Дмитрий Огненный - Провидение

Где-то в районе «Шайбы» Лысый велел притормозить и, протянув две двадцатипятирублевые бумажки, миролюбиво сказал: «Ну, спасибо, старик. Выручил» и вылез из машины. За ним последовали и двое других, напоследок даже вежливо сказав «Спасибо». Правда, один, тот, у которого на рукаве определенно виднелось что-то красное, при этом нагло хихикнул. Развернувшись, Анатолий помчался прочь от этого места – к себе домой (хватит, «накастрюлил» уже…), в район «Станка».

Сидя за столом и поглощая наскоро приготовленный ужин – пару круто сваренных яиц, большой кусок хлеба с сыром и чашку чая, Толик постепенно приходил в себя. На его душе остался чертовски неприятный осадок. Почему такие ублюдки могут делать все, что им заблагорассудится? Почему у них всегда есть деньги? Толя знал многих людей, которые трудились всю жизнь в поте лица, а получали жалкие крохи, которых хватало только на то, чтобы не помереть с голоду. Да и сам он жил отнюдь не шикарно, в заставленной всякой ерундой двухкомнатной квартире. Жил не бедствуя, но и не жируя. Жил один. С женой он поссорился около года назад, и переехал сюда, где раньше жила его мать, пока не умерла (это случилось четыре года назад). С тех пор квартиру он сдавал в аренду, пока бури на семейном фронте не заставили отказаться от этого. Вернувшись, он обнаружил квартиру довольно загаженной: жилец оказался, мягко говоря, не самый чистоплотный. Толик вскоре сумел навести в ней относительный порядок, но в прежнее уютное состояние, как было при маме, вернуть ее так и не удалось. Толя рассчитывал поднакопить деньжат и сделать ремонт. Но это были только планы, планы на не самое близкое будущее. Его сегодняшняя жизнь проходила за рулем – там он кушал, общался с людьми, дышал пробензиненым воздухом дороги, слушал радио, в основном «Наше радио», читал (крайне редко, от случая к случаю, во время простоя), размышлял и разве что не справлял естественные надобности. Машина была для него своеобразным продолжением его самого. И хотя он все же не доходил до того, чтобы разговаривать с ней, но думал о ней, несомненно, как об одушевленном предмете. Своего «рабочего коня» он бы не променял на другого, не продал бы ни за какие коврижки. Хотя, если бы предложили достаточно крупную сумму… Толя всегда считал, что деньги, может и не самое главное, но именно они делают тебя человеком, с которым окружающие вынуждены считаться, хотят они того или нет. А это уже немало. Впрочем, Толе было легко чисто гипотетически рассуждать о больших деньгах – сам он вряд ли мог рассчитывать на них в скором и даже не слишком скором будущем. Время больших мечтаний пролетело вместе с молодостью. Сейчас он был таксистом-частником, обычным «кастрюльщиком» – и больше ничего. Он зарабатывал себе на хлеб и немного откладывал. Вот поднакопим – а потом посмотрим. Но что было «смотреть» с тех крох?… Каких-то более определенных планов он не строил. Нужно что-то приобрести – приобрету, попадется хорошая женщина – опять женюсь. Главное, приличная, чтобы не изменяла, как его прошлая стерва. И хозяйкой чтоб была нормальной. Кастрюли мыла, прибиралась. Большего он и не требовал.

Проглотив скромный ужин, он даже не стал смотреть телек – матч с участием «динамовцев» все равно уже закончился – а побыстрее забрался на потертый бурый диванчик и постарался уснуть. Это у него получилось не сразу. Сегодняшний вечер не шел из головы. Он словно крупным планом показал Толе его беспомощность. Он целый вечер пахал за баранкой, в ливень, как проклятый – а какие-то молокососы, зарабатывающие (зарабатывающие, да?!..) уйму бабок – им, видите ли, не жалко выбросить на проезд 50 рублей! – используют его, словно презерватив, в своих дешевых надобностях. «Спасибо!» Да подавились бы вы… Может, они только что убили человека (а, возможно, и нескольких), а он, Толик, получается, помог им скрыться с места преступления!.. Ведь видел же какое-то красное пятно на рукаве одного из них. Паскудно, паскудно. Ужин уныло переворачивался в желудке, навевая вязкую сонливость. Ну, ничего, завтра будет лучше. В конце концов, я свое сегодня все-таки заработал… Обдумывая эту мысль, переворачивая ее со всех сторон, словно обглоданную кость, он незаметно уснул. А за окном все накрапывал дождь…

Утро принесло ему нежданное открытие. Находку. Садясь в машину, он как-то сразу обнаружил на заднем сиденье, сбоку, в левом дальнем углу… глаза Толика полезли на лоб, но у него не было основания им не доверять… пистолет с глушителем, судя по всему 36-го (7’65) калибра (Толя немного разбирался в этом деле – научила армия), и рядом магазин с патронами. Да, лихо!.. Никак, «гостинец» от вчерашних пассажиров, так растревоживших его душу – больше неоткуда взяться. Вчера вечером было темно, и он, разумеется, просто не заметил. Не до того было. Парни оказались действительно «крутые»… Толя заволновался. Эта находка могла принести только неприятности. И со стороны парней, и со стороны милиции. Нет, проблемы ему не нужны. А что делать? Владельцам его уже не отдашь. Как – через объявление в газете?! «Ищу трех бандитов, забывших 11 сентября в салоне желтых «Жигулей» черный пистолет?…» Да они его просто пришьют – причем этим же самым пистолетом!.. Чтобы трепался меньше и на порядок тише. Таким свидетели не нужны. Хорошо все-таки, что вчера было темно, они вряд ли рассмотрели толком и его, и машину. Хотя он же их разглядел… Да нет, они были заняты собой, особо вглядываться им было некогда. Номеров они не видели – те до сих пор в грязи. А желтых «Жигулей» (даже если они запомнили цвет) без особых примет – в городе сколько угодно. Попробуй-ка разыщи! Эта мысль его несколько приободрила.

«Но и в милицию я не пойду,» – тут же подумал он, скривившись, точно от кислого. Чего доброго пристанут, как, да откуда, да расскажи, а в итоге могут отобрать самое дорогое – лицензию на вождение, если что не по-ихнему. Мало ли, может им как раз какой-то «козел отпущения» нужен – а он сам пришел! С оружием в ментовку. Нет, это полным бараном надо быть. Да и парней тех подставлять нельзя. Опасно. Черта с два! Он не такой дурак. Он просто спрячет его у себя – и делов-то. Они и не догадаются, где и когда посеяли это оружие. А если и предположат, то искать не будут – один маленький ствол, для них это явно мелочи. Он спрячет пистолет дома и никто никогда о нем не узнает. Да, именно так он и сделает. Разрешив для себя эту дилемму, Толя отправился «кастрюлить».

Еще незадолго до наступления вечера Толя вернулся домой усталый и раздосадованный. Он заработал всего 30 рублей. С такими заработками… Ну да, скоро протянешь руку, чтобы не протянуть что-то другое.

Перед сном Толя долго рассматривал пистолет. Сталь приятно холодила руку, придавая чувство защищенности. Сильная вещь. Приятное чувство – иметь при себе оружие. Настоящее. А почему бы… да, почему бы не взять его с собой? Сделать его, так сказать, своим талисманом в поездках? На удачу? Дерзость этой мысли привела Толю в настоящий восторг. Под носом у всех! Ведь, по сути, ничего такого в этом нет. Таксистов ГИБДД проверяет очень редко, знает нашего брата. А когда даже и проверяет, ограничивается легкой проверкой документов, с которыми у него все в полном порядке. Никто не полезет в его маленький тайничок в бардачке (за одной задвижкой имелась еще одна полость – нужно было еще найти маленький рычажок слева). Нет, черт возьми, какая интересная мыслишка! В глубине души (как большинство таксистов) Толя был человеком глубоко суеверным – верил в приметы, знаки свыше, знамения и т. п. Хотя кто их там свыше посылает и зачем, его волновало гораздо меньше. Его вера в Бога ограничивалась непериодическими посещениями церкви (если раз в год заходил – то хорошо). Загруженность житейскими проблемами просто не давала возможности, так сказать, проникнуть в суть духовного. Жизнь была для него простым нагромождением реалий. Библия давно пылилась на полке, оставленная на съедение книжным насекомым. Но вот талисман – да, это мощно! Он непременно принесет ему удачу. Толя уснул, довольно поглаживая гладкий ствол.