Алекс Грей - Тень Махаона

Алина вернулась в комнату, подошла к зеркалу и начала приводить себя в порядок. Ей, не смотря на весь полученный за вечер позитив и адреналин, вдруг захотелось сменить имидж, надеть своё красное платье и вернуться к Кристине. Даже тот пижон Род не мог испортить ей настроения и перебить такого желания.

– Ладно, мужики, идём? покурим и по «соточке» пропустим, теперь уже можно. – вдруг сказал Миха. Алина взглянула на его зеркальное отражение и увидела, как он подмигнул её. – А девчонки пусть переодеваются.

Алина с Марго остались в комнате вдвоём. Марго подошла к Алине, взяла из её рук салфетку и сказала:

– Давай помогу.

Алина не стала сопротивляться, тем более, что за эти два часа Марго стала ей симпатична, а после грубой выходки Михи, Алине вообще захотелось обнять Марго, настолько беспомощной и грустной она сейчас выглядела. Их глаза встретились в отражении зеркала. Сквозь образ роковой женщины в чёрной кожаной куртке, с тысячей заклёпок, непонятной формы причёски из фиолетово-чёрных волос, с глазами, жирно подведёнными чёрным косметическим карандашом, в таких же чёрных кожаных джинсах в обтяжку, которые внизу ноги замыкали высокие солдатские башмаки на завязках, с черепами и монстрами, изящно нарисованными золотом на чёрных ногтях и с татуировкой на шее, ниже правого уха, сейчас на Алину смотрели почти детские, полные грусти глаза.

– Марго…

– Чего?

– Всё нормально? – спросила Алина.

– Всё просто зашибись… Да, как и обычно. Не парься, подруга. – Марго пыталась казаться такой же заклёпано-кожаной, но сейчас ей это плохо удалось.

– Ну, как скажешь… – Алина решила не вытягивать из Марго тех тем, которых та не хотела затрагивать. – Просто хотела сказать, что ты очень круто поёшь. Это? правда, не смотря на то, что Михе не понравилось.

– Да ему понравилась. – безразлично ответила Марго, – Просто он всегда такой, тем более, что у нас был с ним уговор.

– Что за уговор?

– Да, забей…

– Нет уж, начала рассказывать, так продолжай. – Алина смотрела прямо в глаза Марго и, не смотря на то, что это было лишь отражение, между ними возникла взаимная симпатия и какое-то доверие.

– Да, давно это было… Я уже и не помню, с чего всё началось. – Марго замолчала, развернула кресло с Алиной так, что их глаза встретились уже без зеркала. Она взяла салфетку и начала аккуратно смывать с Алининого лица весь макияж.

– Что началось, я не понимаю.

– Короче. Когда-то давно, когда «Медведи» только становились популярными, я со своей сестрой, а мы с ней двойняшки, но не близнецы, совсем не похожи, она красивая, высоченная, с платиновыми волосами и огромными сиськами… – Марго улыбнулась и продолжила, – Так вот, мы тогда с сестрой моей учились в музыкальном училище, она на скрипке, а я на вокале. Музыкой увлекались, как и все, по клубам ходили, по концертам. На одной такой тусовке в клубе выступали «Медведи», ну, Миха с пацанами. Я их тогда совсем не знала, услышала первый раз и просто влюбилась… И в их музыку, и в саму их группу, да и в Миху, естественно. Но как подойти к ним? Как познакомиться? Я понятия не имела. После концерта я начала собирать их диски, выкачивать из интернета их клипы, интервью, программы с их участием, даже плакатами их группы свою комнату в общаге обклеила. Короче, покрутило меня тогда. И, ведь, не девчонка уже была, училище заканчивала, даже думала дальше идти учиться, я от оперы фанатела тогда. Мне даже предлагали небольшие роли в средненьких операх нашего театра. И при том при всём я плотно присела на рокешник. А как-то я поехала с друзьями на байк-шоу. У нас ко дню города всегда байкеры собирались, а тут, родители далеко, выходные, погода в мае чудесная, я и прыгнула на мотоцикл к другу, обняла его за мощный торс, и мы помчались. Приехали мы за город, а там сотни этих байкеров. И спортивные мотоциклы, и чоперы, и самодельные, и «Харлеи» дорогущие. Но это всё было фигнёй на фоне того, что там играли они. Все в коже, тоже с байками приехали, и лабали такой рок-н-ролл, плотный, тяжёлый, что я была на грани экстаза. Друг, с которым я приехала, видел моё состояние и говорит: «А, хочешь, я тебя с ними познакомлю?» Ты понимаешь? Я не верила своим ушам, но, когда образовалась пауза в концерте, он подвёл меня к Михе и так просто представил: «Это Рита, говорит, она ваша фанатка»…

Марго замолчала, достала чистое полотенце, смочила его каким-то лосьоном с запахом Болгарской розы, который у Алины ассоциировался с не очень приятными моментами, и вытерла начисто ей лицо.

– Что, так просто подошёл? А он их, типа, знал? – спросила Алина, вставая с кресла. Она стянула с себя кожаную куртку, футболку, юбку и облачилась в своё красное платье.

– А ты ничего… – не обращая внимания на Алинин вопрос, сказала Марго, сделав шаг назад и рассматривая Алину с ног до головы. – Давай я тебя подкрашу, чуть-чуть буквально.

– Ну, давай, только чуть-чуть. – Алина вернулась в кресло и подняла лицо к Марго. – Так ты не ответила. – после паузы сказала она.

– Да, ни фига он их не знал, просто зарисоваться хотел, но получилось эффектно. Миха на меня тогда особо не прореагировал, просто сказал: «Ну, где тебе автограф оставить?» Я, сама себе поражаясь, задрала футболку и подставила грудь под автограф. Миха нарисовал мне прямо на груди сердце, гитару и поставил подпись. Я была на седьмом небе от счастья. Правда на этом моё с ними общение тогда и закончилось, но их фанаты приняли меня за свою. Три дня мы гудели в новой компании фанатов группы «Медведь и компания». Это были лучшие дни в моей жизни, если бы не одно «но»… Тогда какой-то урод дал мне попробовать каких-то колёс и я присела на эту дурь. Я не верила, что постепенно становлюсь наркоманкой. Нет, я не ширялась, но жрала таблетки, курила план, и всё это становилось уже довольно серьёзным. Я сама это начинала осознавать, но остановиться не могла. И как-то на очередной тусовке, я снова попадаю в окружение Михи, он меня узнал и спросил, сохранила ли я его автограф. Представляешь, он не просто меня запомнил, а сам факт того, как это происходило, запомнил нюансы. Всё могло бы быть у нас по-другому, но я была тогда под кайфом, и Миха это заметил. Он отвёл меня в сторону, где никого не было, взял за подбородок, прижал к стене и, глядя мне прямо в глаза прошипел: «Ты определись. Или ты с нами или ты с наркотой. Я терпеть не могу нариков и алкашей, поэтому, если будешь и дальше коматозить, то ко мне не подходи…» Я плохо помню то, что было потом, но Миха вдруг резко согнулся и взвыл от боли. Рядом стояла моя сестра в боевой стойке и орала что-то о том, что он козёл и чтобы он оставил меня в покое. Судя по всему, она со всей дури ударила его своей туфлей в самое больное место у мужиков. Миха меня отпустил, и мы просто побежали. Но, отбежав пару метров, я остановилась, выдернула руку из железной хватки сестры и вернулась к Михе. В голове светлело, и я понимала, как ему сейчас больно. Он так и остался стоять согнутый пополам и держаться за стену. Я начала извиняться. А он просто посылал меня на хрен. Потом снова подбежала сестра и как-то всё уладилось. Мы разговорились, и Миха нас простил и пригласил в клуб на свой концерт. Так мы начали дружить, понемногу сблизились и, даже, появилось что-то наподобие доверия, дружбы. Мы приходили к ним на репетиции, на концерты, я начала помогать подрисовывать им фэйсы, короче, жизнь наладилась. А как-то, однажды мы сидели у них на репетиционной базе, ждали их с какого-то выездного концерта, сестра тоже мучилась от безделия, взяла в руки бас-гитару и что-то там себе наигрывала. Басуха была подключена, мы умели включать аппаратуру, я села за клавиши и мы тупо дурачились, пели и играли всякие вещи. Так мы коротали время, что даже не заметили, как в студию ввалилась вся команда «медведей». Все были на позитиве, концерт прошёл удачно, бабла поднакосили, настроение у всех хорошее. Миха и говорит сестре: «А ну, полабай ещё чего-то». Она не стесняясь, играла всякие рифы, благо с рок музыкой была знакома, а бас-гитара от скрипки мало чем отличается, разве, что струны толще. Короче, Миха тут и говорит, что Бивень будет соляки мочить на гитаре, а сеструха моя будет у них басисткой, тем более, что он давно басиста подыскивал. Вот так мы и стали членами группы. Вместе ездили с ними на выступления, вместе репетировали, времени много проводили вместе. А Миха постепенно стал проявлять всё больший интерес к сестре. Я, конечно, завидовала ей, но я её очень люблю, поэтому я всё же больше радовалась за неё, чем завидовала…