Ксен Шаминье - Не бог, но Зодиак

Капитан сказал всего два слова, звучавшие как приговор. «Это проигрыш…» – отозвалось эхом в голове у Стрельца. Он судорожно начал предполагать, почему, и от волнения принялся рассуждать вслух: «Вроде, Чарли жива, её жизни ничего не угрожает, врачи ей помогают…» На последней мысли он запнулся, поняв, что ей не нужно было постороннее вмешательство, чтобы восстановиться.

Шон потёр правой рукой левое запястье и уставился в пол. Он не хотел озвучивать вопрос, крутившийся у него в голове, так как боялся ответа. Иногда лучше не знать, чем потом переживать. Однако всё-таки он решился. Шет не дал ему закончить вопрос, холодно ответив «да».

Стрелец взъерошил волосы и упёрся лбом в ладонь.

– Вот дерьмо!

– Не выражайся!

– Сейчас-то можно, – угрюмо парировал Шон.

Это вконец рассердило капитана. Парень никогда раньше не видел его таким. За столько лет Шет не раз ругал напарника за какие-либо провинности, но никогда не заходил дальше пары колких фраз. Теперь же он разошелся не на шутку. За несколько минут своего гневного монолога он прошёлся по каждому пороку Шона, хоть у него их и было в разы меньше, чем у обычного человека.

Парень ошарашено смотрел на Шета. Немного позже Шон подумал, что это стало самым большим шоком за всю его жизнь. А в ту минуту он просто смотрел, не пытаясь возражать или что-либо отвечать. Два года назад он начал бы препираться, парировать. В пятнадцать лет он вообще вытворял много непонятных вещей и теперь удивлялся, как капитан умудрился не выкинуть его в космос и улететь подальше без него.

Наконец, Стрелец решил попробовать исправить положение.

– Ладно, успокойся. Я не идеален, никогда таким не буду. Даже у Зодиаков есть не один изъян. К тому же, у нас нет всего времени в мире, чтобы выбрасывать час на глупые споры. Да это вообще идиотизм! Над нами висит огромная опасность в виде камня, способного расплющить всех и вся. Это даже не уничтожение мира, или прочая хрень, про которую любят гнать волну, а тотальный хаос. Хотя, ты и сам это знаешь.

Парень опустил голову на руки и прикусил губу. Время предательски утекало. Враг отдалял сторонников Алареи от цели, а они бездействовали. Надо было что-то делать, но что? В этом и был главный вопрос. «Мы обязаны предпринять что-то прямо сейчас, в этот момент, но… как? Я не знаю. Шет на взводе, я один не справлюсь. Нам нужна помощь, но от кого? Черт, никто не знает! Азоны укрыты от Знающих, их действия остаются в тайне. Господи, я просто ненавижу это утро!» – молча сокрушался Шон.

В итоге капитан согласился со его словами и, вроде, немного успокоился. По крайней мере, так казалось снаружи. Шет смотрел в окно на мимо летящие астероиды и кометы.

– Я даю тебе два часа на обдумывание дальнейшего плана действия. Включи мозг на максимум.

Шет щелкнул пальцами, и дверь, ведущая к лестнице, открылась. Стрелец молча встал и быстро вышел из комнаты. Он не взглянул на собеседника – не хотел его видеть. Парень злился: на себя, на капитана, на обстоятельства, на идиотскую войну, на незнание – он просто злился. Если бы сектор управления не был защищен от сил Зодиаков и Стражей, то половины корабля уже бы не существовало – он просто бы ее разнес. «Remember the rule of the double CD: calm down, concentrate, do», – мысленно напомнил себе Шон и побежал по лестнице вниз. Возвращаясь в жилой отсек, он в очередной раз анализировал свое знакомство с Водолеем и думал, как все исправить. Ему пришла в голову мысль, что решение будет элементарным и очевидным, но перед тем, как прийти к этой самой элементарности и очевидности, придется пройти стадии запутанности и ступора. Все легкое достигается путем сложностей – это была аксиома, с ней было не поспорить.

Окно в кабинете было приоткрыто, ветер колыхал занавеску. Доктор Баннетт сидел в кресле возле подоконника и курил сигару. Дым от нее тут же улетал на улицу, однако запах табака никуда не девался. Он уже стал частью жизни этого человека: куда бы ни пошел, с ним всегда была табакерка. Запах этого порошка успокаивал доктора. Одна из немногих оставшихся вещей, которые могли доставить ему удовольствие. Баннетт делал очередную затяжку, выдыхал дым, и так повторялось много раз.

Внезапно раздался стук. Доктор поднял голову и разрешил войти.

Дверь открылась, на пороге стоял Доктор Свод – человек лет сорока, в очках с тяжелой оправой, одетый в деловой костюм, с черным портфелем в руке. Волосы были аккуратно уложены, ботинки начищены до блеска, на запястье красовались дорогие часы.

Вошедший поздоровался и представился. Он начал было рассказывать о своей практике, но Баннетт успел его перебить, попросив не утруждаться. Сворд попытался что-то ответить, но его снова оборвали.

– Буду краток. У нас есть пациентка Чарли Уотер. Она пережила пожар, потеряла семью, в общем, не самая счастливая жизнь… мне надо, чтобы Вы с ней кое-что обсудили…

– Разумеется, но ради Вас не интересует мой опыт?

– Уже нет, моих сведений о Вас достаточно, а теперь послушайте суть Вашего здесь пребывания… – Баннетт начал описывать проблему.

Вскоре Сворд кивнул и вышел за дверь. У него был час на разговор с девушкой, а затем ему предстояло вернуться в офис главного врача. Когда он наконец ушел, Баннет закатил глаза, затушил сигарету и достал новую.

– Ну почему людям так важно что-то говорить?

***

Чарли сидела на кровати и рассматривала линии на руках. Её всегда занимала хиромантия. Плюс, в больнице, где были только аппараты и чужые люди, делать было нечего, кроме как изучать себя. Общаться со старыми знакомыми не хотелось, ведь они напоминали о прежней безмятежной жизни, которая, возможно, уже не вернется. Чего-либо особенного Чарли не замечала до тех пор, пока не наткнулась на линию жизни, рано обрывающуюся. Внутри что-то дрогнуло, но она постаралась убедить себя, что это означало всего лишь сильную перемену. «Хотя, учитывая происходящее, мне и подохнуть недолго…» – отметила она.

Раздался стук, затем из коридора донесся кашель. Пациентка повернулась на кровати и посмотрела на дверь. Обычно врачи не ждали от неё разрешения, чтобы зайти. Видимо, за дверью был кто-то другой. Не поднимая головы, она спросила:

– Да?

К её удивлению, в ответ донёсся вопрос о разрешении войти. Девушка такого не ожидала, но быстро дала согласие. Послышался звук поворота ручки, и на пороге показался доктор Сворд. Он уточнил имя пациентки и, когда узнал, что не ошибся палатой, протянул руку и представился. Чарли улыбнулась и пожала её. Ей начал нравиться гость.

– Я пришел к Вам почесать языком, Вы не против?

Такая формулировка ещё сильнее её удивила, нежели просьба о разрешении войти. Видимо, она плохо умела скрывать свои эмоции, так как гость сразу же добавил, что это была его работа. Сравнивать было не с чем, ведь раньше Чарли ни разу не была у психолога. Сначала её обрадовала возможность поболтать, но в следующее мгновение она поняла, что ей придется обсуждать, и поняла, что не хочет этого делать. Она и так была на грани, а этот доктор своими разговорами просто толкал бы её вниз. Сворд же ободряюще улыбнулся: