Сергей Пономаренко - Кукольный домик

На столе горела лампа-керосинка с немного прикрученным фитилем, и в ее свете Вилен увидел, что у его агента Семена Прокопчука позеленело лицо и трясутся губы – конечно же, тоже от страха. Это несколько успокоило уполномоченного, но не до конца. Он молча сунул под нос агенту увесистый кулак, но Семен продолжал паниковать.

«Если придется вступить в перестрелку, какой от него будет толк?»

Ужасный вой, похожий на волчий, взорвал тишину. Охваченный страхом уполномоченный почувствовал, как волосы у него на голове встали дыбом; он не сразу догадался, что это всего лишь собаки. У агента громко застучали зубы, но Вилену было не до него – он думал о том, как бы самому справиться со страхом, гнавшим его вон из хаты, Уполномоченного охватил безотчетный ужас, леденящий кровь. Он изгнал все мысли, кроме одной, панической: «Немедленно бежать!»

Агент Семен вскочил и рванулся к двери. Сознание у Вилена было словно отключено, но он успел схватить «ястребка» за шиворот и удержать его. У них над головами, на чердаке, который они недавно тщательно обследовали, чтобы убедиться, что там никого нет, вдруг послышались шаги – не человеческие ! Вилену вспомнился прочитанный в школе «Каменный гость» Пушкина. Так же, должно быть, звучали шаги каменного командора, а теперь их слышит и он сам! Вилену казалось, что потолок сейчас провалится под неимоверной тяжестью того, кто там находился. Хозяин и хозяйка, по-прежнему сидевшие на печи, принялись в один голос читать молитвы, а ребятишки зашлись плачем.

В голове у Вилена молнией пронеслись слова преподавателя курсов для работников МГБ [3] Министерство государственной безопасности. ( Примеч. авт .) . Когда ему задали вопрос «Что делать в безвыходной ситуации?», он усмехнулся и ответил: «Стрелять!» Затем, помолчав, пояснил: «Во врагов или в себя!»

Вилен направил револьвер в потолок и нажал на курок несколько раз подряд. Грохот выстрелов помог ему справиться с собой. Шаги на чердаке затихли. В других хатах тоже начали стрелять. Но не во всех. Разрядив барабан своего револьвера, Вилен выхватил наган у агента, застывшего в ступоре, с бегающими, ничего не выражающими глазами, и снова всадил шесть пуль в потолок.

– Настрелялся?! – послышался сверху насмешливый голос. – Душу успокоил?

Вряд ли говоривший находился на чердаке – его голос был слишком громким. Вилена обдало жаром. Казалось, что к нему обращается продырявленный пулями потолок. Или же невидимый враг был рядом с ним! Неимоверным усилием Вилен взял себя в руки и попытался проанализировать ситуацию. Сначала ему показалось, что голос принадлежит мужчине, но теперь, когда стало тихо, уполномоченный был уже не уверен в этом. Да, это могла быть и женщина, и подросток, прислонивший ко рту обрезок трубы, – Вилен тоже забавлялся так в детстве с друзьями и подружками, изменяя голос.

– Ты к-кто?! – спросил уполномоченный.

Как ни старался он превозмочь страх, его голос дрожал.

– Дед Пихто! Зачем пришел – смерти ищешь? Или свою душу хочешь отдать? – Голос прозвучал дурашливо.

Вилен достал из кармана патроны и стал набивать барабан своего револьвера, ругая себя за то, что не выпросил для операции пистолет, – сейчас вставил бы запасную обойму и все!

– С-спускайся! Тогда останешься жив! – собрав все свое мужество, потребовал уполномоченный, сам себе не веря.

– Лучше ты ко мне приди! Приди и узри меня!

Несмотря на иронические слова, голос был серьезен, как у старшего лейтенанта госбезопасности Остапенко, объяснявшего молодому уполномоченному поставленную задачу.

Вилен произнес, обращаясь к Семену (тот по-прежнему был в ступоре):

– Полезай наверх! Это приказ!

Агент очнулся:

– Нашел дурака! Да пошел ты на…!

Семен рванулся к двери, но выпущенная Виленом пуля, прожужжавшая у него над самым ухом и смачно пробившая дырку в двери, заставила его остановиться.

– Вперед! А то расстреляю, сволочь! Неисполнение приказа в боевой обстановке равносильно предательству! – Вилен сам понимал, что несет какой-то бред, но ему не терпелось привести приговор в исполнение.

Семена пугала притаившаяся наверху неизвестность, но рядом была Смерть в лице полоумного уполномоченного. Агент не сомневался, что тот пристрелит его, не колеблясь. Семен полез наверх, еле слышно читая защитную молитву, которой научила его мама в детстве и которая так кстати всплыла у него в памяти. Позади агента шел вооруженный уполномоченный, забираясь вслед за ним на лестницу и используя Семена вместо щита.

«А что, если ударить его ногой по голове, а потом, пока он будет приходить в себя, убежать?» – Семен глянул вниз и понял, что уполномоченный держится на безопасном расстоянии. С замирающим сердцем агент ступил на чердак, встретивший его непроглядной темнотой. Уполномоченный передал ему керосиновую лампу, но, кроме бесполезного хлама, Семен ничего не увидел. Он облегченно вздохнул и крикнул:

– Здесь никого нет!

Вилен, держа револьвер наизготовку, забрался на чердак и тщательно обследовал его. Уполномоченный не понимал, как незнакомцу удалось скрыться. В камышовой крыше не было слухового окна, через которое можно было бы выбраться; покрытие нигде не было нарушено. На чердаке скопилось много пыли, но не осталось никаких следов, которые бы подтверждали, что несколько минут назад тут кто-то был.

– Нечистая сила! – вырвалось у Вилена.

Он тут же в страхе огляделся: не услышал ли кто? Увидев испуганно крестившегося агента, уполномоченный сердито сплюнул. «Задание провалено – враг не обнаружен!»

Карпатские горы, обрамленные хвойными лесами и обманчивой синевой дальних вершин, сдавливают нас со всех сторон, как будто заключая в ловушку. Живописные виды не радуют взгляд. Меня сжигает изнутри непонятная тревога. В двух шагах от нас начинается отвесный склон мрачного каменистого горного ущелья. Прямо под ногами виднеются верхушки голубых елей-гигантов. Кажется, будто мы парим над ними. У меня захватывает дух от этой высоты и красоты. На дне ущелья коварно извивается быстротечная река, похожая на змею с блестящей чешуей. Бурля и разбиваясь о мрачно-серые валуны, водный поток устремляет в небо миллиарды брызг, сияющих в лучах солнца. В ширину всего-то метров двадцать, но река кажется смертоносной в своей силе и стремительности.

На противоположный берег ущелья переброшена канатная дорога: примитивное сооружение из тросов, каната и тележки-«люльки», которую можно перемещать с помощью ручной лебедки.

Стефа радостно улыбается, смахивает с лица прядь волос, но ветер продолжает трепать их. Она указывает на «люльку»:

– Я хочу пролететь на ней, как ласточка!