Юлия Пахоменко - Дожить до премьеры

– Аля, Алечка, спасай меня!

Не успела я открыть дверь, как моя подруга Бронислава ввалилась в квартиру и помчалась на кухню. Красная, мокрая, запыхавшаяся – не иначе, не стала ждать лифта и бежала пешком на четвертый этаж. Ну сколько можно говорить, что это опасно! Не девочка уже – схватит сердце, и поминай как звали!

– Броня, ну что ты, успокойся! Что стряслось?

Бронька, как специально, чтобы меня позлить, молча ринулась к графину с водой, налила в стакан и стала жадно пить, проливая струйки на куртку. Еще и оделась не по погоде: теплая куртка, шерстяной шарф поверху. В такой зимней куртке в нашем теплом декабре и не бегая употеть можно. Да что же она все молчит да молчит! Броня!!! Говори сейчас же!!!

Моя драгоценная подруга выпила уже наконец всю воду, вытерла рукавом лицо и уселась на кухонный стул. Она смотрела на меня, я смотрела на нее – и постепенно начинала понимать, что ничего уж сильно ужасного не случилось. Но что-то безусловно случилось, и Бронька прямо сейчас подбирает правильные слова, чтобы мне об этом рассказать. Ладно, подождем.

– Аля, только ты можешь меня спасти. Пожалуйста, не отказывайся. Я знаю, что ты сможешь! Пожалуйста! Не отказывайся сразу, выслушай меня!

Можно подумать, что я отказывалась. Правда, зная Бронькин неугомонный характер и вечные ее несусветные придумки, я могла себе представить, что наотрез откажусь участвовать в ее очередной авантюре. Но сначала выслушаю, конечно. Лучшая подруга все-таки! И кроме того, мне даже любопытно. Я вся внимание, говори.

– Аля, напиши нам сценарий для спектакля! Это очень важно. Ты сможешь, я знаю! Послушай – она схватила меня мокрой рукой и неожиданно сильно стиснула. Ну всё, пиши-пропало, Бронька вошла в раж, теперь ее так быстро не угомонишь. Ладно, время у меня сегодня есть, а лучшие подруги для того и существуют, чтобы сидеть и слушать. Я отцепила ее влажные пальцы – Бронечка, успокойся, я ничего не понимаю, расскажи по порядку.

– Хорошо, только ты не перебивай. – Нам нужна пьеса. Нашему театру, ну ты знаешь. В этот раз мы решили не брать классику, и современное нам тоже не нравится. Мы встречаемся уже четвертый раз, перебрали все возможные варианты и ни на чем не сошлись! Мы уже переругались все и я боюсь, что труппа развалится… Ты же знаешь, последнее время наши старички хандрят и капризничают… И вот я подумала, что надо что-то оригинальное, что-то, что есть только у нас! Тогда мы привлечем больше внимания и будет гораздо интереснее!

Отчаянное Бронькино лицо моментально стало восторженным.

– Мы привлечем настоящую публику, а не только родственников! И я… я уже сказала, что ты напишешь сценарий, – закончила она быстро и посмотрела на меня с видом человека, который ни в чем не виноват. Или с видом человека, который сгоряча сделал глупость, но ни за что не признается в этом. Уж я-то знаю Броньку. Она заднего хода не дает. Тем более, если дело касается театра!

Театр занимал в Бронькиной жизни особенное место. В прошлой, ленинградско-петербуржской жизни, она была завзятым театралом. Ходила на все премьеры, знала всех актеров, могла бесконечно рассказывать театральные байки и закулисные сплетни. После переезда в Германию моя подруга сильно упала духом, ничем не интересовалась, ходила как тень. И тогда я своими собственными руками сосватала ее в маленький, но дружный самодеятельный театральный коллектив „Der alte Sack“, который обретался в местном доме культуры. Как можно было понять из названия (которое переводится как „Старикан“), в этой труппе собрались древние, но бодрые дамы и господа, не без чувства юмора и с большим желанием поразвлечься напоследок. С тех пор Бронькина любовь к театру получила второе дыхание и не угасала ни на минуту.

Про свой стариковский театр моя подруженция рассказывала постоянно – ведь она была его активной, если не активнейшей участницей. Четверг был святой для нее день – вечером проводились репетиции. Примерно раз в год игрался спектакль и это было важнейшим событием для Брониславы и ее коллег-актеров. В зале торжественно сидели дети и внуки актеров, а сами актеры, от 60 и старше, горели на сцене почище любых профессионалов. Аж с сердцем плохо бывало! До сих пор мурашки бегут по коже, как вспомню выход благородного рыцаря Герхарда Кёппке – в середине своего пламенного монолога он схватился за грудь и стал заваливаться на бок – и я сначала подумала „как натурально изображает“! А потом из-за кулисы побежали другие актеры, началась суета, охи и ахи, спектакль пришлось отложить. Но слава богу, ничего плохого с ним не случилось. И это было пока только один раз. А в основном все проходит блестяще. Под бешеные апплодисменты и с букетами цветов актеры кланяются до умопомрачения, а потом, потные и довольные, как есть в театральных костюмах, идут праздновать свой успех в ближайший биргартен. Да, и не надо делать такое лицо – я вставляю в свою речь немецкие словечки! Если они действительно подходят и трудно найти подходящую замену. Знаю, что для некоторых живущих здесь это как красная тряпка для быка. Волапюк! Суржик! Конечно, не надо перебарщивать и делать русско-немецкий словарный салат. Я и сама не любитель таких острых блюд. Но без пары-тройки слов, как например, биргартен или термин, обойтись нельзя. Всё, возвращаемся к сценарию.

Значит, моя разлюбезная подруга, желая спасти ситуацию, пообещала своим принести готовый сценарий – оригинальный, на современную тему, всё как полагается в лучших театрах Парижа. А мне, значит, теперь расхлебывать? С какого переляку?

Конечно же, я стала отказываться, и конечно же, Бронька была к этому готова. К моему же собственному удивлению, я довольно быстро почувствовала, что внутри потихоньку начинал работать моторчик радости… судьба приготовила мне неожиданный поворот и вызывала меня на маленький, но забавный бой: написать что-то необычное и полезное! Мне предстояло приключение, предстояла новая и интересная работа. Но Бронислава должна была почувствовать, что она у меня в неимоверном долгу и еще неизвестно, как все обернется. Так что я отнекивалась и отказывалась, при этом внимательно слушая все дифирамбы, которые рассыпала моя подруга. Я и письма пишу замечательные, и стихи сочиняю на дни рождения лучше всех, и когда-то давным-давно, в прошлой жизни, была же я журналистом и умела же я складывать слова в подходящие предложения? Вот и сейчас надо сделать то же самое.

– Делов-то, пьесу написать! – распалялась Бронька. – Во-первых, берем детектив, это легче пареной репы! Сколько мы с тобой детективов за последние годы просмотрели? А? И сколько раз мы просчитывали как нефиг делать примитивные попытки авторов нас запутать? Сколько раз мы угадывали, что произойдет, кто что скажет? Сколько раз мы придумывали гораздо более элегантные, красивые сюжетные ходы, чем в этих убогих сериалах? Ну, ты что, до сих пор трусишь? Да я сама в два счета напишу эту пьесу, только надо будет сказать, что ты написала, а то мое старичьё мне не поверит!