Николай Рудковский - Дожить до премьеры

Вера

Лёша

Катя

Инструктор

Женщина

Однажды партизанке Вере приснилось, что она бабочка: она весело порхала, была счастлива и не знала, что она – партизанка. А проснувшись внезапно, даже удивилась, что она – Вера. И не знала уже: ей ли снилось, что она – бабочка, или бабочке снится, что она – партизанка.

Мартовская ночь, тёплая постель.

Вера.Тише. Не храпи. Тише. Повернись на другой бок.

Лёша.Ой.

Вера.Тсссс. Немцы услышат, придут.

Лёша.О-о-ой.

Вера.Не «ой», а не храпи так громко. Всех фашистов разбудил.

Лёша.Да спят твои фашисты.

Вера.Не спят.

Лёша.Спят, дрыхнут, сопят. Крепко. Они устали за день партизан искать, убивать и спят, короче, как убитые.

Вера.Нет. Они рядом.

Лёша.Ё! Ё! Ё! Ё! Ё! Далеко они. Устали целый день с овчарками бегать.

Вера.Что ты несёшь?

Лёша.Ты в сапогах по лесам и болотам побегай. За овчарками. Знаешь, как ноги за день устают?

Вера.Лёша…

Лёша.И расстреливать в день по десять человек – глаза и руки отнимаются. Вот они и спят без задних ног.

Вера.Дурачок.

Лёша.А утром. Два дома утром сожгли. Сколько им пришлось трудиться: сена натаскать, керосином облить, углы подпалить. Канистры с керосином такие тяжелые. Ё! Ё! Ё! Перетаскивать их туда-сюда. Тяжесть такая. А сейчас март, кругом грязь, скользко…

Вера.Началось!

Лёша.А потом дым-гарь нюхать. Вонь! Убирать, расчищать всё. Ё! Ё! Протоколировать, документировать без выходных и премиальных, как мне спать хочется…

Вера.Какой цинизм. Перевернись на другой бок и спи.

Лёша.Ах, цинизм! Фашистам хорошо. Они спят сладко. А ты меня разбудила. Сколько времени?

Вера.Нечего храпеть.

Лёша.Нечего сказки о войне придумывать.

Вера.Всё. Спи.

Лёша.Ё! Ё! Ё! Три часа ночи.

Вера.Надоел.

Лёша.А как ты мне надоела.

Вера.Всё. Отбой.

Лёша.Лучше бы нацисты пришли и тебя в гестапо забрали. Научили бы тебя в застенках хорошему воспитанию…

Вера.Не бурчи. Один глазик закрывай, второй закрывай… И не храпеть.

Туманный день. Еще туманнее в кафе от дыма сигарет.

Вера.Сигарета еще одна найдется?

Катя.Да, бери… Ой, в солярии новые лампы поставили, ягодицы сгорели и чешутся.

Вера.Как вчера всё с домашними прошло?

Катя.Пока никак.

Вера.Кать, сколько можно тянуть?

Катя.Сколько, сколько… Я не смогла. У тебя хоть муж молодой, богатый и веселый. Посмеется и простит. А у меня родители старые, и с юмором у них, как в нашем театре с зарплатой.

Вера.Ай, у тебя всегда отговорки. Две недели репетируется эта военная пьеса, а ты еще ничего не придумала, чтобы хотя бы дома оправдать свой образ.

Катя.Ну почему же? Вот вчера я типа в танке горела.

Вера.Это в солярии?

Катя.Да. Сейчас в колготках так неудобно: еще больше чешется.

Вера.А как партизанка оказалась одна в танке?

Катя.Ну… Ну… Да не одна! Попросила подвезти.

Вера.Кого?

Катя.Немцев. Они как раз за город ехали. Прокатились пару километров, я и подорвала всех. Еле живая осталась.

Вера.Какая чушь. Ты так несерьезна, как и мой Лёша.

Катя.Но попа моя болит серьезно.

Вера.Не болит, а только чешется.

Катя.Ага! Только! Еще как чешется! Кремик бы сейчас…

Вера.Боль душевную придумать надо, обыграть. Я каждую ночь мужа бужу, проверяю его и себя, что делать, если фашисты нас обнаружат…

Катя.А Лёша не убьёт тебя раньше?

Вера.Нет, привыкает…

Катя.Ага, к твоим облавам.

Вера.Да, надо переходить к более активным действиям.

Катя.Надо… Вера, хочешь, я на нарах спать буду, как в камере одиночке?

Вера.Хочу. Но этого мало.

Катя.Не в одиночке?

Вера.Да. Надо чужую реакцию изучать. Ты будешь с родителями в одной комнате спать на полу.

Катя.Почему на полу?

Вера.Нары ты будешь до премьеры делать.

Катя.А в моей комнате что будет?

Вера.В ней будет прятаться еврейская семья. Ты дверь забьешь и шкафом задвинешь. И чтобы из окна никакого света.

Катя.Что же я родителям скажу?

Вера.Правду. Нашу. Реакция будет странная, возможно, бурная, но ты должна убедить их. Ты актриса партизанка. И наблюдай за их реакцией…

Катя.Ага, по Станиславскому. Ой, мамочки-и…

Вера.Да! Это тебе не одним местом краснеть, здесь талант нужен.

Катя.Как же я с ними в одной комнате?

Вера.Ничего, подвинутся. В детстве так ты любила к родителям в постель залезть?

Катя.Так это в детстве. Ночью страшно было.

Вера.А на войне не страшно?

Катя.Ещё не знаю. Хоть бы психбригаду на меня не вызвали.

Вера.О, точно! Телефон обруби! Как будто бомбёжка была. И я дома телефон отключу. Только мобильные себе оставим.

Катя.Да, в армии связистки нужны… А что у тебя сегодня по плану?

Вера.Проверим в фитнес-клубе фонограмму из спектакля.

Катя.Не порти людям фигуры.

Вера.Этим не испорчу. Еще быстрее калории сбрасывать будут.

Катя.И зачем наш Иваныч спектакль про войну ставит? Нет, чтобы комедии про любовь или мелодрамы про… про…

Вера.…любовь.

Катя.Ага. А то пьесы про войну меня так выматывают. Так выматывают меня… Ещё по соку, и на фронт?

Вера.Давай. Пол-литра за победу.

Пустой тренажерный зал, грустный инструкторпо фитнесу слушает романс.

Вера.У вас сегодня аншлаг.

Инструктор.Да, блин. Спасибо, что зашли на огонек. А то я думал, все меня забыли, не любят…

Вера.Я не за любовью сюда хожу.

Инструктор.Вот так всегда. Я с любовью, блин, улучшаю ваши тела для любви, а любят вас другие.

Вера.Не угадали. У меня другие цели. Можно поставить этот диск, пока я буду на беговой дорожке?

Инструктор.Пожалуйста! Что за группа?

Вера.Собачий лай.

Инструктор.Блин, рэп, что ли?

Вера.Настоящий лай. Немецких овчарок.