Данила Решетников - Мои глаза открыты. Станция «Сибирская»

На перерыв мы ушли, имея весомый задел: 17:10. Площадку покидать не стали и пока все отдыхали и переводили дыхание, я внимательно следила за нашим тренером, который, чуть сутулясь, о чем-то нервно шептался в сторонке с молодым человеком в строгом черном костюме. Из-под пиджака выглядывал самый кончик тонкого синего галстука, а белая рубаха с накрахмаленным воротничком обладала неестественным блеском. Лицо и шея, смуглые как у обывателя Лиссабона 7 7 Лиссабон – столица Португалии. , что смотрелось весьма изящно на фоне его сорочки. Мне все это показалось странным. Сначала неясное поведение Александра Валерьевича, теперь вот какой-то мужчина, обольстительный и в очень уж деловом прикиде. «Может это владелец клуба?» – тонула я в переменных раздумьях. «Или спонсор? А вдруг это новый тренер?» Волнение бушевало и кипело внутри меня, но я всячески старалась не придавать этой ситуации особенного значения и сразу после свистка, правда немного лениво, отправилась на второй тайм.

Последующая половина игры проходила в том же ключе, разве что стыков и вспышек ярости, что вполне логично, заметно прибавилось. Этого следовало ожидать, ведь никакая команда, даже самая слабая, просто так мириться с поражением явно не станет. Так и случилось. В конце концов, на экваторе данного временного отрезка, вспыхнул настоящий, вытекающий из общей заряженной атмосферы, пожар. Олеся, попытавшаяся осуществить мгновенный переход из обороны в атаку сольным проходом по флангу, была наглым образом вытолкнута за пределы игровой площадки соперницей. С трибун полилась отцовская ненормативная лексика. Я подбежала к обидчице в полном негодовании.

– Ты что делаешь?! – импульсивно заорала я словно в рупор.

В ответ молчание. Я без промедления кинулась в драку. Крики, оры. В общем, любительский махач во всей красе. Совсем скоро стычка приобрела статус битвы, и участвовали в ней все поголовно. Ситуация абсолютно вышла из-под контроля. Со стороны могло показаться, что у нас тут Зимний дворец образца октября 1917. Революционное восстание, но никак не драка девчонок. Все голоса до единого, смешались в один общий крик. Кто-то валяется, прибитый к полу руками соперницы, кто-то, уже, будучи с разбитой губой или носом, пытался изо всех сил вытолкнуть горячие, будто бегущая с кратера лава, эмоции, нанося выверенные и невыверенные удары по любой части тела своего оппонента. Тренерский состав был совершенно бессилен. Данная заварушка, по меньшей мере, продолжалась еще минут десять. В результате, разъяренных девиц подросткового возраста все же удалось успокоить. Но ни о каком продолжении игры не могло быть и речи. В связи с чем, матч пришлось перенести на следующие выходные, а наши тела в раздевалки.

Кабинки опустели почти в один миг. Душ отважились принимать лишь самые лихие бойцы. В том числе и Олеся. Обмолвиться хоть, одним словом у большинства не было никаких сил. Все они были потрачены в бесстрашном бою с непримиримым соперником. Лишь у единиц, получивших отчасти славные ранения в виде потерянного зуба или ожесточенного укуса, все еще хватало адреналина, и они хлестались друг перед другом проведенными ударами в миновавшем сражении.

На все это я смотрела с улыбкой, сидя возле своих шмоток с босыми ногами. «Да уж. Надо собираться», – уговаривал меня внутренний голос. Скидав все вещи кучей в спортивную сумку, я принялась обуваться стоя. Голова кругом. Было бы неплохо присесть. Действую. Опустив голову вниз, я почувствовала, как обильно выделяется пот. Лицо выше бедер теперь подниматься отказывалось.

– Лиза, с тобой все нормально? – прозвучал издали голос Карины.

Я не могла разомкнуть уста. «Нет. Мне хреново, Кариночка. Но ты – то чем мне поможешь?» – свирепела я про себя.

– Лиза?

Голос был ближе. Прикладывая недюжинные усилия, я повернула свое бледное вспотевшее личико в его сторону. Карина взирала на меня испуганно и обостренно.

– Божечки! – прикрыла она ладонью открывшийся рот. – Да ты прямо позеленела!

Ощущение глубокого страха стало вполне осязаемым, но я держалась. Веки так и норовили разогнать нас с внешним миром по разным углам. Однако я не сдалась. Когда возле моего, почти бездыханного, тела скопилось полраздевалки, мне все же удалось, крепко сжав кулаки, произнести цельное предложение.

– Похоже,…голова закружилась, – выдавила я в пол.

– Это мы уже поняли, – раздалось в ответ отовсюду.

Пока я медленно приходила в себя, девчонки наперебой спорили о причинах моего неясного самочувствия. Через полминуты я уже могла спокойно поднимать голову. Внезапно, галдеж прекратился и из толпы выскочил растерянный Александр Валерьевич.

– Ты в порядке, Лаврова? – присел он на корточки и приложил тыльной стороной свои холодные пальцы к моему мокрому лбу.

– Кажется, да, – сказала я с облегчением и взглянула на румянистую Карину.

Она еле слышно добавила, что будет ждать меня в автомобиле отца. Я кивнула.

– Может тебя проводить? – назойливо продолжал Валерич.

Я устремила уставший взор на его сморщенный лоб.

– Спасибо, но…меня подбросят.

Наставник с пониманием принял отказ и немедленно разогнал всех барышень по домам, тем самым подарив мне возможность переодеться в полной тишине и спокойствии.

* * *

Закрыв раздевалку на два оборота, я с тягостью во всех мышцах преодолела показавшиеся бесконечными лестничные пролеты и, добравшись до вахты, отдала ключ лениво зевнувшему мне в ответ охраннику. Рядом с ним сидела хмурая женщина. На уровне груди, по правой стороне ее черной робы, также виднелась желтая надпись «Охрана». В моей голове тут же всплыла скорбная мысль о том, что этот тандем вряд ли сумеет защитить меня даже от мелкого жулика. Если конечно мужик не мастер спорта по тайскому боксу, а у женщины в кармане не припрятан чемпионский пояс по версии UFC.

– Вам помочь? – ворвался охранник с вопросом в мои раздумья.

От неожиданности я что-то неловко промямлила и быстрым шагом отправилась к выходу. Открыв дверь на улицу, я нарвалась на озноб. «Черт. Как же холодно!» – проворчала я вслух, застучав зубами и закутавшись посильнее. Ускорив темп, я в считанные секунды добралась до автостоянки. Там, с зажженными противотуманными фарами, меня ждал большой черный внедорожник марки «Nissan». За рулем, скрестив под затылком руки в замок, сидел Каринин отец. Мой же, к этой минуте, так ни разу и не стал очевидцем ни одной из игр с моим участием. Свободного времени у него постоянно было ничтожно мало, а желание смотреть не столь рейтинговый, да еще и женский гандбол, видимо, напрочь отсутствовало. В общем, как-то так.

Избегая всякого рода опознавательных жестов, я подошла к задней двери машины и, потянув за ручку, отворила ее, после чего без лишних слов сначала закинула сумку, а затем запрыгнула самостоятельно. Наполовину прикрыв свои усталые веки, я прижалась к холодному стеклу мягким розовым правым ухом. Карина заняла место на переднем сидении. Они с отцом, по очереди, внимательно осмотрели меня в зеркало заднего вида, словно внезапно заблудшую к ним попутчицу, и, не издав ни единого звука, мгновенно тронулись.