Павел Трушников - Миров двух между

Это, конечно, всего лишь мои догадки. Но как бы ни было, внезапно изменившееся без видимых причин отношение некоторых людей было показательно. Из-за этого, как следствие, стали ощущаться и финансовые потери. Поэтому, уже полноценно к тому времени оправившись после операции, я стал изыскивать сферы деятельности за пределами Тобольска. И начиная с октября месяца, стал регулярно отлучаться из города на два-три дня.

Немного отступив от темы, хочу заметить, что намеренно не вдаюсь в подробности своей деятельности. Хотя бы по той причине, что к описываемым событиям это отношения никакого не имеет. Хватает той дезинформации, что мне наприписывали новостные ленты в 2012 году. Некоторые умудрились даже изобразить из меня блоггера, коим я вообще никогда не был. Но если, упоминая о деятельности, я говорю о сотрудничестве с организациями, то это уже подразумевает, что деятельность моя была вполне законной.

В середине октября я находился по делам в Тюмени. Под вечер мне позвонил мой родной брат Евгений, который проживал на тот момент в 15-м микрорайоне, и сообщил интересную новость.

Возвращаясь после работы домой, он обнаружил возле своего подъезда компанию оперативников ОБОП в количестве 3—4 человек, которые, впрочем, лишь проводили Евгения взглядом, не задавая никаких вопросов. Поднявшись к себе на этаж, на лестничной клетке он встретил еще двух человек, которые тоже непринужденно беседовали, не обращая на него внимания. В том, что все эти люди являются сотрудниками ОБОП у него сомнений не было, потому что ему приходилось с ними встречаться и разговаривать что в УВД, что у них в отделе, когда меня необоснованно задержали в конце июня.

Проживал Евгений в квартире на тот момент один и, предполагая, что вся эта компания дожидается именно его, он опасался, что в отношении него могут быть предприняты какие-то незаконные действия с их стороны. Все, что ранее происходило со мной, было для него очень показательно, что являлось основанием для опасений. Поэтому, перед тем как зайти домой, он навестил соседей по площадке, с которыми поддерживал дружеские отношения. Он лишь хотел заручиться поддержкой на случай, если вдруг в отношении него последуют какие-нибудь действия со стороны оперативников, а соседи в свою очередь сообщили ему, что последние пару часов эти самые оперативники ходили по квартирам подъезда и задавали всем различные вопросы об Евгении. Это еще больше убедило его, что сотрудникам ОБОП нужно что-то именно от него, поэтому, зайдя домой, Евгений позвонил мне и сообщил обо всем происходящем.

Меня услышанное, само собой, в восторг не привело. Желая хоть как-то прояснить для себя ситуацию, я решаю позвонить в тобольский ОБОП. Выяснить номер дежурного не составляет труда, дозвонился тоже сразу. Как следовало ожидать, в номерах телефонов Новоселова и Радиона дежурный ОБОП мне отказал, поэтому, представившись, я попросил передать мой номер одному из них, и сделать это побыстрее.

Новоселов перезвонил мне приблизительно в течение десяти минут с того же самого номера дежурного, чему я был удивлен, ведь Евгений буквально какими-то минутами ранее видел его возле своего подъезда. На мой вопрос, что они с коллегами делают в подъезде моего брата, Сережа сначала изобразил удивление и соврал, что ему про это ничего неизвестно. Уже по озвучиванию мной факта, что он сам лично ходил по соседям и представлялся, Сережа сказал, что они проводят оперативные мероприятия, и что я обо всем узнаю когда придет время. Потом он перевел тему на то, что ему хотелось бы со мной пообщаться. На что я ему ответил, что пустыми разговорами с оперативниками я сыт по горло, а если от меня что-либо нужно следователю Курмаеву, то процессуальный порядок вызова на допрос ему известен, и даже с ним общаться отныне я буду только в обществе адвоката Кучинского. На это Новоселов отшутился, что невиновным адвокаты не нужны, а в общении они только создают помеху. В заключение разговора я еще раз переключился на тему Евгения, что если в отношении него ОБОП учинит какие-то незаконные действия, то я, находясь сейчас в Тюмени, без всяких жалоб отправлюсь напрямую к прокурору области. На этом мы с Сережей Новоселовым и попрощались.

Утром следующего дня я позвонил брату узнать как у него дела, и он сказал, что, выходя на работу, видел возле подъезда машину, полную оперативников, но непосредственно к нему никто внимания не проявил. Тогда я немного успокоился. Но следующий разговор с братом был уже вечером этого же дня у меня дома, когда я вернулся в Тобольск и узнал, что день был очень насыщен событиями.

Примерно в обеденное время Евгению на мобильный позвонила соседка и сообщила, что на лестничной клетке полно народа, и что идут разговоры о том, что квартиру брата собираются вскрывать. Он сразу же перезвонил нашей матери и попросил сходить к нему домой, узнать что там происходит. Мать пришла с комплектом ключей от квартиры, хранящимся у нее, и застала ту картину происходящего, которую описывала соседка. Ее проинформировали, что намереваются провести в квартире обыск и на это имеется постановление суда, которое уже предъявили для ознакомления понятым, и ей предложили открыть двери добровольно, угрожая срезать петли. Дожидаться хозяина квартиры никто не собирался, постановление об обыске по требованию предъявить также отказались, сославшись, что после обыска выдадут копию. Двери она, конечно, открыла, но расписываться в протоколе обыска отказалась, так как не являлась ни хозяйкой, ни проживающим в квартире лицом. При обыске на нее уже не обращали внимания, водя по квартире понятых и прошаривая каждую комнату. В конце обыска подытожили, что ничего не найдено и не изъято, а раз присутствующая Лариса Михайловна подписывать протокол отказалась, то копии постановления и протокола обыска ей не дадут. Вся процедура обыска заняла примерно около трех часов. Потом следственно-оперативная группа квартиру покинула, и чуть позже с работы пришел Евгений, который оказался перед фактом, что в его отсутствие в квартире прошел обыск.

Куда-то жаловаться я уже считал бесполезным, хотя и на следующий день мы отправили от имени Евгения жалобы по факту проведенного обыска в соответствующие инстанции. Адвокат Кучинский в очередной раз только развел руками по поводу того, что творит Курмаев вместе с помощниками. Про изъятые в июне вещи я уже и вспоминать забыл.

А самое интересное я увидел, опять же гораздо позже, когда ознакамливался с материалами дела в 2013 году. В постановлении [9] целью обыска значилось «отыскание подозреваемого Трушникова П. В.», то есть меня, а в протоколе обыска цель обозначена как «поиск взрывных устройств и взрывчатых веществ».