Братья Ют - Рок

Мэтью видел таких много раз. Мог бы сказать, что это очередной доморощенный актёр, нашедший свою аудиторию. Он, бывало, даже ругался с подобными на вечеринках или раутах.

Однако в этом мужчине всё подкрепляется какой-то… аурой. Мэт просто не может подобрать другого слова.

Его хочется слушать и слышать. Он говорит действительно важные вещи. Да, всё именно так. Обладатель такой энергетики просто не может не влиять на людей и не привлекать. Его слова не могут не нести смысла.

– Славный день! – подхватывает толпа.

Мэт даже вздрагивает. Люди кричат в едином порыве, одной волной. Человек на сцене дружески и очень искренне улыбается.

– Наш ужин сегодня по-настоящему праздничный. Мы проделали вместе с вами огромную, непосильную работу. Мы вместе обливались по́том. Вместе коротали часы отдыха. Держались друг за друга в плохие дни и хорошие дни. – Пауза. – Но, как мы знаем, все дни на этом свете славные!

– Да! – вопит толпа.

– К нам вернулся наш близкий!

Говард взмахивает рукой. Сзади выходит именно тот человек, который прибыл вместе с Мэтью. Его глаза невольно округляются. Он ведь даже не придал вначале значения тому, что за люди могут составлять ему компанию. Одет парень был в тот момент не вызывающе, впрочем, как и сейчас. Подобная одежда выглядит обыденно, что в цивилизованном городе, что на острове.

– Он закончил свою работу в большом мире. Сделал большое дело. Важное дело! Он! Помог сделать шаг вперёд на пути к добру и свету. Он! Заслужил нашу благодарность. Вы сами знаете, какова жизнь там, на континенте. Он! Справился и вернулся на наш благословенный остров! Соскучился?

Переход от зрителей к главному гостю, когда Говард задаёт вопрос, оказывается очень неожиданным для всех. Его интонация меняется, становится мягче, будто обращается к любимому сыну, с которым давно не виделся.

– Да, Говард. Я очень скучал по родным, по дому!

– Он дома! Так давайте же примем его назад. Встретим с объятиями, как вернувшегося с войны! Позволим отдохнуть и всласть наесться дарами острова. Пища здесь чиста, а воздух свеж. Нет у нас ядовитых испарений большого мира, грязной воды. Мы живём в единстве с природой. Она даёт нам и кров, и заботу. Славный день!

– Славный день!

Костёр вспыхивает, словно сам по себе, в одно мгновение. Мэт жмурится от подобной вспышки. Солнце успевает прикоснуться к горизонту, глубоко ныряя за его пределы. Пламя, появляясь ровно в ту секунду, когда уходит последний лучик, бьёт по глазам яркой вспышкой.

В процессе приготовления дров он совершенно не заметил ничего похожего на пиротехнику. Никто не клал зажигательных смесей, не обливал хворост керосином, ни один человек даже спички не принёс. И в момент воспламенения никто не стоял рядом! Но костёр полыхает – живое пламя пожирает поленья, словно изголодавшийся зверь.

И никого, кроме Мэта, это больше не удивляет. Он трясет головой.

– Послезавтра я вознагражу нашего брата, совершившего подвиг и возвратившегося домой, – продолжает Говард. – Пусть сейчас веселится и отдыхает с нами. Ест и пьёт, и смеётся. Скоро ты станешь совершенным. Мы поможем тебе в этом!

И тут происходит немыслимое. Мэт заворожено смотрит, открыв рот, и не может пошевелиться. Все его чувства говорят, что это иллюзия, обман зрения. Но сердце колотится, заменяя собой бой барабанов. Он хочет кричать, но голос вдруг иссякает, как вода в пересохшем колодце. Нигде и никогда он не мог себе вообразить, что на свете есть место чудесам.

И никто не произносит ни звука.

Говард поднимается над толпой – медленно взлетает, раскинув руки и откинув голову, словно чистейшая душа возносится на небо. Он глядит на своих родных, как сам их называет, и улыбается. Его глаза излучают голубоватый свет, озаряя ответные улыбки на всех без исключения лицах. Вот он уже в метре над землёй, благословляет, делая жест рукой, повторяя очертания непонятного оберега.

И они радуются. Тянут к нему руки, ладонями вверх, кричат «Славный день!», смеются.

Мэт с ещё большим ужасом понимает, что это не экстаз, не религиозный транс, совсем нет! Всё выглядит… естественно. Именно так и проходит каждый общий ужин в этой странной общине со своим собственным богом. Люди настолько привыкли к чуду, что просто благодарят его, отдают часть своей любви в обмен на возможность видеть это каждую неделю, прикоснуться к нему, причаститься им.

И вдруг всё заканчивается. Мэт непонимающе качает головой в полной прострации.

А Говард уже среди толпы. Идёт сквозь них, пожимает руки, обнимается, здоровается, улыбается. И никто не бежит в панике, не падает на колени, не целует его ладоней. Будто он просто давно не заглядывал в гости какое-то время.

Подбегает Кэтти, тормошит за плечо. Мэт фокусируется на её лице, но так и не может произнести ни слова.

– Эй, я же говорила! Ты обязан был увидеть его!

– Я… Я…

Голос дрожит. Он делает глубокий вдох. Судорожно пьёт из подвернувшейся под руку чашки. Кашляет.

– Что?..

– Это Говард. Он у нас главный. И староста посёлка, и духовный наставник. Давай, приходи в себя. Всё хорошо!

Мэт хочет верить, что это просто трюк. Некий фокус, чтобы поразить людей, заставить их поклоняться. Но тревожная мысль занозой торчит в сознании – пока он ещё в сознании – и становится всё настойчивее.

« Чудо. Не может быть, но есть. Прямо тут, рядом, только руку протяни! »

– Я вас познакомлю! Не бойся. Ты же со мной, так что почти часть семьи. Снова.

А она уже тащит его за руку сквозь толпу. Там стоят люди – они беспечно болтают с человеком, который совершил самую настоящую магию на их глазах. Рассказывают какие-то истории, что-то про урожай.

– Говард! – Кэтти говорит в такой момент, чтобы не перебить никого ненароком. – Это Мэтью. Он мой старый друг, приехал вчера утром.

Говард просто протягивает ладонь с улыбкой.

– Мне… очень приятно. – Мэт пожимает: крепкая и жёсткая, будто человек физически работает руками каждый день.

Никак не похож он вблизи на шарлатана, фокусами собирающего толпу. Не обманщик-священник, не колдун-вуду – простой рабочий человек.

– Очень приятно, Мэтью. Добро пожаловать.

– Спасибо. Я поражён… Я никогда не видел ничего подобного!

– Давайте все вопросы потом, прошу вас. – Его тон совершенно обыденный. Нет в нём ни нотки высокомерия или ощущения собственного превосходства. Человек. – Мы простые люди, как вы могли заметить. Если хотите что-то обсудить, тогда приходите завтра в гости.

– Спасибо! Конечно! Я приду!

Как-то естественно их разделяет толпа. Подходят другие, задают Говарду насущные вопросы, а Кэтти тянет Мэта в сторону.

Она щебечет что-то о еде, о том, что кто-то сказал, и что ответил другой.