Алексей Кондратенко - КАТРИНА: Дилогия

Между тем сидящий в левой нижней вершине стола красивый серб с бакенбардами и вороными волосами средней длины продолжал декламировать:

– Доктор физико-математических наук профессор Александр Вайнер, в прошлом ведущий научный сотрудник советского исследовательского объекта закрытого типа, за последние два года стал известен на весь мир. Его теория будоражит умы многих физиков и математиков, астрономов, философов и теологов. Кто-то с трепетом следит за его поисками, и я подозреваю, что среди них есть состоятельные меценаты, рассматривающие вложения в его исследование как очередные полезные инвестиции. А кто-то напрочь отвергает идеи Вайнера. Скептики стоят на том, что сообщались лишь общие описания теории, в деталях она всё еще практически неизвестна, а то, что известно не вписывается в Стандартную модель. Иные научные издания возражают, что у Стандартной модели есть недостатки, которые объясняет Физика за пределами стандартной модели, к каковой относятся теоретические разработки Вайнера. Известно, что в основу его теории легли современные исследования в области физики и фундаментальных взаимодействий. Он посвятил работе над ней тридцать лет. Тридцать лет жизни. Для него это немалый период, – подчеркнул он. – Основываясь на расчетах, Вайнер описал существование ранее неизвестной субматериальной величины, которую назвал Числом Начала. Мы должны проявить заинтересованность, зная, что Начало Вайнера связывает процессы, происходящие во всех формах материи, и является влияющей на них следственной закономерностью. Теория Вайнера описывает эту связь, а число при утилитарном подходе приведет к возможности применять знания практически. Со слов профессора, число начала это большой шаг на пути к примирению квантовой механики и общей теории относительности, оно способно изменить представление науки об устройстве мира, оно станет ключом от мира. Как мы знаем, в древних языческих представлениях о мироздании существовал миф о том, что вместе с миром был сотворен и ключ к нему. В случае теории Вайнера это неизвестная величина в Вайнеровом пространстве, в соответствии с существованием которой выполняются все известные условия взаимодействий, наблюдаемых в физике. Это дало Вайнеру основания назвать число Ключом всего сущего. Он определяет сферу применения результатов своих научных исследований как крайне широкую. Мне запомнилась фраза Вайнера: «все связанно, ибо все создано». Вайнер озвучил этот тезис в своем докладе, в котором свидетельствовал, что откроет одну из величайших тайн Вселенной в ближайшем будущем. Введение понятия субматериальной величины при его успешном доказательстве поспособствует колоссальному прорыву, созданию новых теорий, целых дисциплин, а самое главное технологий. Однако некоторое время назад в среде научного мира прошел слух, что Вайнер закончил расчеты и теперь боится поведать людям о деталях своего открытия. Ряд научных источников утверждает, что Вайнер якобы опасается, что эти знания, получив широкую огласку, попадут в плохие руки. Критики его теории объявили, что все эти годы Вайнер гонялся за своей тенью и, наконец, понял, что такой следственной закономерности как Начало нет и быть не может, поэтому затаился в надежде, что о его громких заявлениях забудут. Однако его сторонники утверждают, что Вайнер хочет убедиться в правильности своих расчетов практическим образом. Они верят, что работа действительно почти завершена и, что общественность узнает все очень скоро.

Прямая фигура Понарина в центральной вершине равнобедренного каменного треугольника стола сидела неподвижно, внимая и предавая анализу каждое услышанное слово. Лишь его хрустального цвета глаза, передвигаясь, блестели в темноте. А когда Зан Вэллкат закончил, Понарин из темноты с другой стороны стола обратился к Виктору:

– Ведь этот ученый из твоего города, Виктор. Что ты думаешь о нем?

Ворман, прежде чем ответить, невольно взглянул на пустующее место за столом, помня, что высказывать свое мнение здесь следует с учетом интересов всех сторон.

– Вайнер затворник, тихий старый человек, прежде я даже не знал о его существовании. Я не могу добавить ничего больше к тому, что сегодня уже прозвучало в этой комнате. Но я допускаю, что в мозгу ученого втайне от всех могут рождаться идеи, способные так или иначе изменить мир. И я допускаю, что Зан способен разглядеть такого ученого.

Понарин поднял рук, прося тишины, и Виктор почтительно замолчал.

– Меня не интересуют идеи ученых. Меня интересует, может ли открытие некой абстрактной величины в расчетах этого физика быть полезно для нас. Громкие фразы, аналогии с мифами, это просто способ популяризировать новую теорию. Сегодня речь идет только о применении этой теории.

Сухая практичная страсть, с которой Зан вновь заговорил, свидетельствовала о том, что он разделяет мнение Понарина.

– Вскоре после публикаций, заинтересовавших меня, Вайнер единственный раз в жизни выступал на научной конференции в Париже. Вероятно, на этом настоял его университет. Когда я увидел потерянного сконфуженного всей этой толпой на конференции старика, как он оглядывал людей, собравшихся в зале, как провожал взглядом предыдущего ученого, выступавшего перед ним; как он, сам не замечая, перебирал пальцами воздух и стоял у микрофона, старательно напрягая мышцы шеи, чтобы начать говорить, я посчитал, что зря трачу время на него. На очередного безумца с формулами. А потом он заговорил о том, как лишь часть его решений следственной закономерности описывает мгновенное изменение свойств фотонов и электромагнитного взаимодействия ясным крепнущим голосом знаний. И это был уже совсем другой Вайнер, чем тот старик, что вышел на сцену. Он не просто высчитал, как это работает. Он уже видел это. И он знает куда больше того, что говорит.

– Допущение, – возразил Понарин.

– Разумеется, – с вызовом согласился Зан. – И меня точно так же, как и тебя волнует только один единственный аспект. Полезны ли знания Вайнера в практической области или нет. Но мы не узнаем этого, сидя здесь и оценивая возможности его научных работ. Мы можем ухватить материю в свои руки и сделать с ней всё, что могут позволить открытые этим ученым знания. Это то, за что другие готовы продавать целые государства и режимы. Есть ли причины, мешающие нам узнать, на что способно открытие Вайнера?

– Хорошо, предложим Вайнеру работать на нас. Обеспечим ему правдоподобный уход из мира науки. Тяжелая болезнь, инсульт, недееспособность. О нем забудут.

– Маловероятно, что он станет работать на кого-либо, – не согласился Зан.

– Можно ведь создать условия, при которых у Вайнера не останется другого выбора.