И. Сокол - Дожить до утра

Прикрыв, как сумела, дверь, она повалилась на мешки, уставшая, еле живая. Сквозь дыры в крыше уже виднелись звезды, глаза привыкли к темноте. Стало прохладно. Лерка зарылась в мешковину и завалилась между стеной и досками, рукой проверила лежащую рядом мотыгу. От двери ее не было видно, глаза закрылись, и она провалилась в темноту. Медленно, но окончательно ночь затянула все уголки сарая темнотой, убаюкивая и заставляя сжиматься в маленький теплый, но совершенно беспомощный живой комочек. И только очень тонкие и колючие мелкие звезды заглядывали в маленькое слуховое окошко и в большие щели в крыше.

Вдруг сквозь чуткий сон она услышала возню в том углу, где внизу стены был небольшой проем. Стену кто-то подкапывал. Безумный страх, охвативший Леру, вызвал холодок, который, казалось, ледяными струйками потек по спине. Сначала она не могла даже пошевелиться. Однако она медленно и осторожно развернулась к отверстию внизу стены, которое слегка мерцало в лунном свете, стала прислушиваться и всматриваться в темноту. Что-то серое вползло в сарай, и не только вползло само, но и что-то втащило за собой…

Это была собака… Собака? Волк? Пес сразу почувствовал непривычный запах и зарычал. Рычал и смотрел на нее. Добычей делиться он не хотел. Бежать было бесполезно. Она тоже смотрела на него. Так минут пять они смотрели глаза в глаза. У собаки… или все-таки волка? – глаза светились почему-то красным. Изнемогая от ужаса, Лерка не могла оторваться от этих красных глаз и в то же время понимала, что они так и будут смотреть друг на друга бесконечно, пока она не сделает первое движение. Деваться было некуда. Сзади стена. Животное уже не рычало, они оба замерли. Сколько это будет продолжаться? Время тянулось, никто из них не двигался. Сколько можно? Зверь не нападал. Он как будто изучал Лерку, пристально глядя на нее своими красными глазами. Первой не выдержала Лерка:

– Мне не нужна твоя еда, ешь сам! – сказала она тихо и спокойно, положила голову обратно на доски и закрыла глаза. Но сердце выскакивало и колотилось как никогда. «Если он до сих пор меня не съел, значит, у него нет таких задач… Боже, как я устала… Спать!» – эту команду она отдала сама себе, потихоньку успокаиваясь, и медленно отвернулась. Что-либо предпринимать уже не было сил. Да и что тут можно сделать? Но если она не кричала и не бежала раньше, как только собака появилась в сарае, то теперь уж точно смысла в этом никакого не было. Со стороны могло бы показаться, что Лера равнодушна к происходящему. Однако она настороженно ловила каждый звук: это единственное, что она могла сделать в практически полной темноте.

И действительно, похоже, что Леркин маневр удался: животное улеглось недалеко от нее, напротив лаза в стене, положило свой ужин перед собой и начало чавкать и хрустеть костями. «Ешь, ешь, дорогой, – думала про себя Лера, слушая жуткий хруст и представляя его сильные зубы, клыки и пасть, перепачканную кровью. – Главное, что не меня… Может, ему тоже ночью холодно, раз пришел ужинать в сарай… Может, он тут живет, и я залезла к нему в дом… Прямо к ужину… Боже, как я устала… Порасти оно все ромашками…»

Хруст стих, и они заснули. Периодически просыпаясь, Лера настораживалась, но слышала только дыхание спящего зверя и неумолчный стрекот августовских кузнечиков и снова проваливалась в сон.

Рано утром их разбудил звук мотора: со стороны дороги подъехала машина. Было еще темно. Машина остановилась, и послышался отдаленный лай собак. Доска упиралась Лере в бок, она перевернулась и еще глубже завалилась за доски вплотную к стене. Но серую собаку она видела: «серая масса» подняла голову и светила своими красными глазами. Лерку опять охватил ужас. В полутьме размеры собаки казались огромными, а ее глаза – безумными.

Сколько еще ужасов ей предстоит пережить за эту ночь?

Ее внимание все-таки переключилось на тех собак, что быстро приближались к сараю. Вот и они. Лера закрыла от страха глаза. Шум стремительно нарастал: громкий лай собак, шаги, команды, окрики. Лерка слышала разговор приехавших людей, и ей стало ясно: они заметили с дороги одиноко стоящий в поле сарай, а подойдя к нему, сразу увидели сломанный замок и, конечно же, поняли, что кто-то тут был или есть. Один человек пошел в обход сарая. Его собака учуяла присутствие кого-то внутри и потянула его к стене, под которой был подкоп; она рычала и, видимо, рвалась под сарай. Это было так близко, прямо за трухлявой стеной, и Лерке казалось, будто и нет этой стены. Она инстинктивно чувствовала каждое их движение по звукам, которые она слышала совсем рядом со своим телом.

«Серая масса» в сарае повернула голову к стене и стала наблюдать за подкопом. Мурашки поползли по всему Леркиному телу. Оба – и она, и собака – напряглись и замерли.

Хозяин окрикивал собаку, видимо, она рвалась в лаз, и все-таки, к счастью, собаку он не отпустил. Они медленно вернулись к остальным. Человек сразу сообщил, что в сарае кто-то есть. Послышались механические звуки, лязг оружия, медленно, но рывками, продираясь сквозь заросшую траву, стала открываться дверь… Первыми в распахнутой двери показались черные собаки. Доберманы. Псы рвались внутрь, поводки были натянуты, хозяева их еле удерживали. Слюнявая пена висела на их мордах. Черное на черном, темные доберманы в темноте ночи. Быстрые движения и рывки мощных и агрессивных собак, мечущихся на коротких поводках, сопровождались остервенелым лаем. Их злоба ощущалась даже в воздухе и создавала инстинктивно напряженное и жуткое состояние вокруг. Уставшие раздраженные люди еле сдерживали разъяренных обезумевших собак.

Лерка закрыла глаза и стала медленно сползать вниз, за доски, впечатываясь в гнилую стену, еще ниже, насколько возможно, да хоть бы и в землю зарыться и прикрыться этими досками, исчезнуть, раствориться, пропасть…

«Серая масса» поднялась и сначала тихо, потом громче зарычала. Шерсть поднялась дыбом. Зверь начал медленно переставлять лапы, слегка двигаясь вперед. В темноте виден был его огромный силуэт, его глаза горели красным. Зверь решительно был готов защищать свое логово. А Лерка представила, как она превращается в жидкую подвижную и бесформенную массу и медленно стекает с досок к лазу, стараясь просочиться под ним за стену… Как в знакомом кино. Как вообще в такой ситуации ей это могло прийти в голову? Абсурд какой-то… Она еще плотнее прижалась к стене. Сердце бешено колотилось, от возбуждения стало жарко. Она стала дышать чаще, стараясь взять себя в руки, чтоб не заорать во всю мощь своих легких.

И люди в замешательстве стали отступать. Они совершенно не ожидали, что в сарае может оказаться чудовище с горящими глазами. Похоже, они понимали, что в такой ситуации отпустить собак с поводков нельзя. Кто перед ними? Пес, волк? Кем бы он ни был, очевидно было одно: зверь настроен уверенно и определенно. Красные глаза смотрели из темноты. Невозможно было на глазок определить размер животного. Оно казалось огромным из-за вставшей дыбом шерсти. И оно медленно надвигалось на них… Чтобы избежать свары, люди стали оттаскивать своих собак за дверь. Им было понятно: неожиданно оказавшееся в сарае животное если и не порвет их доберманов в клочья, то уж точно серьезно покалечит. Смысла в этом не было. Раздалась громкая команда: