Илья Глазков - Закрой глаза, увидишь

***

На выходе из метро встречает мелкий дождь. Невидимый в темноте, щедро увлажняет и без того сырой воздух. Фонари и свет неоновой рекламы словно покрыты маслянистой пленкой. Кто-то со щелчком отрывает зонт. Артем, подняв воротник, подбрасывает рюкзак на плече. До дома ещё идти 15 минут.

Недалеко от входа в метро лежит у стены, прямо на земле, мужчина в черной грязной одежде. Он вялыми движениями пытается встать, разглядывая людей, выходящих через стеклянные двери. С усилием привалившись к стене, провожает каждого взглядом. Отблеск от фонарей мелькает в его глазах. Они блестят. Его лица полностью не разглядеть. Свет от рекламных баннеров то погружает во тьму фигуру, то выхватывает снова и накрывает бледным светом.

Люди равнодушно идут мимо. Вокруг полно пустых пластиковых бутылок и алюминиевых банок. Какую из них он допил последней? Город высасывает из людей души. Артём тоже прошел мимо, но словно что-то не давало ему уйти. Он остановился через десяток метров, подумал, вздохнул и вернулся. Остановился рядом.

– Вам плохо?

Человек в это время смотрел на двери метро, которые закрывал дежурный после того, как последние пассажиры покинули станцию, и не сразу понял, что спрашивают у него. Он обернулся и с тоской уставился на парня.

– Вам плохо? – повторил Артём.

Печальные глаза с ног до головы осмотрели его.

– Что?

– Вам что, плохо? Может вызвать скорую?

Мужчина вскинул брови, стянул капюшон с головы, подставляя бородатое лицо дождю. Было заметно, как судороги не дают ему спокойно сидеть.

– Я очень ослаб, – хрипло сказал он.

Губы тронула улыбка.

– Это не случайно, что ты пришел. Удивительно.

Артём молча ждал ответа. Потом посмотрел на часы.

– Здесь не место, чтобы лежать, не стоит тут отдыхать.

– Это точно, – согласился мужчина.

Его голос звучал неразборчиво.

– Никто же не заставлял так напиваться!

– Что? Не, я не пил. Я не могу идти. Спасибо, что предложил помощь.

Артём вытер мокрый лоб ладонью, и почувствовал, как намокает куртка под дождем. Нужно было достать из рюкзака дождевик.

– Скорую вызвать?

– Не, не надо. Она не поможет.

– Пока не поздно.

– Все просто проходят мимо. Никто не улыбается, – сказал мужчина и словно беззвучно закашлялся. Негде взять сил.

– Вы пьяны. Поэтому все и проходят мимо.

– Я их не виню. Они просто не видят. Но настолько хмурые, настолько злые, что мне всё хуже и хуже. Я пока не могу уйти.

Артём пожал плечами, собираясь уходить.

– Если скорая не нужна…

Мужчина улыбнулся одинокому прохожему, который шел мимо и посмотрел на Артема.

– Наркоманы долбанные! – послышался недовольный голос.

– Кому это он?

– Тебе.

– Мне? Почему?

– Стоишь под дождем перед стеной и разговариваешь сам с собой.

Артем огляделся по сторонам. Рядом больше никого не было. Он нахмурился.

– Если я вам помочь не могу, я пошел.

– Конечно можешь. Если это твой выбор.

– Разве я не подошел?

– Да, – мужчина, слабо ворочая рукой, показал пальцем на карман джинсов Артема.

– Достань свой телефон.

– В смысле?

– Фото умеешь делать? – прохрипел мужчина. Это сэкономит время. Нужно убираться отсюда.

– Короче я понял. Всего хорошего.

– Погоди, парень, не кипятись. Сделай фото. Одно.

– Я не психиатр-нарколог.

– Не уходи. Уже прошу. Слышишь? Уже прошу. А это уже много значит.

Артём подбросил рюкзак на плечах и недовольно полез за телефоном.

– Только одно фото. Сними, как я сижу.

– Ясно, – недовольно скривился Артём, поднимая смартфон и делая горизонтальное фото.

Вспышка на миг высветила капли дождя и заслонила свет неоновых реклам.

– Достаточно?

– Посмотри на фото.

– Добавлю в коллекцию. Даже в инсту залью «Бухайте под дождем». Всего хорошего!

– Просто оцени кадр.

Артем, думая о завтрашнем дне, о том, как тупо он тратит время, хотя мог быть уже дома, открыл галерею. Размазывая капли по экрану, пролистал. Несколько секунд он тупо смотрел на фотографию, потом сделал ещё один снимок. И ещё один. Мужчина прикрывал глаза. Даже поднял руку и показал «V» пальцами.

Забыв про дождь, Артём присел на корточки и хотел ещё раз нажать кнопку.

– Довольно, – попросил мужчина. Вы замораживаете себя в этих капсулах, ещё подхватишь что-нибудь. Перестань. Ничего плохого, но не стоит связывать это с жизнью.

Чувствуя непреодолимый холод, но не от дождя, Артём медленно поднялся на ноги.

Мужчина болезненно улыбнулся и покивал головой, глядя на его лицо.

– Ты слишком много хмуришься, Артем.

– Откуда вы знаете моё имя?

– Ты действительно хочешь мне помочь?

– Я не понимаю… Как?

– Просто ответь: «Да или нет». Только не сомневайся.

На темной улице, ночью, перед входом в метро, под светом неоновой рекламы молодой человек обдумывал ответ. Казалось, дождь размывал мозги под шапкой из волос. Ни на одном из снимков, которые он сделал, не было фигуры человека с усталыми глазами, сидящего у стены. Только стена. Ни тени. Ничего. Он разговаривал со стеной.

– Я не понимаю.

– Мне нужна помощь. «Поможешь?» – хрипло спросил мужчина.

– Да.

Артем не мог отказаться, хотя осознавал, что может пожалеть об этом, и ему было не по себе.

– Тогда вытяни руку.

– Что?

– Просто вытяни руку.

– Зачем?

– Я покажу тебе. По-другому нельзя. Если ты видишь, а твой телефон нет. Твоё сердце сильнее глаз.

Помедлив, Артём, словно подчиняясь этому голосу, медленно поднял руку. Указательный палец человека, дрожа, потянулся к нему. Словно разводной мост, рука приблизилась, и только кончики указательных пальцев соединились.

Всё, что было вокруг, перестало существовать. Растаяли здания, фонари, тротуары. С окружающего мира сняли пленку, под которой обнаружился другой. Словно мгновенно двое перенеслись на планету в непривычный, невероятный, неприятный, совершенно не похожий мир, что в совокупности всего – света, линий, дождя, запахов и людских шагов, формирует восприятие реальности. Это была другая вселенная, тенью следующая за реальностью. Или, наоборот, сама реальность? У Артема перехватило дыхание от такого перехода. Словно сдавили грудь. Возникла паника, страх, но потом стало очень спокойно. Тихо. Жутко. Когда человек замирает на мгновенье перед ударом, и не может почувствовать течение времени. Здесь его не было, хотя все двигалось, подчиненное своим направлением и чудовищным пространственным звукам такой низкой чистоты и высоты, что звук в кинотеатре показался бы мяуканьем котенка рядом с сиреной океанского лайнера. Казалось, зубы ломит и трескается эмаль.

– Что это? – промямлил Артем, оглядываясь по сторонам.

Его голос дрожал от переизбытка чувств. Они нахлынули волной. Он не понимал, где находится, не понимал новых ощущений.