сильно различалось по калибру, поэтому к каждому оружию прилагалась собственная форма для отливания пуль не приложена. Разницу-то в калибре не покрыть, новые пули делать надо, а пареньку в паутину влезать не хотелось.