Ингрид Вэйл - Тринадцатая…

Пнув руку маньяка ногой и убедившись в том, что он на самом деле вырубился, а не притворяется, она огляделась. Кругом темнота. Затянутое тучами небо в ближайшее время не обещало просвета. Дождь утихал, постепенно превращаясь в моросящий. Капли влаги, падающие на деревья, создавали характерный шум мокрого леса, который заглушал все остальные звуки, в том числе доносящиеся с трассы. Полина глянула в сторону фургона. С открытой задней дверцей он напоминал аллигатора, который неподвижно застыл в своем болоте и терпеливо поджидает очередную жертву. Инстинкт самосохранения кричал Полине, что надо спасаться бегством. Пока похититель снова не поднялся на ноги, юркнуть в гущу деревьев и уносить ноги. Не обращая внимания на бьющие по лицу ветки кустарников, бежать до ближайшей дороги в темпе финишной прямой марафона. Или… забрать у маньяка ключ от замка зажигания, вскочить в кабину и гнать что есть мочи, выжимая из колымаги максимальную скорость, на которую та способна, и сбивая мордой фургона все на своем пути, в том числе скрипучие ворота, ведущие в это проклятое богом место.

Подавляя эти мысли, Полина бросила решительный взгляд на бесчувственное тело. Независимо от того, что она предпримет дальше, ей надо сначала полностью обездвижить преступника. Ограничить свободу его действий можно теми же наручниками, которые валяются на полу фургона. Полина снова пнула его ногой. Она была уверена, что в скором времени он не очнется, но где гарантии? Подойти к нему вплотную, склониться над ним – слишком опасно. А что, если он вдруг придет в себя, выхватит у нее палку… что тогда? Во втором таком поединке она может и не выстоять. Без настоящего оружия к нему близко подходить нельзя. Она посмотрела в сторону амбара. Возможно, сумку, в которой лежит ее пистолет, он занес внутрь. Еще одни открытые двери. Мрачный, пропитанный болью свет выбрасывает наружу страх тех жертв, которые умирали там до нее. Не было сомнений, что маньяк, похитивший ее, делает это не впервые. Слишком отточенны и продуманны были его действия, слишком уверенно он вел себя. Вспоминая момент похищения, Полина не могла не отметить, что в голосе его не слышалось ни единой нотки нервозности, в движениях не наблюдалось и толики сомнения, в поведении не чувствовалось и капли напряжения. Такое хладнокровие говорило об одном: она далеко не первая похищенная им девушка.

Заходить по собственной воле в амбар, в то место, где он, скорее всего, планировал издеваться над ней, а потом убить, было невообразимо жутко. От одной только мысли об этом она содрогнулась. Холод снова пробежал вдоль ее позвоночника. А что, если он не всех похищенных девушек убивает, а некоторых из них держит в плену? Годы и годы мучений… В это сложно поверить, но в таком случае есть шанс, что хотя бы одну из них она сможет спасти… Ей придется туда зайти. Мысленно уговаривая себя, она не преуменьшала степень опасности, которой подвергалась, но даже если она не найдет там свой пистолет, в амбаре должен быть нож, может, даже охотничий. В крайнем случае она наверняка найдет там топор. Полина нерешительно сделала первый шаг, все еще сомневаясь в правильности своих действий. Держа наготове палку, она прислушивалась к каждому шороху и постоянно оглядывалась на лежащую в темноте фигуру. Падающий из амбара свет совсем чуть-чуть не доставал до того места, где на земле лежал маньяк, но подтащить его ближе к свету, чтобы он оставался в поле ее зрения, было слишком рискованно.

* * *

Как только Полина переступила порог амбара, она сразу поняла, что в нем никого нет. Сооружение, по всем признакам, несколько раз перестраивалось, причем последний раз явно под нужды нынешнего владельца фермы. Полина снова оглянулась назад. Когда-то раньше здесь держали технику. Причем изначально, по-видимому, предполагали построить полноценный бетонный гараж. Но, возможно, не хватило денег. Законченным оставался только один угол амбара: часть пола и две прилежащие к нему стены. Как напоминание о несбывшихся мечтах первого владельца фермы посреди этой части строения одиноко торчали два цементных столба. После этого стройка шла явно кустарным методом, видимо, по мере поступления денег. Неровные, кое-где крашенные, сучковатые доски были сбиты, скорее всего, собственными силами хозяев. Кругом зияли щели, поперечные балки тянулись вкривь и вкось, а крыша держалась на честном слове.

Передняя часть длинного строения была разделена тонкими перегородками на своего рода смежные «комнаты». Судя по всему, именно теперешний обитатель амбара пытался создать тут подобие жилья. Было заметно, что он проводит в его стенах немало времени. У Полины мелькнула мысль, что если он и не живет здесь постоянно, то переселяется сюда, когда ему удается заполучить очередную жертву. Обшарпанный диван у стенки с лежащими на нем подушкой и одеялом, очевидно, служил ему постелью. Он, несомненно, столовался здесь же, о чем говорили крохотный, застланный потертой клеенкой стол, пара стульев и допотопный холодильник. В одном из центральных отсеков, по-видимому «гостиной», Полина увидела разваливающееся кресло и стоявший на полу старенький телевизор. На включенном без звука экране мелькало изображение девушки.

Все окна амбара были намертво заколочены. Под ними стояли, прислонившись к стене, отслужившие свое деревянные ставни. Похоже, маньяк собирался дополнительно укрепить окна, но, видимо, руки до этого так и не дошли. Оглянувшись на дверь и не чувствуя за спиной никого, Полина прошла «центральную комнату» и увидела то, что искала. На высоком самодельном рабочем столе был представлен целый арсенал холодного оружия… и не только. Ровненько в ряд лежали пассатижи и клещи различных размеров и всех видов и назначений. Установленные на краю стола тиски с темными пятнами непонятного цвета рождали в ее воображении картину вполне определенного содержания. Над столом на стене был развешан полный набор слесарно-столярных инструментов, включая различные предметы, необходимые в хозяйстве, – от стальной проволоки до паяльника. Если не знать, для чего предназначались все эти инструменты, то их владелец вполне мог сойти за умельца, способного своими руками смастерить все что угодно. Но Полина в полной мере осознавала, что по прямому назначению ни один из них не использовался. Сердце ее сжалось от боли, когда она представила себе, через какие муки ада прошли несчастные жертвы маньяка.

Такие же, как на тисках, темные пятна она наблюдала повсюду. Полина была уверена, что это следы крови, а не разлитого мазута. Ей сделалось дурно, хотя вид крови она всегда переносила спокойно. В университете на антропологии ей приходилось работать даже с трупами. Но и в детстве она не раз имела дело с кровью. Правда, в основном животных. Еще когда училась в школе, в последних классах, ей понадобились деньги на карманные расходы, и она попыталась устроиться на лето в ветеринарную клинику. Упросила того самого доктора, который спас ее Милашку. Сначала просто следила за чистотой: готовила комнаты к осмотру, дезинфицировала поверхности, мыла полы и выносила мусор. Позже начала раскладывать по местам лекарства, помогала медперсоналу затаскивать крупных питомцев на весы, заполняла медицинские карты. Но девочкой она была смышленой, и ей постепенно начали доверять кое-что посерьезней, а когда стало ясно, что и с этими заданиями она справляется как нельзя лучше, ей стали поручать дела более ответственные. Так она доросла до помощницы самого доктора. Иногда она даже помогала ему при операциях. Хотя «помогала» – это громко сказано, скорее присутствовала, но уже тогда сделала для себя вывод: ей нравятся медицина, биология и анатомия, но ветеринаром она быть не хочет. Она слишком эмоционально переживала смерть любого животного, чтобы видеть ее чуть ли не каждый день. Да и смотреть на слезы горюющих хозяев, когда врачу не удается спасти их питомца, это не для нее.