Тараксандра - Экстрасенсы

– Да, – Сейчас Патрик испытывал смешанные чувства: страх и восторг.

– Вот она жизнь, в самых причудливых проявлениях, – прошептал алхимик. – А здесь жемчужина моей коллекции, я зову ее Идиллия. – Ксанф шагнул в самый угол кладовки, пламя высветило нечто похожее на вертикально стоящий гроб или прозрачный саркофаг. Юноша присмотрелся и замер. В огромной стеклянной емкости была фигура женщины, если только можно было причислить к женскому полу это существо. Вообще это были две сросшиеся девушки лет 17 на вид, две головы венчали одно тело.

– Я купил ее у одного патологоанатома, между прочим, нашего собрата, – сказал алхимик. – У бедняжки потрясающая генная мутация.

– А Симон видел ее? – спросил Патрик, взгляд приковывал и одновременно отвращал юношу от вида этого причудливого создания.

– Не только видел, но и помогал мне делать ее вскрытие. Мы тогда изрядно попотели над ней. Симон хоть и утонченный эстет, но когда надо, полезет и в грязь, и в кровь. Забудет про свои изысканные костюмчики. Его секретарь другой. Хотеп старается быть сильным, но у него это получается с трудом. Парню приходится переламывать себя. Конечно, он тоже способен на подвиг, на поступок, но для этого должны возникнуть особые обстоятельства. Ты же и Симон – вы всегда герои, это ваша суть. Ну ладно, на сегодня хватит, а то с непривычки еще ночью приснятся кошмары.

У Патрика действительно от вида этих музейных экспонатов подкашивались ноги. Ксанф вывел юношу из каморки и снова закрыл мрачную дверь.

– Настоящий маг не должен ничего бояться, – строго проговорил алхимик. – Мы, экстрасенсы, не только охраняем Вселенную, но и изучаем ее. Чтобы знать, как бороться со всем тем, что угрожает ее миропорядку и гармонии. Я исследовал Идиллию и теперь знаю, почему она родилась такой. Благодаря этому трупу, я разработал несколько очень действенных средств, которые могут спасти многие жизни. Экстрасенс – это не фокусник, это ученый. Вот так, мой милый. А теперь пошли в лабораторию, немного развлечемся.

В лаборатории Ксанф показывал юноше алхимические чудеса. Смешивая разные компоненты, Ксанф достигал удивительных эффектов. Перед юношей предстал небольшой вулканчик, извергающий мощную лаву. На гладком стекле проступали надписи, горел лед, а в конце этого маленького представления алхимик насыпал на жаровню какого-то темного порошка и прошептал заклинание. Порошок нагрелся и стал источать дым, Ксанф взял небольшую палочку и начал водить по дыму, собирая его, пока он не сложился в очертания девушки. Видение протянуло к Патрику руки и растаяло в воздухе.

– Вот самая красивая девчонка в мире! – засмеялся Ксанф.

– Как здорово! – Патрик был очарован всем увиденным. – Я так не смогу.

– Сможешь, если будешь учиться. Симон умеет еще и лучше. Симон может такое, к чему мне даже приблизиться не дано. Тебе повезло с учителем. Хотя я тоже не так плох.

– Вы замечательный, я хочу научиться всему тому, что умеете вы и Симон.

– Всему свое время, приятель. Не форсируй события, но и не ленись. Ладно, уже довольно поздно. Сегодня подурачились, а завтра за работу. С утра поедем в лес собирать травы.

Ксанф привел юношу на кухню, и тут быстро разогрел бифштексы, поставил на стол вазочку с печеньем и баночку меда.

– У меня нет таких изысков, как у Симона. Я человек простой. Если чего другого хочешь, посмотри в холодильнике, и сам приготовь себе. Я, признаться, кулинар так себе. И поваров не держу.

– Да что вы, Ксанф, все очень вкусно, – заверил алхимика Патрик.

Алхимик положил себе в чай ложечку меда.

– Сахар стараюсь не употреблять, – сказал Ксанф, – то ли дело мед. Я приобретаю его у одного знакомого пасечника. Да и в медицине, и в алхимии мед – не последний компонент.

Утомленный впечатлениями этого необычного дня, Патрикий быстро уснул. Алхимик разбудил его в четыре утра. Он сам зашел за ним в комнату. Ксанф тронул юношу за плечо.

– Пора, приятель. Время не ждет.

– А? Что? Уже? – спросонья пробормотал Патрик. Но он тут же вспомнил, что они договорились идти в лес.

Юноша быстро встал и оделся. Они снова оказались на кухне. Ксанф сварил овсяную кашу и поставил тарелку с ароматным ноздреватым хлебом.

– Хлеб пеку я сам, – сказал алхимик, – купил хлебопеч. Конечно, это не настоящий деревенский хлеб, но вполне сгодится.

Патрик сам удивлялся, но простая незамысловатая еда Ксанфа юноше нравилась ничуть не меньше, чем утонченный королевский стол его наставника Симона. Для похода в лес алхимик оделся в джинсы, высокие охотничьи сапоги, плотную куртку. Своему ученику Ксанф тоже подобрал подходящий костюм, у алхимика нашлась и вторая пара сапог, которая оказалась юноше впору. Патрик был почти одного роста с Ксанфом, но 32-х летний алхимик был несколько мощнее своего подопечного. Брезентовая куртка алхимика слегка болталась на Патрике. Взяв корзины, Ксанф и Патрик поехали в лес. Дорога заняла не очень много времени и меньше чем через час, они уже были у обочины. Алхимик припарковал машину. В такой ранний час на дороге было пустынно. Ксанф посмотрел на часы. Стрелки показывали 6 часов утра.

– Вообще-то я отправляюсь на сбор трав еще раньше, но не хотел тебя будить. Сила растений зависит от времени, погоды, почвы и еще многих факторов. Пошли.

Лес перекликался трелями птиц и обволакивал ароматами пробуждающихся трав и цветов. Юноша, наслаждаясь открывающимся зрелищем, последовал за учителем. Ксанф уверенно прокладывал дорогу среди густых зарослей. Внезапно Ксанф остановился, он наклонился, сорвал какой-то листок и, растерев его в руке, понюхал. Алхимик вздохнул с наслаждением.

– Дикая мята. Смотри.

Патрикий увидел рядом с собой небольшие зеленые листочки. Патрик, движимый любопытством, тоже сорвал листик и растер его. Юношу обдал терпкий запах мяты, но он казался более жестким, чем тот, что он привык встречать в изделиях и приправах.

– Обязательно ее возьмем, даже роса не исчезла! – восхитился Ксанф. – Утренняя роса вообще особый компонент магии. Она усиливает свойства растений. Собери мяту аккуратно, чтобы не потерять росу. Потом, конечно, она высохнет, но пока мы тут ходим, а потом едем домой, она успеет пропитать растение.

Патрик, затаив дыхание, стал осторожно рвать мяту, чтобы не сбросить волшебные росинки. Ксанф тоже занялся сбором.

– У меня в саду растет мята, у меня вообще неплохой аптекарский огород. Но все же настоящая природная мята, дикая, выросшая сама по себе, это другое, – говорил алхимик. – Она более сильная, более действенная. Мяту создала богиня Прозерпина, жена Аида. Так она наказала свою соперницу. Но прекрасная дева не пропала, воплотившись в растение. Она стала постоянной гостьей на пирах, где вызывала веселье и пробуждала аппетит. Знахари стали использовать мяту в борьбе с болезнями желудка, кожными заболеваниями, при головной боли.